Однако опытный пограничник Мальцев на этот раз ошибался. В погоню включились полицаи, и положение сразу осложнилось.
Группа прикрытия, возглавляемая Николаем Мальцевым, состояла из шести человек. Боевым опытом, кроме лейтенанта, обладали лишь снайпер Василь Грицевич и пулемётчик Иван Луков, бывший партизан, пришедший в отряд «Застава» осенью сорок второго года.
Павлу Шестакову было всего лишь семнадцать лет. Хотя он участвовал в ряде операций (в том числе взрыве Витемского моста), в нём зачастую пробивалось мальчишество. Подпольщик Силаев Андрей пришёл в отряд лишь неделю назад. В сегодняшнем бою он открыл свой счёт, уничтожив немецкого унтер-офицера. Трофейный автомат, которым пользоваться толком не умел, отдал Николаю Мальцеву, оставив себе «вальтер».
Шестым в группе прикрытия был капитан-штабник Михаил Сологуб. По его словам, он участвовал в летних боях сорок первого года, пробивался из окружения и был ранен в ногу. Пограничники отряда «Застава» его рассказ восприняли скептически. Капитан Красной Армии полтора года отсиживался в немецком тылу – это настораживало. В сегодняшнем бою он действовал умело, но особой активности не проявлял и вперёд не рвался.
Это сразу подметил Мальцев и, отозвав Сологуба в сторону, сухо обронил:
– Умеешь себя беречь. И ползаешь по-пластунски, перебежки грамотно делаешь, винтовкой хорошо владеешь. В прикрытии будешь рядом со мной. Здесь уже не отсидишься. Попробуешь увильнуть, сразу пулю словишь.
– Я в бою не прятался, – с вызовом ответил капитан. – И одного из фрицев наповал срезал.
Во время боя трудно было определить, чья пуля нашла цель. Спорить с ним Мальцев не стал. Все шестеро шли медленно, давая возможность сержанту Чепыгину увести подальше свою группу, в которой были двое раненых.
Полицаи и немцы из полевой жандармерии тоже не слишком торопились. Редкий сосновый лес уступал место зарослям орешника и густой поросли молодых вязов. Отсюда могли открыть огонь в упор бойцы спецотряда НКВД, которые воевать умеют и драться будут до последнего. То, что засаду организовали они, обер-лейтенант, командир взвода, не сомневался.
Уцелевшие солдаты, сопровождавшие грузовики, рассказали, что часть нападавших были одеты в камуфляжные комбинезоны и бушлаты с недавно введёнными в Красной Армии погонами. И удар был нанесён умело.
Хотя диверсантов насчитывалось немногим более десятка, они сумели подбить оба тяжёлых грузовика-вездехода и уничтожить семь человек из сапёрного отделения. Спаслись четверо, из них двое были ранены. Подобные засады, гибель солдат и потеря техники мешали бесперебойному движению по дорогам, создавали заторы. В такие места сразу бросали мобильные подразделения, а за взятого живьём диверсанта обещали отпуск к семье.
Обер-лейтенант, находившийся в России более года, действовал с оглядкой. За это время он многому научился. Высокомерное отношение к полуграмотным русским красноармейцам, их генералам, проигрывавшим одно сражение за другим, уступило место настороженности.
Конечно, Сталинград в масштабах огромной войны не решал её судьбу. Русские понесли огромные потери, пока окружили и добили Шестую армию не слишком решительного фельдмаршала Паулюса. Но как получилось, что не сработала вся огромная мощь вермахта, а заснеженная степь над Волгой стала последним пристанищем для двухсот тысяч мёртвых арийских воинов, а девяносто тысяч угодили в плен?
Дорогу немецкой разведгруппе преградил островок густого сосняка. Чтобы не рисковать, его обстреляли из пулемёта и бросили несколько гранат. В этом не было необходимости, цепь полицаев уже прочесала сосняк, двигаясь в сотне метров впереди. То, что немцы, как всегда, пустили их перед собой, вызывало у полицаев глухое раздражение.
У фрицев два скорострельных пулемёта «МГ-42», половина жандармов вооружены автоматами, имеется даже лёгкий миномёт. Наскоро поднятый по тревоге Вяземский полицейский участок вооружён в основном трёхлинейками и единственным пулемётом Дегтярёва.
Савве Гуженко не дали даже возможности оседлать коней. Посадили в грузовики и срочно доставили к месту облавы.
– Сейчас не время скачки устраивать, – сказал обер-лейтенант, возглавлявший операцию. – Все пойдут в цепи. Бандиты получили на дороге хороший отпор. У них несколько раненых, быстро двигаться они не смогут, да и патронов наверняка осталось в обрез.
Помощник Саввы, Тимофей Качура, оглядев догоравшие тяжёлые трёхосные «Круппы» и накрытые брезентом тела убитых немцев, негромко шепнул:
– Крепко Журавлёв ударил. А недавно эшелон под откос пустил. Поднимают энкавэдэшники голову, очухались после окружения.
– А нам расплачиваться, – огрызнулся Гуженко.
Он знал, что обер-лейтенант уже послал наперерез диверсантам бронетранспортёр «Бюссинг» и мотоциклистов. Взводу жандармов поставили задачу с помощью местных полицаев догнать и уничтожить «лесных бандитов».
Не такая и великая потеря – два грузовика и семь убитых сапёров, но требовалось сразу отбить охоту у бандитов устраивать засады. Тела энкавэдэшников или партизан было приказано развесить вдоль дороги с табличками на шее «Они стреляли в спину солдатам вермахта». Планировалось также сжечь ближайшую деревню и расстрелять не менее семидесяти заложников – по десять человек за одного немецкого солдата.
Группа Мальцева едва не наткнулась на бронетранспортёр и мотоциклы. Их вовремя заметил разведчик Паша Шестаков. Ввязываться с ними в бой было безрассудно. Но требовалось отвлечь внимание от второй группы, которая увозила раненых.
Раздумывали недолго. Вляпались, ничего не скажешь! Немцы рассчитывали, что отряд, устроивший засаду, насчитывает как минимум десятка два человек. Глупо было бы вылезать на дорогу меньшим количеством.
– Мы, возможно, и проскользнём, – сказал Николай Мальцев. – Но ребята с их повозкой далеко не уйдут. Выход один – поднять шум, чтобы стянуть сюда основные силы.
– Вшестером? – с сомнением покачал головой Иван Луков. – У меня к «дегтярёву» всего два с половиной диска. На полчаса боя не хватит.
В группе имелся единственный автомат, но бойцы разжились немецкими винтовками, запасом патронов к ним и трофейными гранатами. Осталась также пара самодельных гранат из выплавленного тротила. Они были более мощными, рассчитанными на немецкую бронетехнику.
Мальцев понимал, что экипажи «Бюссинга» и мотоциклов чутко прислушиваются к любым звукам, готовые встретить русских диверсантов пулемётным огнём. Между тем приближалась цепь полицаев. Молчаливая, настороженная, словно уже почувствовавшая присутствие врага.
Вот и решай, куда ударить. По цепи полицаев, не слишком хорошо вооружённых, или по немецкой засаде с их скорострельными пулемётами. Полицаи не рвутся в бой, но их подталкивают в спину, и драться
