— Извини, опоздал. С участковым общался. Он, кстати, про тебя спрашивал. Я сказал, что нас директор бывший познакомил, что ты его приятель. Что это ты принес в школу «Спарту». А что я должен был ему сказать? Что ты — мой любовник?
— Ты понимаешь, что из этой школы тебе надо уйти? — спросил Сотников.
— Да не хочу я из нее уходить! — сердито ответил Барковский. — Да еще в конце учебного года. Я к ЕГЭ готовлюсь! У нас международная олимпиада по биологии через месяц, а я — капитан команды.
— И по баскетболу… — издевательски произнес Сотников.
— Да, и по баскетболу!
Сотников посмотрел на него, покачал головой:
— Поступать будешь?
— Буду! — решительно заявил Барковский.
— О господи! — вырвалось у Сотникова.
— Мне деньги нужны, — сообщил Барковский.
Сотников отряхнул руки от крошек, повернулся и пошел прочь. Барковский за ним.
…Крюков поднимался по лестнице в квартиру Истоминой. На площадке второго этажа приоткрылась дверь одной из квартир, оттуда раздался голос:
— А, участковый… Долго еще расследовать будешь? Тянут кота за хвост и тянут… Чего там расследовать?
И дверь захлопнулась. Однако голос показался Крюкову знакомым, и он позвонил. Дверь открылась, он посветил фонариком в лицо открывшей женщине. И с удивлением убедился, что перед ним — школьная уборщица.
— Ага, значит, вы — соседки? — спросил он.
— Да какие соседки! — ответила уборщица. — Квартиру она у меня снимала.
Крюков достал блокнот, открыл нужную страницу.
— Так это вы «Анисимова В. Л.»?
Хозяйка квартиры на восьмом этаже продемонстрировала чувство юмора:
— Не, я на самом деле Наталия Орейро, а это у меня псевдоним.
— Смешно, — согласился Крюков. — Значит, Валентина Леонидовна?
— Значит. Может, зайдешь уже, а то по ногам несет, холодно.
Однако Крюков заходить не стал.
— Давайте-ка мы с вами, Валентина Леонидовна, к Истоминой в квартиру поднимемся, раз уж вы ее хозяйка, — предложил он. — Одевайтесь, я подожду.
И спустя несколько минут они вошли в квартиру, где жила погибшая учительница. Валентина Леонидовна по-хозяйски осмотрелась, прошла на кухню, открыла холодильник.
— Так я и знала! — воскликнула она. — Хоть бы на помойку вынесли, все ж гниет!
— Часто навещали ее? — спросил Крюков.
— Ходила, а что? — ответила уборщица. — У нас уговор был: мужиков не водим, вечеринок не устраиваем, домашних животных тоже никаких, ну и чтоб порядок. Проверяла время от времени, а как же? У меня тут не притон.
— Теперь понятно, почему у нее все в таком порядке было… — заметил капитан.
— Знаем мы этот порядок, — буркнула уборщица.
— Ну а между нами, девочками, говоря, — Крюков проницательно смотрел на хозяйку квартиры. — Вы ведь и в ее отсутствие наверняка приходили. Там посмотрите, здесь посмотрите… Так знаете небось тайничок какой-нибудь, а?
Он, конечно, не рассчитывал на честный ответ. И его не последовало. Хозяйка квартиры перешла в нападение.
— Не ходила и ничего не знаю, — заявила она. — Вы вот скажите, когда мне ключи отдадут? Ведь ни вещи вынести нельзя, ни новых жильцов искать! Думаете, на пенсию да на эту школьную зарплату жалкую прожить можно? У меня дочка, больная почками! Мне ее на какие шиши лечить?
Однако Крюков не раз сталкивался с людьми подобного типа и знал, что ответить хозяйке квартиры.
— Валентина Леонидовна, незаконная сдача жилья в аренду знаете какую ответственность предполагает? — спросил он.
Валентина Леонидовна поняла, что эту схватку она не выиграет.
— Ох, да провалитесь вы все! — сказала она в сердцах.
После чего пошла в ванную, залезла под ванну, отодвинула стоявшие там коробки и достала банку из-под краски. Вернулась в комнату и сунула банку Крюкову. Тот открыл банку и достал из нее тетрадь, футляр для какого-то украшения и пустой конверт. После чего вопросительно посмотрел на хозяйку квартиры.
— Чего? — окрысилась Валентина Леонидовна.
— Сколько взяли? — поинтересовался Крюков.
— С чего ты решил-то?
— Если бы не брали, сразу бы показали тайник, — объяснил он.
И вновь Валентине Леонидовне пришлось отступить.
— Ёштель-моштель! — Она всплеснула руками. — Ну, взяла немного. Там и были-то слезы. А она мне должна была за месяц! Нет чтобы мне спасибо сказал!
— Денежки придется вернуть, Валентина Леонидовна, — отвечал Крюков. — А вообще — спасибо. Вы можете идти.
— А вы?
— А я тут посижу, почитаю, — объяснил Крюков, направляясь к дивану.
…Едва Людмила Михайловна Царева вернулась домой, едва закрыла дверь, как в прихожую выглянул физрук Владимир Баграмов.
— Он спрашивал обо мне? Спрашивал? — испуганно спросил физрук.
— Спрашивал, — подтвердила Царева.
— И что ты ему сказала?
— Что ты на больничном. Ты никуда не выходил?
— Нет, нет! Люда, я боюсь!
— Ты точно мне все рассказал, Володя? — строго спросила Царева.
Физрук упал перед ней на колени:
— Всё! Клянусь тебе, Люда, я рассказал всё!
— Тихо, тихо… — успокаивала его Царева. — Все будет хорошо… Пойдем спать…
…Миша Барковский сидел за своим домашним компьютером. На голове у него была гарнитура с микрофоном, а на экране перед ним — локация из игры «Спарта». Это было недостроенное здание, которое просматривалось насквозь. На верхнем этаже здания видна была фигурка самого Барковского.
Тот Барковский, что сидел у себя дома и руководил игрой, скомандовал в микрофон:
— Вылезайте на точку сбора.
На крыше рядом с его собственной фигуркой появились другие аватары, одетые в черные футболки с логотипом «Спарты».
— Всем привет, — сказал руководитель игры. — Шориной не будет, так что начинаем.
— Ты встречался с ним? — раздался голос Марата.
— Да, — ответил ему голос Барковского. — Мы договорились. Завтра я должен отдать ему таблицу — кто где был, когда Настя прыгнула. Сбросите мне в личке каждый: где был, что делал.
— И всем писать, как было? — послышался голос Суворовой.
— Да, — ответил Барковский. — Таблицу я заполню сам. Пишите правду. Поняли? Правду. Мы сто раз
