– Он спросонья, товарищ сержант! Вот, пожалуйста, наши загранпаспорта. А ваучеры только до Г даньска, не до Варшавы.
Погранец шустро пролистал паспорта, затем ваучеры и неожиданно для Одинцова спросил у него:
– Первый раз едите за границу?
– С чего вы взяли? – с некоторой обидой в голосе спросил он у служивого.
– Нет прежних штампов о пересечении границы.
– Видите ли, товарищ сержант, раньше я носил погоны капитана первого ранга, полковника по-вашему, и бывал за границей в составе официальных делегаций, заходя в порты иностранных государств прямо с моря. Загранпаспорт не требовался.
– Ясно товарищ капитан первого ранга, – вежливо произнес сержант. – Счастливого пути!
– Благодарю! – с достоинством и неким превосходством завершил свой спич Одинцов. Изумленному пану капитану ничего не оставалось как выразить свое почтение:
– Ну, капраз дает! Настоящий моряк и дипломат!
– Несколько ранее, ты говорил иное, – с иронией заметил Одинцов.
– Несколько ранее, чтоб ты знал, я обдумывал наш с тобой бизнес-план!
– Вслух обдумывал?!
– Ты хочешь сказать, что я храпел? – изумленно спросил Гуров и уверенно произнес:
– Я не храплю никогда!
– Чтоб ты знал, – передразнил пана капитана капраз. – Весь автобус в курсе твоего бизнес-храпа.
Время пролетело быстро. После проверки документов пограничниками и вещей таможенниками обеих государств, автобус скоротечно долетел до автовокзала Гданьска, где их и встретил пан Данек.
– Как добрались? – вежливо спросил он у Гурова.
– Как всегда, хреново! – вежливо ответил Гуров. – Вся корма от сидячки заросла ракушками. Срочно требуется внутренний массаж, этак градусов под сорок, не меньше.
– Это можно, – спокойно отреагировал на просьбу друга Данек. – Но сначала обсудим наши дела.
Гданьск, в отличии от подвергшийся неоднократным бомбардировкам Варшавы, сохранил многие исторические места. Бизнесмены прошлись вдоль канала, полюбовались старинными зданиями позапрошлого века и уютно устроившись в одном из прибрежных кафе, засели в обсуждении своих бизнес-планов. Инициатива, как всегда, принадлежала Гурову.
– Я думаю металлолом! Вот где пенендзы зарыты! Набрать, скажем, с десяток пароходов с металлоломом дедвейтом тысяч на пяток каждый и можно, как говорят у нас в Польше, «почивать на лаврах»! У вояк, то есть у военных, этого добра завались!
– У нас в России, – реагировал Данек, – ещё говорят, «не садись не в свои сани».
– Пан несомненно прав, – вклинился Одинцов, разливая в рюмки из графинчика принесенную официантом польскую водку. – Давно уже всё продано, в том числе и гильзы от снарядов. А ты Ваня, хоть бы поинтересовался у меня, прежде чем выносить проблему. Я тебе на эту тему целую лекцию прочту, если пожелаешь?
– И что ж ты мне прочитаешь, неучу? – как всегда, когда ущемлялись права пана капитана на истину в первой инстанции, он обижался.
– Ну, возьмем ту же лицензию, – уверенно продолжал Одинцов. – Достаточно жесткая процедура. Ещё недавно, согласен, было проще. Но сейчас, надо иметь и свою базу, и.
– Арендуем! – парировал Гуров.
– У кого? Всё давно кругом схвачено, – спокойно отвечал Одинцов.
– Хотя бы у вас, у военных! – не сдавался пан капитан.
– А предоплату не хочешь? Сегодня действуют четкие инструкции и приказы министра обороны – всё по предоплате. Слишком много «кидал» пробежалось по армии и флоту. Теперь всё упорядочено. Далее – разделка и пакетирование металлов. Здесь обязателен проект природоохранных и очистных комплексов, стоимостью, сами понимаете со сколькими нулями долларов, аппаратура радиационного и пиротехнического контроля.
– Всё это решаемо, – не унимался Гуров. – Данек возьмет кредит.
– Попробовать можно, – неожиданно согласился Данек. – Есть у меня партнеры из Германии, которые могут профинансировать, но главный вопрос – где взять сам металлолом? Раз пан капитан ничего не предлагает в этом плане сам, значит и на гражданском флоте шукать нечего. Так, Иван?
– Стал бы я связываться с военными? – вопросом на вопрос ответил Гуров.
– «Вот где собака и зарыта!?» – подвел итог дискуссии Одинцов.
Бизнесмены приняли на грудь очередную порцию водки и перешли к следующей теме. Теперь первенство принадлежало Данеку. Собственно, для этого он и пригласил друзей из ближайшей России.
– В Польше наметился переизбыток продукции. Особенно остро дело обстоит с продовольственными товарами. Вы ехали и видели: все поля вдоль дорог обработаны наилучшим образом. Так?
Бизнесмены с противоположной стороны границы, где поля не то что обработаны, а находились в плачевном заброшенном состоянии, закивали головами.
– Так-так! – подтвердил Гуров. – И что из этого следует?
– Из этого следует, – серьезно заметил Данек, – что нам предстоит занять нишу по реализации польской сельхозпродукции в Калининградском регионе. Для этого с моей стороны будут обеспечены поставки с близлежащих к Гданьску заводов, где у меня хорошие ещё с советских времен связи с директорами. Машины по доставке выберем польские или русские, те, что дешевле. Как вы мыслите организовать реализацию?
Все взоры устремились на Одинцова и тому ничего не оставалось как сходу, чему его и учили на флоте, выдать целеуказание.
– Значица так. Во-первых, я выясню в таможне как обстоят дела с растаможкой. Думаю, будет оплата сборов, ведь у нас свободная экономическая зона.
– Надо точно выяснить, – вклинился Гуров, обозначая свое участие в проблеме, – действуют ли законы «зоны» или они только вводятся.
– Верно, – согласился Данек. – Нам необходимо иметь точную правовую базу, иначе мы.
– Вляпаемся по самое не хочу! – озвучил правовую базу пан капитан.
– С этим никто и не спорит, – несколько обиженно заметил Одинцов. – Это наша работа – всё выяснить и просчитать. Поэтому и во-вторых, необходим анализ ситуации на рынке: что лучше покупается населением, объемы продаж, сроки реализации, в каких районах города сбыт пойдет лучше и так далее. Понятно, что нужно формировать продажи как в оптовом режиме, так и в розницу.
– Совершенно верно, – согласился Данек. – Так собственно и должен функционировать рынок сбыта продукции. Мониторинг необходим, это факт. Более того, надобно моделировать экономические процессы, начиная, как было верно сказано Николаем, с формализации.
– Пан профессор, – вклинился Гуров, для которого длительные научные
