Хорошо, он туда попадет. Кряхтя от натуги, Хэлли Фокс поднял человека и перебросил через плечо. Но его лицо оставалось расслабленным. Доложи и забудь об этом. Он поправил свою ношу и заковылял к лестнице.
Глава 6
Виварий
На рассвете ступенчатый пик Горы Погляди-ка погрузился в море тумана. Для тех немногих, кто уже был на ногах, небо просто превратилось из черного в серое. Это был не ядовитый туман с края бездны, а сплошное облако водяного пара, достаточно плотное, чтобы в нем слепой смог выиграть состязание в стрельбе. И экипажники, и колонисты, все и каждый, выходя из дому, моментально исчезали в этом тумане. Они двигались и трудились во вселенной десяти метров в диаметре.
В семь часов реализационная полиция – по взводу с каждого края – направилась в лес с ловушками. С ближних секторов стены язык леса залили желтым светом противотуманные прожекторы. Впрочем, свет едва доходил до деревьев. Поскольку люди, бывшие в ту ночь на дежурстве, разошлись по домам, поисковые группы не имели представления о том, кого они разыскивают. Некоторые полагали, что колонистов.
К девяти они встретились посередине, пожали плечами и ушли. В лесу, полном ловушек, не обнаружилось ни людей, ни животных, ничего крупнее жука. Тем не менее четыре воздушные машины поднялись в туман и опрыскали лес от края до края.
В девять тридцать…
Хесус Пьетро, разрезав грейпфрут, перевернул одну половину. Мякоть дольками упала в его чашку.
– Ну что, нашелся кролик? – спросил он.
Майор Йенсен даже не успел донести кофе до рта, чтобы сделать первый глоток.
– Нет, сэр, но найден человек.
– В лесу?
– Нет, сэр. Он колотил камнем в ворота. Охранник привел его в Госпиталь, а далее история становится неясной…
– Йенсен, она уже неясна. Зачем этот человек стучал в ворота? – спросил Кастро, и его поразила страшная мысль. – Он был из экипажа?
– Нет, сэр. Это был Мэттью Келлер. Его опознали.
Сок грейпфрута пролился на поднос.
– Келлер?
– Он самый.
– Тогда кто же был в авиамобиле?
– Сомневаюсь, что мы это когда-нибудь узнаем, сэр. Может, набрать добровольцев и поискать тело?
Хесус Пьетро долго и громко смеялся. Йенсен был чистокровным колонистом, хотя он и его предки так долго состояли на службе, что их говор и манеры стали почти полностью экипажными. Он никогда бы не стал шутить со своим начальством на публике. Но в приватной обстановке иногда расслаблялся – и у него хватало ума понимать разницу.
– А я все голову ломаю, как бы встряхнуть Реализацию, – сказал Хесус Пьетро. – Такое задание могло бы подойти. Ну ладно. Итак, Келлер подошел к воротам и постучал камнем?
– Да, сэр. Охранник задержал его, после того как позвонил Уоттсу. Уоттс ждал полчаса, потом сам перезвонил на пост. Охранник не смог вспомнить, что произошло после того, как он и задержанный оказались в Госпитале. Он вернулся к воротам, но и это свое действие объяснить не смог. Разумеется, он был обязан доложиться Уоттсу. Уоттс поместил его под арест.
– Уоттсу не следовало ждать полчаса. Где же был Келлер все это время?
– Капрал Фокс обнаружил его у двери в банк органов, парализовал и отнес в виварий.
– Значит, и он, и охранник ждут нас там. Хорошо. Я не смогу заснуть, пока не разберусь во всем этом.
Хесус Пьетро торопливо закончил свой завтрак.
Тут он сообразил, что тайна должна скрываться глубже. Как Келлер вообще попал на Плато Альфа? Охрана не пропустила бы его через мост.
На машине? Но единственная машина, фигурирующая в деле…
Хобарт был перепуган. Он боялся больше, чем любой подозреваемый, с которыми имел дело Кастро, и вовсе не скрывал этого.
– Я не знаю! Я пропустил его через дверь, большую дверь. Я заставил его идти впереди, чтобы он не мог прыгнуть на меня…
– А он прыгнул?
– Я ничего такого не помню.
– Удар по голове мог вызвать у тебя амнезию. Сиди спокойно.
Хесус Кастро обошел кресло, чтобы осмотреть Хобарта. Его обезличенная вежливость пугала сама по себе.
– Ни шишек, ни синяков. Боли не чувствуешь?
– Я чувствую себя отлично.
– Итак, вы вошли в дверь. Ты с ним разговаривал?
Человек затряс седой головой:
– Угу. Я хотел узнать, зачем он стучал в ворота. Но он не ответил.
– А потом?
– И вдруг я… – Замолчав, Хобарт стал делать конвульсивные глотательные движения.
В голосе Хесуса Пьетро прибавилось резкости.
– Продолжай.
Хобарт заплакал.
– Хватит, – сказал Кастро. – Ты начал о чем-то говорить. Что это было?
– И вдруг я… ммм… вспомнил, что должен быть на воротах…
– Но как насчет Келлера?
– Кого?
– Как насчет твоего задержанного?
– Я не помню!
– Тьфу ты! – Хесус Пьетро нажал кнопку. – Уведите его обратно в виварий. Доставьте Келлера.
Вверх по лестнице, потом вправо, потом влево.
ВИВАРИЙ.
За большой дверью ряды коек с тонкими матрасами. Все, кроме двух, заняты. Здесь было девяносто восемь арестантов, всех возрастов от пятнадцати до пятидесяти восьми лет, и все спали. У каждого на голове было что-то надето. Их сон был неестественно крепким, дыхание – глубоким, плохие сны не омрачали выражение расслабленных лиц. Это было необычайно спокойное место. Они лежали по десять в ряд; некоторые тихо похрапывали.
Даже охранник выглядел сонным. Он сидел в кресле у двери, опустив двойной подбородок на грудь и сложив руки на коленях.
Более четырехсот лет назад, в середине двадцатого века, группа русских ученых создала прибор, способный сделать обычный сон атавизмом. Кое-где так и получилось. К двадцать четвертому веку лишь в редких уголках Известного космоса не знали об аппарате искусственного сна.
Возьмите три электрода, очень легких. Выберите из людей морскую свинку, велите ей лечь и закрыть глаза. Два электрода приложите к векам, а один – прилепите к затылку. Пропустите слабый пульсирующий ток через мозг от глаз к затылку. Ваша морская свинка тут же вырубится. Если через пару часов ток выключить, человек будет чувствовать себя как после восьмичасового сна.
Не хотите отключать ток? Прекрасно. Это не повредит человеку. Он просто будет спать. Вам придется будить его время от времени, чтобы он ел, пил, облегчался, разминался. Если не планируете держать его долго, можно обойтись без разминки.
Подозреваемые не задерживались в виварии.
Послышались тяжелые шаги за дверью. Охранник вскочил. Когда дверь открылась, он уже стоял по стойке смирно.
– Сядь вон там, – указал один из конвоиров Хобарта.
Хобарт сел, и по его впалым щекам текли слезы. Он надел аппарат, откинул голову и заснул. По его лицу разлилось умиротворение.
Высокий конвоир спросил:
– Который тут Келлер?
Охранник вивария проверил список:
– Девяносто восьмой.
Вместо того чтобы снять с Келлера аппарат, высокий подошел к пульту, на котором было
