В одном из домов нашлась электропроводка. Один конец кабеля я прикрепил к аккумулятору воздушного генератора, а другой подсоединил к своей ядерной установке. Пусть наполнит кислородные баллоны, которые я отыскал возле штабелей. Генератор начал засасывать двуокись азота под купол.
Теперь я знаю, что произошло с базой плоскоземельцев.
Купольный город опустел из-за убийства. В этом нет никаких сомнений. Когда я включил генератор, то сразу заметил струйки пыли, выдуваемой наружу. Купол был разрезан. Ножом, если судить по острой кромке прорехи. Его можно заделать, если я найду ремонтный комплект. Должны же они где-нибудь храниться.
Тем временем я получу кислород и воду. По мере заполнения баллонов кислород можно будет переливать в систему жизнеобеспечения. Там он преобразуется в обычный воздух, который я закачаю в резервуары. А воду можно просто слить в туалетный бачок, если только я найду способ перенести ее на корабль. Может быть, в кислородных баллонах?
23 апреля 2112 года
Рассвет.
Административное здание служило также хранилищем записей. Они фиксировали все события в жизни базы, очень тщательно и ужасно скучно. Что-то наподобие корабельного журнала, но слишком многословно и утомительно. Как-нибудь потом я дочитаю его до конца.
Я нашел куски пластика, из которого изготовлен купол, и немного контактного клея. С их помощью я заделал разрез. Но купол так и не надулся. Я вышел наружу и нашел еще два разреза, точно таких же, как первый. Залатав их, я отправился на поиски новых. И нашел еще три. Когда их заклеил, уже приближался рассвет.
Кислородные баллоны держат воду, но их придется нагревать, чтобы вода испарилась и вышла наружу. Это нелегкая работа. Спрашивается, что лучше: так и поступить или починить купол и провести электролиз внутри его? Сколько там еще разрезов?
Я нашел еще шесть. Сколько же тогда было убийц? Не больше трех. Я насчитал в куполе двенадцать трупов, а в составе экспедиции, согласно записям, было пятнадцать человек.
Золотокожие так и не объявились. Если бы они решили, что я здесь, то давно уже сели бы поблизости. С запасом кислорода на несколько месяцев я без труда доберусь до цели, как только выкарабкаюсь из этой ямы.
24 апреля 2112 года
Еще два разреза в куполе, итого восемь. Они располагаются равномерно на расстоянии приблизительно в двадцать футов один от другого. Похоже, кто-то бежал вокруг купола и разрезал пластиковую оболочку, пока она еще была туго натянута. Я заклеил повреждения, и к моменту моего выхода из купола он заполнился воздухом.
Я дошел до середины журнала, и пока никто еще не видел марсиан. Однако я был прав, люди прилетели сюда именно ради этого. С тех пор нашли еще три колодца. Как и первый, они были сложены из шлифованных алмазных блоков, очень старых – вероятно, в десятки или сотни тысяч лет. На дне двух из них скопился грязноватый диоксид азота. Два других совершенно сухие. Каждый имел «информационный блок», покрытый непонятными полустертыми письменами. Согласно расшифрованным фрагментам, эти колодцы служили своего рода крематориями. Труп умершего марсианина взрывался, коснувшись поверхности жидкого диоксида азота. Это вполне объяснимо. Марсиане не были знакомы с огнем.
Я все еще не могу понять, зачем эти люди прилетели сюда. Что им могли дать марсиане? Если они хотели общения с негуманоидами, то в их родных океанах обитали дельфины и косатки. Столько трудов! Столько опасностей! И все лишь для того, чтобы перебраться из одной ямы в другую!
24 апреля 2112 года
Странно. В первый раз с момента посадки я не вернулся на корабль к тому времени, когда небо начало светлеть. Я только тронулся в обратный путь, только поднялся на кромку кратера, а солнце уже взошло. Стоя между двух остроконечных обсидиановых скал, я смотрел на свой корабль.
Он был похож на вход в Родильный астероид, куда направляют беременных женщин: полый мир длиной в десять миль и диаметром в пять, вращающийся вокруг продольной оси, создавая силу тяготения в один «же». Дети проводят там первый год жизни, и закон разрешает им до пятнадцатилетнего возраста ежегодно гостить на астероиде в течение одного месяца. Моя жена Летти сейчас находится там, дожидаясь, когда нашей дочке Дженис исполнится год и они смогут вернуться ко мне. Большинство старателей просто выплачивают налог на отцовство – приблизительно шестьдесят тысяч коммерциалов – либо единовременно, если могут себе это позволить, либо частями, а потом забывают о своих детях, перекладывая на матерей всю заботу о них. Впрочем, иногда налог платят и матери. Но я постоянно думаю о Летти. И о Дженис. У меня в трюме хватит монополей и на подарки для Летти, и на воспитание Дженис, и на следующее путешествие, да еще останется на то, чтобы завести других детей. Если, конечно, Летти согласится, а я думаю, что так и будет.
На чем я остановился? Ах да, как я уже сказал, до того как отвлекся, мой корабль был похож на Родильный астероид, или на Фермерский, или на какой-нибудь подземный город. После потери топливных баков от него остался только двигатель, жилой модуль и грузовой трюм с магнитным экранированием. Над пыльным морем поднималась лишь верхняя половина жилого модуля – стальной цилиндр с массивным шлюзом, без остроконечного обтекателя, обычного для земных кораблей. Тяжелый двигатель ударился о скальное основание глубоко под слоем пыли. Даже не представляю, насколько глубоко.
Жилой модуль окружает раковина из расплавленной пыли. Интересно, не помешает ли она при взлете?
Как бы там ни было, но я перестал бояться дневного света.
Вчера я решил, что заполнил купол воздухом. Но это не так. Вероятно, под слоем пыли скрывались и другие разрезы, и, когда давление возросло, пыль сдуло, и купол опять просел. Я успел заделать еще четыре прорехи, прежде чем восход солнца остановил меня.
Один человек никак не мог сделать столько разрезов.
Оболочка купола очень прочная. Справится ли с ней обычный нож? Может быть, тут нужно что-то другое, например электрический резак или лазер?
25 апреля 2112 года
Бо́льшую часть дня я потратил на
