Мало-помалу дошла она до красивой печки. Старикова дочь очень проголодалась, но не осмеливалась посмотреть, что готовится в печи. Вдруг она слышит:
— Не стесняйся, девица, вытащи противни с плачинтами и ешь на здоровье, очень доброе у тебя сердце.
Девушка вытащила один противень плачинт, поела, потом поблагодарила печь:
— Спасибо, печка, что накормила меня, а то я была очень голодна.
— Спасибо и тебе, девица, приходи еще, — ответила печка.
Старикова дочь продолжила свой путь. Шла она, шла, и захотелось ей пить после плачинт с брынзой. Вдруг видит — перед ней колодец с журавлем. Пока она подходила к колодцу, деревянная бадья сама опустилась в колодец, поднялась, полная холодной воды, и встала на сруб колодца, который промолвил:
— Подойди, девица, и испей моей холодной водицы. Давно тебя поджидаю.
— Спасибо, колодец, — сказала девушка, — испила твоей водицы, и вернулись силы, теперь домой быстрее доберусь. До свидания!
Сказала это и дальше пошла. Прошла часть пути, устала; думает, где бы отдохнуть. Девушка не успела ничего придумать, как вдруг перед ее глазами появился красивый фруктовый сад. Деревья звали старикову дочь отдохнуть под ними, поесть фруктов. Она посидела в тени, поела и отправилась дальше.
Долго ли, коротко ли шла, наконец, добралась домой. Когда вошла во двор, глаза наполнились слезами: повсюду был беспорядок. Отец сидел на завалинке, очень состарился. Увидев дочь, начал плакать, потом сказал:
— Думал, что умру и тебя больше не увижу, дитятко мое. А теперь я могу спокойно умереть.
Старуха со своей дочерью лежали в доме на топчане, сильно отощали. Они тоже обрадовались девушке: снова есть кому работать и кормить их. Когда же увидели на шее у нее золотое ожерелье, а рядом с ней сундук, начали расспрашивать, что она принесла, откуда взяла золотое ожерелье. Девушка открыла свой сундук, и все были поражены: чего там только не было! — платья, туфли — все, что нужно девушке на выданье.
Старуха, увидев это добро, повернулась к своей дочери и наказала ей:
— Готовься, завтра утром и ты пойдешь добывать себе богатство.
Настало утро. Старухина дочь подготовилась, прихватила торбу еды и отправилась в путь.
Долго ли, коротко ли шла, дошла до фруктового сада. Была весна. На деревьях было полным-полно гусениц. Деревья попросили девушку:
— Девица, избавь нас от гусениц, на обратном пути мы тебе тоже пригодимся.
— Э, еще чего, не стану чистить, у меня нет времени на вас, я иду добывать себе богатство, — ответила старухина дочь и пошла дальше.
Ленивица и колодец от ила не очистила, и печь не обмазала, и щеночка от недуга не спасла — все боялась, что опоздает раздобыть себе богатство. А еще бездельница не хотела пачкать свои руки.
Мало-помалу дошла она до Джумаа-бабу. Нанялась к бабушке, но ни одной работы толком не смогла сделать: бабушкиных птиц и зверюшек обожгла, когда раздавала им горячую еду и поила их кипятком; бабушке поесть не приготовила, в комнате не подмела, когда же настал вечер, начала требовать себе богатство. Бабушка и ей сказала:
— Встань завтра поутру и выйди во двор. Увидишь полноводную реку. По той реке будет плыть много сундуков. Ты выбери себе один и отправляйся в путь-дорогу.
Старухина дочь так и сделала. Выбрала себе самый большой и самый красивый сундук и поспешила домой.
Шла она, шла и встретилась с красивой собакой, у которой на шее висело большое золотое ожерелье. Девушка бросилась к ней, чтобы отнять ожерелье, но та ее укусила.
После этого долго ли, коротко ли шла, проголодалась так сильно, что у нее в глазах потемнело. Вдруг перед ней появилась разрушенная печь, внутри которой — джызыр-бызыр — пеклись плачинты. Подошла ленивица к печи, хотела было вынуть из печи один противень плачинт, но не смогла: печь ее сильно обожгла. Так, голодная, она и отправилась дальше.
Мало-помалу совсем выбилась из сил. Откуда ни возьмись, перед ней появился колодец с журавлем. Девушка попыталась дотянуться до бадьи и выпить хоть немного воды, — может, силы прибавятся, — но бадья поднялась вверх, ее уже было не достать. Дочь старухи покружилась у колодца, покружилась, да напрасно. Рассердилась она, схватила с земли камень и бросила в колодец. Высоко взметнулась вода — до журавля! Вместе с ней выбросило из колодца большую змею. Девушка очень испугалась и побежала прочь; бежала, сколько хватило сил.
Остановилась возле фруктового сада. «Теперь-то я наемся», — подумала девушка. Но рано она радовалась. Деревья подняли свои ветви вверх, и ей не довелось отведать фруктов: так сад наказал бездельницу.
Долго ли, коротко ли шла, наконец, добралась домой. Старуха, увидав дочь, очень испугалась: так сильно она исхудала. Когда девушка поела и отдохнула, она попросила мать открыть сундук. Как только старуха его открыла, оттуда стали выскакивать диковинные двенадцатиглавые змеи. Проглотили старуху и ее дочь и исчезли.
Старик с дочерью, вернувшись с поля, нашли только большой пустой сундук. Тогда они все поняли. Так старик и его дочь избавились от старухи и ее ленивой дочки.
Старик выдал свою дочь за доброго парня, сына хозяйственного человека. Сыграли прекрасную свадьбу. Мы тоже пошли, вина с водой попили, птичью ножку поели, по подбородку текло, в рот ничего не попало.
СИРОТКА
То ли было, то ли не было… Жили-были когда-то муж с женой. Была у них дочь. Муж с женой не ладили, он ее обманывал, дома почти не задерживался. А занимался он платным извозом: товары, грузы торговцев из села в село перевозил. Жена с дочерью дома сами по себе жили. Дочь по вечерам на посиделки ходила, мать ее в доме одна оставалась. Однажды вечером, когда дочь готовилась идти на посиделки, мать говорит ей:
— Доченька моя, дитятко мое дорогое, если однажды ночью ты вернешься домой с посиделок, постучишься в дверь, и услышишь коровье мычание, то не пугайся. Это буду я, твоя мама. Отец же твой, когда придет, не поверит, меня зарежет, тебе другую мать, а себе жену возьмет. Ты моего мяса не ешь, косточки мои собери и в саду
