– Смотри, ворона в павлиньих перьях, не протабань момент – может быть, уже последний!
«Могла бы и не обзываться!» – мысленно отвечал фотографии Гуров, становившийся с каждым годом всё менее привлекательным и всё более любившим Аврору со всеми её выпадами в его адрес. Правда, с недавнего времени, её поведение кардинально изменилось и причиной тому стало их нормальное безбедное существование. В этом она видела и свою заслугу, так как упорно и настойчиво выводила, давно б уже спившегося, капитана дальнего плавания Гурова на верный курс. Теперь у них был офис с евроремонтом в центре города, современная мебель и даже кожаные кресла, на которых оба бизнесмена любили повращаться, раскидывая мозгами о далеко идущих планах на будущее. «Главное, – размышлял про себя Гуров, – не наступить на старые грабли. Тогда всё будет о, кей!» Старые грабли для Гурова – это выпивка и зазнайство, а иначе разве посадил бы он на мель новое рыболовное судно вместе со всеми надеждами на занятие достойного поста в пароходстве. Бывая в своей бывшей канторе, он видел, что всё руководство буквально купается в роскоши: дорогие иномарки заполонили все подходы к главному входу, везде евроремонт, дорогущая мебель, совещания только «за бугром», то есть за границей и тэ-дэ и тэ-пэ.
Правда, этого не скажешь о плавсоставе. Но так было всегда – те, кто пашет в море, всегда забывались, и дележи проходили исключительно в пароходстве, кидавшем с барского стола только крохи, достававшиеся капитанам и их первым помощникам, то есть комиссарам. А сейчас, говорят, и капитаны стали загребать – главное лови рыбку в закрома. Гуров умел ловить рыбу, но теперь это в прошлом – момент был упущен. Да и комиссаров уже не было. Все просто: залетел по пьянке – свободен, как летучая мышь в полете. Теперь – каждый по себе! А выехать за границу – нет проблем, вали, пополняй армию безработных! Главное – иметь достойную работу, что у них «за бугром», что у нас в бывшей Совдепии. Работа – это всё!
Пан капитан взял в руки фотографию Авроры, сделал по офису два выверенных ею галса и, вернув рамку на место, произнес:
– А что капраз, не пойти ли нам с женами в театр? Новый год как никак!
Одинцов, зарывшийся за соседним столом в папке с товарно-транспортными накладными, не долго раздумывал с ответом:
– В этот драм-сарай?
– Да оторвись ты от бумаг, – Гуров попытался закрыть ненавистную ему папку своими толстыми, волосатыми руками. – Я дело говорю. Повысим уровень. Сходим на новогоднюю тусовку. Конечно, капраз, ты там за время учебы в питерской академии насмотрелся всякой всячины. Но в, как ты говоришь, драм-сарае будут важные вип-персоны: градоначальник, например.
– Мэр, что ли? – вставил Одинцов новое диковинное слово, к которому ещё не все привыкли.
– И мэры, и сэры, и прочие, сам понимаешь кто? Надо выходить на уровень!
– Ладно, сходим на тусовку, – ответил Одинцов, не желая ущемлять пана капитана в его интеллектуальном и прочем развитии. – Хотя ты знаешь мой принцип: тише едешь, дальше будешь. Лучше не светиться лишний раз. А то нас и так уже разыскивают.
– Корреспонденты, что ли? – уточнил Гуров.
– Особенно военкоры. Мне уже и с политуправления флота звонили.
Гуров, обладавший артистической натурой, вмиг оживился. Он тут же изобразил корреспондента, сующего что-то наподобие микрофона прямо в рот Одинцову. Тот стал отмахиваться.
– Скажите мистер Одинцов. Да не тряси ты мышцами капраз!
Одинцов наконец изобразил готовность дать интервью и Гуров затараторил:
– Как это так это как это – бывший командир подводной лодки сумел стать ещё и директором нехилой фирмы, завалившей жратвой чуть ли не весь военно-морской флот? Вы что не навоевались, мать вашу, господин пенсионер? Ась?
– У тебя, кстати, неплохо, получается, – заметил Одинцов. – А за «мать» – я тебе ещё припомню!
– Ой, извини, сорвалось! Профессиональная привычка, понимаешь.
– Вот ты, со всеми своими привычками, и будешь освещать, если прижмут.
– Ух, я им такое скажу!
– Представляю.
– Я им., - Гуров долго подбирал слово, – поведаю, как корабли бороздят просторы мирового океана. Так мы идем в драм-сарай или как?
– Идем уже. Авроре привет!
Одинцов снова открыл папку, давая понять Гурову, что он добьет её именно сегодня. Как старый марксист-ленинец, он помнил завет вождя: «Сделай сегодня! Не откладывай на
завтра!» – В.И.Ленин, полное собрание сочинений, том. Уже и вспомнить сложно, хотя ещё недавно штудировали, конспектировали. Ну, да ладно. А слова ведь и впрямь верные. Что-то вроде: «Сделал дело – гуляй смело!» Одинцов так и поступал – доводил дело до конца.
Гуров тихонько выпорхнул за дверь – его ждала сама Аврора. Теперь уже, без залпов по пьянству и разгильдяйству. Она просто его ждала.
За окном офиса, где по-прежнему корпел трудяга Одинцов, значилась зима и шел привычный калининградский дождь – завершался одна тысяча девятьсот девяносто пятый год нашей эры.
Глава четвертая
«Сэкенд-хенд» и прочие безобразия
Отшумели новогодние тосты, и жизнь закипела в обычном режиме. Бизнесмены бросились в атаку, но она захлебнулась. Пришлось давать объяснения партнерам с западного направления:
– Колян! – визжала Наташа, которую хитроумный Данек подставлял всякий раз, когда возникала кризисная ситуация. – Все сроки кончились. Где пенендзе?
– Любезная моя, – Одинцов продолжал играть роль джентльмена, – до десятого января творится полная неразбериха – кто работает, а кто-то ещё греется на южных курортах. Тебе ли этого не знать?
– Но ведь было понятно, – надрывалась бизнес-леди, – что мы не уложимся. Так какого. было брать эти копчености?
– Какого. было грузить, я ведь предупреждал?
– Но в Рождество обычно всё и продают?
– Так мы всё и раскидали. Харчи съели, а деньги «ма» – ещё не собрали! Ваше Рождество – до тридцать первого декабря, а наше с первого января – вот в чем проблема.
Телефон был на громкой связи и Гуров напряженно ждал своего фрагмента разговора. Наконец он настал:
– Натаха привет! А где пан профессор?
– Привет
