– Уже пожалел, что согласился? – спросил Руперт Бланделл у Ларри, когда они вышли из самолета на раскаленную полосу военной базы Маурипур.
– Ничуть, – ответил тот. – Все так интересно!
– Это мой седьмой перелет между Англией и Индией, – заметил пресс-атташе Алан Кемпбелл-Джонсон, краем уха услышав их разговор. – Поверьте мне, восторг проходит, и очень быстро.
На ночлег остановились в клубе при авиабазе. Ларри оказался в одном номере с Рупертом. Потолочный вентилятор вяло гонял влажный ночной воздух. Изнемогая от жары, они лежали поверх простыней в одних трусах и уже не надеялись уснуть.
– Постепенно привыкнем, – утешал Руперт.
– Господи, как хочется надеяться.
– Я и за сестру слово замолвил, вскоре она присоединится к нам. Начинаю думать, что зря это сделал.
– Когда она должна приехать?
– Через три недели. На это время назначен перелет для членов семьи.
Ларри оживился. Он был совсем не прочь снова встретиться с сестрой Руперта.
– Она будет среди обслуживающего персонала?
– Нет, нет. Скорей, едет забавы ради. Но уверен, что работа для нее найдется. – Его голос стал чуть тише. – Между нами говоря, один парень довольно жестоко с ней поступил. Так что сердце ее теперь разбито, и смена обстановки пойдет на пользу.
– Со мной тоже случилось нечто подобное, – признался Ларри.
– Сочувствую. Но боюсь, людям это свойственно.
– Всем, кроме тебя, Руперт. Не верится, что ты хоть раз в жизни снизошел до сердечных треволнений.
– Думаешь, я духовно выше любви? – усмехнулся тот.
– Нет, – смутился Ларри, – не в этом смысле. Просто ты всегда казался мне… самодостаточным, что ли.
– Это да, – согласился Руперт. – Видимо, я стал эгоистом. Стал ценить то, что предпочитаю называть свободой. – И, помолчав, добавил: – Однажды у меня намечалось кое-что. Как раз под конец войны. Но не сложилось.
Он умолк, а Ларри не стал выспрашивать. Со временем он проникся уважением к этому застенчивому и тонкому человеку – легкой добыче насмешников, – которого, при всей его кажущейся наивности, мир словно бы не затронул.
– А как там твой друг Эд Эйвнелл? Что Крест Виктории получил?
– Он женат. Занимается продажей вина.
– Я, бывает, думаю о нем. Конечно, я помню его по школе. Готов поспорить, он женился на красивой девушке.
– Очень красивой.
– Видимо, я вспоминаю о нем, потому что он моя полная противоположность. Красивый, уверенный в себе, девчонкам нравится. Я бы многое отдал, чтобы хоть на день оказаться в его шкуре.
– У Эда свои проблемы.
Они замолчали и, лежа в раскаленной темноте, слушали, как под потолком щелкает вентилятор.
На следующий день все вновь погрузились на «Авро-Йорк». Предстоял последний этап – над пустынями Синд и Раджпутана до Дели.
– Когда видишь, сколько пустынь на земле, – заметил Алан Кемпбелл-Джонсон, – начинаешь чуть больше ценить наш крохотный зеленый островок.
Они приземлились на аэродроме Палам точно по расписанию. Пока Ларри шел к ожидающим у полосы машинам, на него обрушился палящий зной и слепящий свет. Воздух, пропахший бензином, обжигал горло.
Дорога через пустыню и густонаселенные трущобы в призрачное великолепие царственного Нью-Дели заняла всего полчаса. Алан Кемпбелл-Джонсон с удовлетворением следил, как менялось лицо у Ларри по мере того, как в конце Раджпатха – широкого проспекта, пролегающего через Ворота Индии, – вырастал дворец вице-короля. Ларри и правда поражен: громадное до нелепости здание, длинный фасад с колоннами, купол с развевающимся на флагштоке Юнион-Джеком, а главная лестница – такой ширины, что застывшие по обе стороны караульные кажутся игрушечными солдатиками.
– Боже мой! – невольно вырвалось у Ларри.
– Ни у какого другого главы государства нет такой большой резиденции, – с гордостью сообщил Алан. – Триста сорок комнат. В штате более семи тысяч слуг.
– Sic transit gloria mundi,[18] – заметил Руперт.
– Когда я был здесь в сорок третьем, – продолжал Алан, – мы посадили в тюрьму все руководство Конгресса. А теперь собираемся передать им власть над страной.
Прибывших проводили по гигантской лестнице в прохладное нутро здания. Там их уже встречал покидающий свой пост вице-король, лорд Уэйвелл, вместе со своей командой (Маунтбеттена ждали чуть позже). К Ларри подошел молодой индиец в форме морского офицера со списком в руках:
– Капитан Корнфорд?
– Да, это я.
Лейтенанта Саида Тархана назначили в штат нового вице-короля совсем недавно. У него было красивое умное лицо и немного напряженная осанка вышколенного моряка.
– Нам всем велели быть на подхвате, – объяснил он. – Помочь новой команде сориентироваться. А то резиденция вице-короля – настоящий лабиринт.
Он предложил показать Ларри его комнату, чтобы тот мог умыться и отдохнуть с дороги. Пока они шли по длинному коридору, Ларри рассказал о своей работе с Маунтбеттеном в Штабе совместных операций, а Тархан поделился воспоминаниями о службе под началом Маунтбеттена, когда тот командовал союзными войсками на Юго-Восточно-Азиатском театре боевых действий.
– Он великий человек, – воскликнул Тархан, – но, боюсь, здесь его воспринимают иначе. Для местных он прожигатель жизни, который ничего не знает об Индии, и привез с собой команду, которая тоже ничего не знает об Индии.
– Доля истины в этом есть, – согласился Ларри. – Не то чтобы он прожигатель жизни. Но я действительно ничего не знаю об Индии.
– Если позволите сказать правду, капитан, – ответил Тархан, – чем меньше вы знаете, тем лучше. От нынешней Индии плакать хочется.
Они остановились у дверей. Тархан сверился со списком: – Вас разместили здесь. Если вам что-нибудь понадобится, зовите хидмутгара, вашего слугу.
– Мне назначен слуга? Я-то думал, я сам приехал служить.
– Все мы служим, – улыбнулся Тархан, – и всем нам служат. Боюсь, в этом крыле нет вентиляторов. Ваш багаж скоро доставят. Как думаете, сможете найти обратную дорогу? В три сорок пять пополудни должен прибыть новый вице-король.
В узкой маленькой комнатке с высоким потолком было сумрачно – единственное узкое окно в глубокой нише закрывали ставни. Ларри распахнул их навстречу ослепляющему свету и зною. Снаружи по другую сторону широкого пустого двора виднелось величественное здание, а может, это другое крыло все того же необъятного дома.
Слуга в тюрбане неспешно подметал двор. В утренней тиши метла шаркала о камень с похоронным звуком. Ларри вдруг замутило, и пришлось лечь на узкую постель.
«Что я здесь делаю? – вдруг подумал он. И сам себе ответил: – Я здесь, чтобы начать все заново. Чтобы измениться».
Приезд вице-короля он проспал. Хидмутгар разбудил его в шестом часу.
– Почему вы не подняли меня раньше?
– Вы мне не приказывали этого, капитан-сахиб.
Он ополоснул лицо, причесался, расправил форму, в которой спал, и поспешил назад по огромному дому. Развилок в коридорах оказалось больше, чем он помнил, и никаких указателей, куда идти. Оставалось идти дальше, покуда не встретится кто-нибудь, у кого можно спросить дорогу.
Ларри зашагал вперед по одному из коридоров пошире, когда распахнулась дверь и его окликнули:
– Не могли бы вы помочь?
Это была леди Маунтбеттен, стройная, элегантная, озабоченная.
– Мой песик, – объяснила она, – сделал свои дела на пол. А мой хидмутгар ни за что к ним не притронется. Не найдете мне слугу достаточно низкой касты?
