«Я понимаю. Я постараюсь всё успеть. Пожалуйста, держи меня в курсе, если появится что-нибудь новое в нашем деле».
«Конечно», – сказал он.
Спустя секунду неловкой тишины Макензи развернулась и направилась к входу в аэропорт. Ей вдруг показалось, что она слишком быстро и даже немного грубо попрощалась с Брайерсом. Но время играло сейчас против неё. О сентиментальности момента она подумает потом.
Оказавшись в аэропорту, она прошла регистрацию, взяла билет и направилась в уборную. Она закрылась в кабинке, переоделась в чистую одежду и, как могла, попыталась привести себя в порядок. Нагнувшись над раковиной, она умылась холодной водой, причесалась и потом пошла искать свой выход на посадку.
Сев на скамью, она поняла, что до вылета у неё было ещё полтора часа в запасе. Она подумала, что было бы неплохо вздремнуть на неудобном стуле, но отказалась от этой идеи уже через десять минут.
Ожидая посадки, Макензи никак не могла избавиться от одной мысли… Ей нужно было кое-что сделать, но у неё не хватало для этого ни сил, ни терпения. Тяжело вздохнув и внутренне съёжившись, Макензи достала телефон и, пролистав список контактов, нашла номер той, о ком часто думала после переезда в Куантико.
Стефани.
Сказать, что Макензи не была близка с младшей сестрой Стефани, это не сказать ничего. Даже до смерти отца они всегда были не в ладах и всё детство ссорились, не в силах найти точку соприкосновения. Окончательно их пути разошлись после того, как отца убили, а мать постепенно погрузилась в состояние, близкое к нервному срыву. Стефани выбрала путь, в котором горе и беспорядок их прошлого определяли её жизнь, в то время как Макензи изо всех сил старалась от этого убежать. Следствием выбора Стефани стало то, что её били и унижали любовники, она едва сводила концы с концами, и каждый её шаг был достоин шекспировской трагедии. Со своей стороны, Макензи наконец добилась той цели, которую поставила перед собой после смерти отца.
Размышляя о сложных отношениях с сестрой, Макензи нажала кнопку вызова.
Трубку взяли после четвёртого гудка. Прежде чем она услышала голос Стефани, в телефоне раздался резкий шум, и он задрожал от громкой музыки на том конце провода.
«Алло», – сказала Макензи.
«Алло, – ответила Стефани. – Кто это?»
«Это Макензи».
В ответ слышалась только оглушающая музыка. Макензи решила, что Стефани находится на какой-нибудь вечеринке. Она была уверена, что именно на выпивку и развлечения сестра тратила как минимум половину своей зарплаты.
«А, – сказала Стефани. По голосу нельзя было сказать, была ли она удивлена или просто разочарована. – Что случилось?»
«Я звоню, чтобы сказать, что еду на пару дней в Небраску. Я подумала, может, ты захочешь пообедать вместе или что-нибудь в этом роде».
«Жизнь в Вашингтоне не удалась?» – спросила Стефани.
Тон, с которым она это произнесла, и нотки недовольства в голосе подтвердили догадку Макензи – Стефани была пьяна.
«Я приеду всего на день или два».
«Окей», – с явным безразличием ответила Стефани.
«Пусть будет так», – подумала Макензи. «Моё возвращение связано с делом отца, – сказала она вслух. – В ходе другого расследования полиции штата всплыла кое-какая информация, и начальство решило ещё раз взглянуть на его дело».
Стефани снова молчала. В ухе гремела музыка, что-то из современного кантри. «Стеф?»
«Не пойму, зачем снова открывать дело», – сказала сестра.
«Я и сама пока не знаю, – ответила Макензи. – Именно поэтому и еду туда».
«А зачем ты это мне рассказываешь?» – спросила Стефани.
«Потому что я решила, что ты захочешь быть в курсе. Я подумала, что ты захочешь…»
«Нет, Макензи! Чёрт! Почему ты не оставишь всё, как есть? Он умер. Этого уже не изменить. Чувство вины, которое тобой движет, – это пустая трата времени и сил».
«Причём тут чувство вины?» – парировала Макензи. Тем не менее, когда её мучили жуткие кошмары, она часто просыпалась с чувством, которое очень было похоже на чувство вины.
«Мне не важно, что это, – сказала Стефани. – Послушай… спасибо, что подумала обо мне, но нет. Не впутывай меня в это дело».
Не успела Макензи ничего ответить, как сестра повесила трубку.
Макензи медленно отложила телефон в сторону. Ей хотелось кричать, ей хотелось плакать и проломить дыру в стене здания аэропорта.
Но она ничего из этого не сделала. Она нашла ближайшую кофейню и молча сидела там, дожидаясь вылета. Её поглотили страх и нетерпение. Дело об убийстве её отца вот-вот снова откроют.
Скоро воплотятся в жизнь самые жуткие из её кошмаров.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Брайан Вёрнер не знал, что происходит в парке «Литтл Хилл», но собирался выяснить. В первый раз он увидел летающий в небе беспилотник, когда вышел из дома забрать почту. Работая дома, он интересовался всем необычным, что происходило вокруг, пусть даже это было что-то совсем непримечательное, вроде обустройства улицы.
Брайан жил в полумиле от парка, поэтому он также заметил офицеров полиции, то входящих, то выходящих с территории парка. Это и кружащий над кронами деревьев дрон натолкнули его на мысль, что что-то там произошло.
Работая из дома редактором документальной прозы и блогером, Брайан время от времени занимался исследованием необычных и загадочных фактов. Возможно, из-за этой специфики работы он выработал у себя недоверие к правительству и любовь к теориям заговора. И пусть он не видел кружащих над головой чёрных вертолётов без опознавательных знаков, Брайану было жутко интересно узнать, что же привлекло полицию в национальный парк «Литтл Хилл». Он был больше чем уверен, что у местных копов не было ни средств, ни необходимости в использовании беспилотников, поэтому пришёл к выводу, что здесь были замешаны федералы.
И именно поэтому он решил провести собственное расследование. В своём блоге он зачатую писал о правительственных заговорах, обо всём от нечестных президентских выборов до попыток раскрыть тайну НЛО. Если в парке происходило что-то нехорошее, то он мог написать и об этом. Кто знает, может он будет первым, кто сообщит об этой новости.
