– Топливо, небось, ТС-1? Ась?
– Чего это? – не поняла самолет-леди в уже преклонном для летного состава возрасте.
– Я говорю, топливо ТС.
– Проходите гражданин, я стюардесса, а не бортмеханик.
– Капраз, – заметил Гуров будучи уже в салоне самолета, – даже я не знаю что такое твоё ТС, а она тем более не может знать.
– ТС – это топливо самолетное, – гордо произнес капраз и плюхнулся на свое место.
– Всё я предусмотрел, – заметил Гуров, усаживаясь в свое кресло, – кроме твоего ТС-а и откидных столиков – до них не дотянуться.
– Зачем они тебе?
– Затем! – вдохновенно произнес пан капитан и достал из своего портфеля шесть бутылок пива. – Придется держать в руках.
Стюардесса уловила мысль капитана, улыбнулась и вставила в рукояти кресел съемные столики.
– Кажется, у нас начинается служебный роман, – прокомментировал Гуров, жадно глатая набежавшую слюну, возникшую у него от легкого прикосновения стюардессы. Как он и обещал, самолет таки взлетел, и даже не зацепился за бетонку при посадке. Время пролетело быстро, как обычно, под байки пана капитана.
– В-о-о, заливает! Артист! Видать, рыбак! Под Задорнова косит! Нет, под Жванецкого! А это разве не он? – иногда раздавалось из задних рядов. – Граждане! Не мешайте слушать!
У Гурова всегда находились почитатели его таланта.
– Это тот самый, что нам лапшу вешал. За олигарха агитировал! – припомнил кто-то предвыборные баталии.
– А ты, уши и развесил, – тут же послышался достойный комментарий.
– Может, пан капитан все же умолкнет, – прошептал на ухо Гурову Одинцов. – А то, неровен час, побьют!
Они высадились в Домодедово и на маршрутке добрались до офиса нефтяной компании. Затем, мореманы получили пропуска, поднялись на лифте на пятый этаж и оказались в приемной нефгарха. На табличке, висевшей рядом с его дверью, было написано: «Вице-президент по геологии и нефтедобыче Строев Федор Петрович»
– Надо же, – заметил пан капитан, – уезжал на должность начальника департамента и уже вырос до вице-президента.
– Вот только должность у него, не связана с перевалкой, – с некоторой опаской заметил Одинцов.
– Не боись, вице-президент, он за всё отвечает.
– Вы сказали чаю? – не поняв последней фразы Гурова, спросила секретарша.
– Нам бы лучше к нашему бывшему шефу, попасть, – произнес Одинцов.
– Я бы вам всё же предложила отведать чаю, – невозмутимо сказала секретарша и стала готовить чай. – У нас бывает и по трое суток ждут аудиенции.
– Нам так нельзя, – встрял пан капитан. – У нас пароход на отходе. Так Николай Николаевич?
– Ну, да! – подтвердил капраз подмигивающему пану капитану. – Вы, главное, доложите. Он обрадуется нашему визиту.
Тем временем из кабинета нефгарха выпорхнул какой-то толстячок. Он вытер пот со лба и заметил секретарше:
– Фу! Отделался выговором. Спасибо Катюша! Главное вовремя отстреляться. С меня причитается!
Толстяк подошел к столу, выдвинул полочку и что-то положил ей туда.
– Мерси! – улыбаясь, произнесла секретарша и задвинула полочку обратно.
– Удачи господа! – напоследок проговорил толстячок и был таков.
– Вот, видите, – вдохновенно сказала секретарша, – человек из Перми приехал и сразу попал.
Мореманы переглянулись – с таким откровенным рэкетом они ещё не сталкивались. Нет, тут надо действовать по-морскому, напористо. Иначе, действительно проторчишь тут в Москве. А им ещё сегодня на последний вечерний рейс – не платить же за гостиницу. Одинцов без лишних эмоций подошел к двери нефгарха и уверенно дернул её на себя. Там в нише оказалась ещё одна дверь. Пришлось и её открывать. В большом зале в одиночестве сидел Строев и перелистывал какие-то бумаги. Он тут же положил их в папку, вышел из-за стола и пошел навстречу Одинцову, за которым с объяснениями семенила секретарша. За ней, похихикивая, плелся Гуров. Нефгарх обнял каждого из моряков, улыбнулся, заметив при этом Одинцову:
– Узнаю, капраза! Пошел в торпедную атаку?
– Есть, маненя, Федор Петрович.
– Всё нормально, Катя! – обратился нефгарх к секретарше. – Сваргань нам бутерброды, лимончик. Сама знаешь!
Секретарша испарилась, а нефтяной шеф тут же достал из красивого бара, инкрустированного дорогими породами дерева, хрустальный графин и налил из него в бокалы, до самых краев, судя по всему дорогущий коньяк.
– Ну, мореманы, со свиданьицем что ли! – радостно произнес нефгарх.
Все чекнулись и без закуски выпили коньяк до дна. Калининградцы присели у стола, передав нефгарху красную папку с надписью «ТЭО». Строев тут же завалился в удобное кожаное кресло и, не теряя времени, взялся за чтение документа. Секретарша, тем временем накрыла на стол и тихо ретировалась из кабинета. Ну, а пан капитан, как всегда приборзевши, разлил всем ещё по полному бокалу коньяка.
– Замечательно! – произнес нефгарх, закончив чтение технико-экономического обоснования проекта нефтетерминала. – Единственное, Николай, к объему годовой перевалки нефти, добавь ещё пять миллионов тонн нефтепродуктов. То есть, всё удвойте. А так, инвестиционный проект вполне зрелый. Собственно, макулатуры я от вас и не ожидал. Президент Компании в курсе проекта и действия будут следующие: во-первых, мы создадим в Калининградской области новую фирму с нуля; во-вторых, эта фирма заключит договор займа на всю сумму инвестиций с нашей нефтяной компанией; в-третьих, мы замкнем вас на нашу проектную организацию; в-четвертых, я вам дам юриста и он уже на следующей неделе прибудет со всеми полномочиями; в-пятых, за это стоит выпить!
Они чекнулись и мореманы выпили коньяк до дна. Сам же нефгарх только пригубил.
– Мне ещё к президенту, – заметил он и о чем-то тут же задумался. Всё это время на его столе звонил то один, то другой телефоны, но он их не брал. Мореманы поняли – пора сматывать удочки. Гуров и Одинцов встали из-за стола, давая понять, что они в курсе загруженности своего бывшего шефа.
– Да, моряки! Работы – до икоты! И это хорошо! Россия встает с колен! Но я к вам как-нибудь нагряну! Готовьтесь! А пока, все вопросы решены. Ждите юриста. Обнимаю!
Они ещё раз пообнимались и с грохотом вывалились из кабинета в сопровождении нефгарха.
– Катя! – требовательно сказал Строев. – Будет из Калининграда звонить, вот этот товарищ капраз. Ты, кстати, знаешь,
