Теперь я уже не сомневаюсь, что сошел с ума. Это все из-за ямы! Я застрял на дне мерзкой ямы!
Солнце проводит неровную белую линию над кромкой кратера. Со своего места я вижу весь кратер целиком, и там нет ничего угрожающего. С какой бы скоростью они ни передвигались, я успею надеть скафандр до встречи с ними.
Я был бы рад увидеть своих врагов.
Зачем прилетели те пятнадцать человек, что жили и умерли здесь? Я знаю, почему сам здесь оказался: из-за жадности. Они тоже? Сто лет назад люди не умели синтезировать алмазы крупней песчинки. Вероятно, они прилетели сюда за алмазами, из которых сложены колодцы. Но такой полет был чертовски дорогим. Удалось ли им окупить расходы?
Или они собирались колонизировать Марс, как другие заселили астероиды? Смешно! Но мне легко так рассуждать, зная, чем все кончилось. К тому же ямы могут приносить пользу… взять хотя бы запасы свинца на теневой стороне Меркурия. Чистый свинец, конденсирующийся из разогретой солнцем атмосферы, уже готовый к транспортировке. Мы могли бы так же вывозить и марсианские алмазы, если бы синтезировать их не выходило дешевле.
Вот солнце и взошло. Какое разочарование: я не могу смотреть на него, хотя оно не ярче старательских солнечных установок. Не будет никаких живописных пейзажей, пока…
Упс…
Я не успею добраться до скафандра. Одно движение – и купол превратится в решето. Пока они стоят неподвижно, повернув ко мне безглазые лица. Интересно, как они меня учуяли? Их копья готовы к бою. Неужели ими действительно можно продырявить купол? Но марсиане уверены в своих силах, они ведь уже проделывали это раньше.
Я ждал, что они появятся из-за края кратера. Но они вышли из пыльного озера на дне кратера. Я мог бы и догадаться, что обсидиан здесь должен был потрескаться так же, как и в любом другом месте.
Они и в самом деле напоминают гоблинов…
Повисшую тишину одновременно прервали жужжание пролетающего мимо шмеля и отдаленное гудение трактора.
Лит выключил запись и сказал:
– Мы спасли бы его, если бы он продержался еще немного.
– Так вы знали, что он там?
– Да. Приборы Деймоса зафиксировали его посадку. Мы послали стандартный запрос на разрешение пересечь границы Объединенных Наций. К сожалению, плоскоземельцы принимают решение со скоростью пьяной улитки, а у нас не было оснований поторопить их. Приборы засекли бы Мюллера, если бы он попытался удрать.
– Он действительно сошел с ума?
– О нет, марсиане были самые настоящие. Но мы узнали о них слишком поздно. Мы заметили, как купол раздулся, продержался какое-то время и снова опал. Выглядело это так, будто бы с Мюллером случилось что-то неладное. Мы нарушили закон и послали корабль на планету, чтобы забрать его, если он еще жив. Вот почему я рассказал вам все это. Гарнер, как первый спикер Политической секции в правительстве Пояса, я признаю, что два наших корабля нарушили границу Объединенных Наций.
– У вас были на это серьезные причины. Продолжайте.
– Им можно гордиться, Гарнер. Он не побежал за скафандром, прекрасно понимая, что не успеет. Он бросился к кислородным баллонам, заполненным водой. Должно быть, марсиане напали на него, но он добрался до баллона, открыл вентиль и развернул патрубок в сторону марсиан. При низком давлении баллон сработал как пожарный шланг. Мюллер расправился с шестью из них, прежде чем его самого убили.
– Они сгорели?
– Да, но не полностью. Кое-что осталось. Мы забрали три тела, вместе с копьями, а остальных оставили на месте. Вам нужны эти трупы?
– Разумеется, черт возьми.
– Но зачем?
– Лит, что вы хотите этим сказать?
– Зачем они вам? Мы забрали три мумии и три копья на память. Для вас они не будут памятью. Погибший был поясником.
– Сожалею, Лит, но эти тела очень нужны нам. Мы сможем изучить строение марсиан до того, как спустимся на планету. Это может иметь большое значение.
– Спуститесь, – пренебрежительно фыркнул Лит. – Люк, зачем вам туда спускаться? Что вы хотите получить от Марса? Реванш? Или миллионы тонн пыли?
– Абстрактное знание.
– Для чего?
– Лит, вы меня удивляете. Зачем еще земляне когда-то вышли в космос, если не ради абстрактного знания?
Слова наперегонки помчались к губам Лита. Они стучались ему в нёбо, но он оставался безмолвен. Затем в отчаянии развел руки, два раза сглотнул и проговорил:
– Это же очевидно!
– Объясните мне, только без спешки, – попросил Гарнер. – Я немного тугодум.
– В космосе есть все. Монополи. Металлы. Вакуум для вакуумных технологий. Возможность производить дешевые товары без всяких там ребер жесткости. Невесомость для людей со слабым сердцем. Лаборатории для работы со взрывоопасными веществами. Место, где можно изучать физику в действии. Контроль окружающей среды.
– Думаете, все это было настолько очевидно в то время, когда мы оказались здесь?
– Конечно было!
Лит внимательно посмотрел на освещенного ярким светом гостя – на его парализованные ноги, на обвисшую, покрытую возрастными пятнами и начисто лишенную волос кожу, на отражавшуюся в его глазах память десятилетий – и вспомнил о возрасте Гарнера.
– А что, разве нет?
Намерение ввести в заблуждение
Официант вышел им навстречу, когда они приземлились. Пересек ресторан, словно ожившая шахматная пешка, изящно замер на подвесной парковке, помедлил ровно столько, чтобы привлечь их внимание, и плавно вернулся в зал на прогулочной скорости.
Во время движения из-под края его юбки на воздушной подушке чуть слышно шелестел ветерок. Официант провел их по залу «Красной планеты», лавируя между занятыми столиками, свободными столиками, столиками с тарелками мясного ассорти и вазами цветов, а также другими шелестящими роботами-официантами. Подъехав к столику на двоих в дальнем конце зала, он ловко убрал один стул, чтобы освободить место для инвалидного кресла Лукаса Гарнера. Каким-то образом он понял, что у Люка парализованы ноги. Затем официант выдвинул второй стул для Ллойда Мэсни.
Стены ресторана были расписаны
