– А я как старшая по должности, продолжаю!
Наступила пауза. Неловкая пауза. Она означала: если командир подводной лодки уступит первенство, то так и будет плестись на вторых ролях. А, учитывая амбиции бизнес-леди, ещё не известно как она поведет себя в дальнейшем, когда терминал будет построен. Бороться с ней каждый день или перевоспитывать, было бесполезно. Она чем-то напоминала Юлию Тимошенко с Украины. У них было много общих схожих черт, в числе которых: амбиции, упрямство, мужской характер, бойцовские качества и многое другое, сопутствующее этим чертам. Гуров уловил колеблющийся взгляд капраза и готов был сходу поддержать любые его начинания, лишь бы насолить Наташке.
– Пан, капитан? – спокойно отреагировал Одинцов. – Не кажется ли тебе, что нам самим пора поискать себе инвестора? Место есть. Надо, просто съездить в Москву. Знаешь к кому?
– Разумеется, капраз! Отчаливаем?
– Я воль! Спасибо, господа, что разбудили русского медведя! Моя идея будет реализовываться, но увольте, уже. без вас.
– Бай! Бай! Покедова! – радостно произнес Гуров, залпом выпивая заказанное ему пиво.
Мореманы встали и ушли. Но они ещё слышали отдельные фразы доносящиеся из летней кафешки:
– Зачем я сюда ехать? – возмущался Ричард. – С тобой, Натали, импосибл имет дело!
– Курва! Надо их вернуть! – рявкнул, не стесняясь в выражениях, профессор Данек.
– Помчалась, как же! Са-а-ми вернутся!
Но они уже са-а-ми не вернулись. У Одинцова сформировалась четкая уверенность в реальности инвестиционного проекта и он перешел в наступление. Но для того, чтобы наступил момент истины, надо было кому-то их, с паном капитаном, разбудить. Вот Наташка и разбудила.
– Пусть теперь сами кувыркаются, – бросил на ходу капитан. – Лярва! Мочиловка хренова!
– Да, уж! – согласился капраз. – Замочила конкретно. Но и дала импульс! У нас с тобой СЭЗ, а мы чего-то ждем? Надо отдать должное – это была её инициатива.
– Да хоть прерогатива! Иметь дело с этой бизнес-дурой – себя не уважать!
– Согласен, пан капитан! Ну что, в Москву?
– Йес! Однако.
– Денег, как всегда, у пана капитана кот наплакал. Только в долг!
– Ты ж меня знаешь. Верну! Слово моряка!
Нефгарх обрадовался телефонному звонку Одинцова. Оказывается, он не раз вспоминал о них и даже искал, несмотря на свою занятость.
– Я на этой неделе буду в Сибири. Сами понимаете, нефтедобыча в нефтянке главное. А на следующей неделе, скажем в среду, я вас жду, с паном капитаном – так, кажется, ты его величаешь?
– Точно так!
– Только, капраз, ты меня знаешь – никакой лирики. Все расчеты должны быть привязаны к вашим льготам. Перевалка нужна, хотя у нас она уже есть в Питере. Объемы растут. Так что приезжайте, пропуска вам выпишут. Всё! Конец связи!
Раздались гудки, оповестившие о завершении телефонного разговора, и Одинцов гордо заметил:
– Нефгарх не забыл моей терминологии: «Конец связи» и всё такое.
– «Пана капитана» тоже не забыл, – заметил Гуров, всё это время вслушивавшийся в каждое слово нефгарха.
– Тебя забудешь.
К среде у Одинцова родилось ТЭО – технико-экономическое обоснование. Льготы давали освобождение по налогам на прибыль и имущество аж на шесть лет. Единственное, было непонятно – распространяются они на нефтеперевалку или нет? В администрации говорили «да». Но сомнения оставались.
– Ничего, – успокаивал себя Одинцов. – Портовые сооружения, в объеме инвестиционных затрат на строительство, тянут на шестьдесят процентов. Если только по ним получим
льготы – игра стоит свеч. Окупаемость всего шесть лет. Валовая прибыль из расчета ежегодной перевалки пяти миллионов тонн нефти – тридцать пять миллионов долларов.
– Чё-то мало! – засомневался Гуров. – Ты сколько заложил на тонну перевалки?
– Семь долларов, а что?
– Маловато будет. Бери десять.
– Нет, пан капитан. Я привязываюсь к Клайпеде. Там, как ты говоришь, десять. Но я прикинулся под перевальщика и по телефону спокойно выторговал два доллара. Главное у них, чтобы я подписался и обеспечил поставки в объеме не менее миллиона тонн в год. Так что, берем худший вариант – 7 долларов с одной тонны.
– Тебе видней, – согласился пан капитан. – Ты ж за старшего!
– А ты, против?
Одинцов уже давно не удивлялся капризам своего напарника. Он всё время будет чем-то неудовлетворен. И этому есть своё объяснение. Гуров бывший капитан и его гложет, что кто-то опять будет им командовать.
– Не обращай внимания, – недовольный сам собой, ответил пан капитан. – Главное, что этой бизнес-вуман среди нас не будет. А к тебе я привык. Так что, полный вперед!
– Нес, сэр! Обе машины работают, вперед полный!
В среду им больше подошла бы фраза «От винта!», ибо предстояло взлетать, а не отходить от причала. На удивление бизнесменов и особенно Одинцова, им пришлось лететь в американском «Боинге». Пану капитану, за всю его сознательную рыбью деятельность, случалось летать иностранными бортами. А капразу, с его перископным прошлым, не доводилось. Пока шла посадка, Одинцов с умным видом прошелся вдоль левого борта «Боинга 737» и сходу выявил массу капиталистических недостатков.
– Ё-маё! Пан капитан! Движок то у самолета какой-то не такой.
– Не понял? – выйдя из посадочной очереди, почти у трапа, произнес Гуров.
– Он же не круглый в диаметре.
– Та, главное чтоб взлетел, – совсем уж по-одесски парировал Гуров. – А там, под пиво, и посмотрим.
– Его ж ещё и посадить надо, а движки так низко посажены на крыло, того и гляди, не зацепили бы бетонку.
– Та не зацепят.
– Одно радует – раз американский, то салон должен быть шикарный, просторный.
– Это вряд ли. Они ж капиталисты и напихивают народу, как селедку в бочку. А тебе, с твоим ростом, вообще, лучше в проходе сидеть. Но не боись! Я ж не зря просил двенадцатый ряд, а там аварийный выход и есть где ноги протянуть. Для тебя старался. Как ты вообще на подводной лодке помещался?
– Эй! Вы там – летите или нет? – раздался голос стюардессы, прервавший дискуссию.
– Та летим, – невозмутимо ответил пан капитан, а капраз
