Гуров в обычной манере, когда что-то его удивляло, вылупил свои, конечно же, не еврейские, круглые лупоподобные глаза и, естественно, поинтересовался происхождением отдельных, произнесенных им слов.
– Ну, что такое антураж, понятно – окружающая среда. Но, что такое аффинаж, слышу впервые в жизни?
– Это, пан капитан, – с умным видом пояснил господин капраз, – отделение благородного металла от загрязняющих примесей.
– Надеюсь, благородный металл – это мы?
– Естественно, Ваня. По-другому и быть не может.
– Так вот, что я тебе скажу на простом русском языке, капраз. Пока мы будем ездить по северам, нам быстренько найдут замену. А твои военные? Они не возьмут топливо?
– Вряд ли. Там госзаказ. Но я с тобой согласен, надо все же поискать местную клиентуру. Сейчас, куда не плюнь – попадешь в частного рыбака. Полистаем газеты, поищем в рекламе. Может и повезет.
– Думаешь, начпар уже обзвонил кого-нибудь из рыбачей стаи?
– А черт его знает. Надо попытаться с другими, пока он действительно не подгадил.
Уже на следующий день, они поехали по рекламе в частную рыбодобывающую фирму, недавно образовавшуюся на базе развалившегося крупного советского пароходства и давшую объявление о покупке нефте-продуктов. Директором оказался молодой и нагленький руководитель-москвич. Он с любопытством посмотрел на местных аборигенов и задал всего один вопрос:
– Танкер есть для перевозки флотского мазута и соляра?
– Нет, а что? – живо поинтересовался Гуров.
– А то, что – нет танкера, нет и разговора!
Можно было уходить, но разговор всё же продолжился.
– То есть, – вклинился Одинцов, сообразивший, что они имеют дело с профессионалом, – вы хотите сказать, что ваши суда. Кстати, сколько их, если не секрет?
– Пока, четыре БАТМ-а.
– Значица так! Ваши суда лопают по двадцать одной тонне мазута в сутки, – вслух начал подсчет Одинцов, соответственно показывая свой профессионализм в топливном бизнесе. – Умножаем на четыре парохода и на двадцать пять суток лова – получаем две тысячи сто тонн мазута в месяц, плюс вспомогачи – это ещё тонн триста соляра на четверых. Так?
– Вы мне уже интересны, – вместо ответа произнес москвич. – Так будет танкер или нет?
– Сроки?
– Вчера!
– Замечательно! Так вы и договор готовы подписать на эту поставку? – поинтересовался Одинцов.
– Зачем же на эту. Подпишемся на год, но с штрафными санкциями в ваш адрес – за срыв поставок продукта по графику бункеровок. Согласны?
– Согласны! – вклинился Гуров, протягивая руку москвичу. Тот пожал руку, но когда дело дошло до рукопожатия с Одинцовым, капраз заметил:
– Но, сначала разберемся. Дайте дислокацию судов, а мы попытаемся сообразить, как нам начать свои поставки. Кстати, вы, на чем вывозите свою рыбку?
– Да, пока не на чем. Мы ловим-то вторую неделю.
– Ваня, – обратился Одинцов к Гурову, – свяжись с Данеком, узнай как там наша «Омега» поживает?
– А что она и товарное топливо берет? – поинтересовался москвич, протягивая мореманам свои визитки.
– «Пузатик» – то? – на старый манер воскликнул Гуров. – Ещё как берет.
– Конечно, двух тысяч там не будет, – пояснил Одинцов, – но полторы, с учетом срока «вчера», постараемся сделать. Но, одно условие!
– Я вас внимательно слушаю!
– Рыбу грузите только на «Омегу»! Мы сделаем для вас скидку.
– Сколько же вы хотите за тонну перевозки из Торсхавна в Калининград?
– От Фарерских островов-то? Пятьдесят пять! – осреднил Одинцов с учетом прежних ставок на перевозки рыбы из северо-восточной Атлантики.
– Нормально соображаете! Согласен!
– С штрафными санкциями? – непременул уточнить Одинцов, подмигивая новому рыбному олигарху.
– Обязательно! – подмигнул тот в ответ.
– Будем у вас завтра, – подвел черту капраз и обе стороны, удовлетворенные этим разговором, разошлись ровно на сутки. Началась лихорадочная работа.
Центр напряжения, куда стекалась вся информация, сместился в кают-компанию пана капитана. На его знаменитом штурманском столе тут же появилась карта Северного полушария и сделанная лично Одинцовым табличка с претензией на захват мирового господства. Само собой, что главный критик мореманов, Аврора, принеся заваренный ею чай, не могла так просто пройти мимо, не сделав очередного крейсерского залпа.
– И-ё! Опять в бывшей Восточной Пруссии фюреры завелись! Это ж надо дойти до такого маразма. Читаем: «Центр стратегического планирования по захвату морских коммуникаций»! Гуров, с его рыболовным мышлением, до этого бы не дошел. Термины, академические небось? Из прошлой жизни?
– А как же, – спокойно отреагировал Одинцов. – Ты, Аврора, пойми. Если мы с паном капитаном не будем ставить перед собой большие цели, то так и будем кувыркаться в Балтийской луже.
– В Балтийском море, – подправил Гуров, но это было и так понятно.
– Да, ставьте, что хотите. Только не зарывайтесь! Вот я о чем.
– Спасибо, сударыня, за совет, – заигрывающе произнес Одинцов и Аврора, царственно взглянув поверх сидящих за столом мореманов и виляя задом, удалилась. Как только захлопнулась дверь, Гуров прокомментировал:
– Сказал бы я., но некогда. А как посмотрела-то? Видал? Новая дворянка, мать её за ногу!
– Надо заметить, в чем-то, она несомненно права, – нежданно негаданно выдал Одинцов. – Планируя бункеровки в океане, нельзя забывать Калининградский канал. Особенно иностранцев. Они берут в основном соляр, понемножку. Но с учетом возврата НДС за экспорт и ненадобности платить пошлину при данных операциях, получается неплохая прибыль, я тебе скажу.
– Сколько, примерно?
– Смотри, НДС – это двадцать процентов. Если с бункеровкой ты продаешь за триста долларов, то по этой статье доходов получается целых пятьдесят долларов на тонне. Даже, если прибыль – два-три доллара, то представь?
– Ехандри! Что ж ты раныне-то не подсчитал? – возмутился Гуров. – Это же пруха! Да ещё какая?!
– Тут есть один момент. Возврат по НДС-у может идти долго – до полгода. Такую отсрочку может себе позволить только крупная нефтяная компания. Потому что, как правило, наши российские заводские цены на дизельное топливо не соответствуют мировым и подавляющая часть подобных операций идет в убытке, но за счет НДС образуется прибыль. Как ты видел – не маленькая. При наших предыдущих оборотах, зависимых
