древко наконечник насадили с помощью трубки, закрепленной штырьками. Чуть пониже окончания трубки копье было украшено пышным султаном из лент ярко-красного и огненно-желтого цветов. Красивое оружие.
– Ты так смотришь, словно прикидываешь, удобно ли будет тебе на нем трепыхаться! – не разжимая губ, еле слышно пробормотал Затычка.
Переминаться под прицелом копий было неприятно. И глупо. Раскрашенные люди вреда им не причиняли, но и делать ничего не давали, – чуть кто-то пытался сказать слово или шагнуть, как копья угрожающе шевелились.
На счастье путешественников, наконец, вернулся воин. Вместе с ним подкатилась открытая повозка, на каких удобно возить сено. Но громадные колеса были покрыты красным лаком, – видно не только сено на ней ездило. Повозку тянули перевертыши. Словно данюшки никуда и не уезжали из Союза Королевств.
Воин показал копьем на повозку.
Акватиканцы сложили в нее вещи, сели сами. Воины окружили повозку, и процессия медленно поволоклась к селению.
– Что-то не похожи мы на послов… – подмигивая друзьям, сказал в спину Учителя Лабео Затычка. – Нас учили, что когда в страну прибывает посольство, его встречают с цветами и флагами, дарят подарки, селят в лучшем доме, носятся с ним, как с тухлым яйцом. А вот таким образом в город ввозят преступников…
– Мы для них чужаки, а значит, очень опасные люди, – отозвался Учитель Лабео. – В этом нет ничего страшного. Тем более, мы не прибыли торжественно на корабле с развернутыми флагами и гербами, а вышли из леса, как кучка бродяг. Нам пока не верят.
– И куда нас везут? – спросил Полосатик. – Может быть, до первой ямы? Где мы и просидим в плену до скончания века.
– Может быть… – не стал отрицать Учитель Лабео. – Но пока, мне кажется, что до ямы нам далеко. Вряд ли мы бы ехали в тюрьму с такими удобствами. Скорее всего, нас везут к какому-нибудь облеченному властью человеку, чтобы он решил, что с нами делать. Так что это-то как раз нормально, что нам особо не радуются. Скажите лучше, вам ничего не кажется необычным?
– Да все кажется! – удивились данюшки. – Люди разрисованные, жарко, растения незнакомые…
– Да нет, вы меня не поняли, – покачал головой Учитель Лабео. – Нет ничего удивительного, что в далекой стране встречаются разные диковинки. А вот то, что мы проплыли чуть ли не полмира, и встретили наших панаков и перевертышей, разве не странно?
– А, правда! – удивился Полосатик. – Ведь ни панаков, ни перевертышей вокруг Союза Королевств нет?
– То-то и оно! – подтвердил Учитель Лабео. – А посмотрите вокруг! Видите вон рощицу? А ведь там растет не что-нибудь, а кабомбы. Наши священные кабомбы! Те, что посажены у Пещер Великого Торакатума! Ребята мои, мы попали с вами не куда-нибудь, а прямиком в Место, Где Всегда Тепло! То есть в страну, откуда наши предки несчетное количество лет назад пришли в долину Мерона!
Вот это да! Данюшки даже не поняли сначала слова Учителя.
Они не очень верили в Место, Где Всегда Тепло и оно представлялось им чем-то неземным. А тут, пожалуйста, – едут по нему, ножки свесив, можно деревья руками потрогать, камни на дороге.
Все хоть и не очень обычное, но вполне реальное. А как представишь, что много-много сотен лет назад твой тысячу раз прадедушка жил здесь, а потом ушел на север искать лучшей доли – и жутковато, почему- то, становится… Все равно, что живым увидеть Великого Торакатума.
– Так получается, мы на историческую родину вернулись? – возмутился Затычка. – Ничего себе нас родственники встречают!
– А ведь, правда, родственники! – неожиданно засмеялся Учитель Лабео. – Скажи мне, многоуважаемый Затычка из рода Розовых Данио, тебе этот человек ни кого не напоминает?
Вдоль обочины дороги шел, неся корзину на голове, человек. Обычный человек той страны. Одна нога у него была выкрашена в синий цвет, другая в розовый. А тело до пояса в желтый.
Все посольство, с интересом слушавшее их разговор, как по команде уставилось на желтую курточку Затычка, розовую и синюю штанины.
– Как тесен мир! – вздохнул Затычка. – На краю Земли встретить тысячеюродного дядюшку. Польщен, польщен!..
Пока их везли куда-то в неизвестность, Шустрик шею растянул, пытаясь высмотреть птеригоплихта. Но ни одного не было.
Страшная мысль закралась ему в голову: а что, если сородичи Малыша водятся не здесь? Ведь должен был бы хоть один попасться. И панаков, и перевертышей они видели. Где же птеригоплихты?
Но тут они подъехали к большой деревне или небольшому городку, – с какой стороны посмотреть. Не доезжая до домов, воины свернули, и направили повозку к отдельно стоящей усадьбе.
Там акватиканцев высадили в центре мощеного камнями двора и опять воины окружили их кольцом копий.
Таких домиков данюшки раньше не видели. В отличие от узких, двух и трехэтажных домов Акватики с высокими черепичными крышами, этот был широким и приземистым. Квадратные деревянные балки каркаса поддерживали плетеные стены. Почти плоская соломенная крыша далеко выдавалась со всех сторон, образуя возле стен что-то вроде навеса. По краю ее поддерживали столбики, установленные вдоль помоста – получилась изящная, прикрывающая от дождя галерея.
Вокруг домика пышно цвели зеленые кусты.
– Это легендарный эхинодорус! – шепотом пояснил Учитель Лабео. – Но, почему же, они молчат? По идее, наши языки, хоть и должны отличаться, как двоюродные братья, но ведь дедушка-то у них общий!
– Чей дедушка? – прослушал пояснение Затычка.
– Тс-с! – предупреждающе поднял палец к губам Учитель.
Раздвинулись в стороны плетеные двери и на галерею вышли два человека.
Первый был толстый и лоснящийся. Вместо раскраски, как у воинов, пленивших акватиканцев, у него по коже змеились узоры разноцветной татуировки.
Наверное, это был солидный и уважаемый человек: его блестящая юбка мела подолом пол. На лысой голове толстяка была надета смешная шапочка, – ни дать, ни взять рыбий хвостик. Человек важно обмахивал себя расписным веером.
Второй был значительно худее, без шапочки и веера, но юбка у него была тоже длинная. Он держал в руке забавный бумажный зонтик, а на поясе болтался широкий рупор.
Человек с веером встал у перил и тоненьким голосом сказал:
– Тимео данаос эт дона фэрэнтес!
Человек с зонтиком снял с пояса рупор и крикнул в него:
– Почто приперлися?
Если бы не копья, находящиеся в опасной близости, данюшки бы упали на землю от смеха. Вот так двоюродный брат их языка! Да так даже иностранцы не говорят!
Но Учитель Лабео, собранный и очень серьезный, вышел вперед и сказал:
– Мы – посольство Великой Акватики! Наш Король послал нас к вашему Правителю с важным и ответственным поручением. Вот наши верительные грамоты! К сожалению, наш корабль не смог миновать подводные скалы, и мы лишены возможности предстать перед вами со всей подобающей пышностью.
– А почему он назвал Акватику великой? – шепотом спросил Затычка у Полосатика. – Она же не такая и большая!
– Так положено! – шепнул в ответ Полосатик.
Один из воинов выдернул из рук Учителя Лабео грамоты и отнес их толстяку с веером. Тот внимательно стал их изучать, держа вверх ногами.
“Вот так грамотей!” – приуныли акватиканцы.
Толстяк с веером, осмотрев грамоты, передал их человеку с зонтиком.
Человек с зонтиком перевернул бумаги правильно и внимательно пробежал глазами.
Толстяк вздохнул веером:
– Инцидит ин сциплям, кви вульт витарэ харибдим!
