Он и не догадывался, что ведут его ангелы, потому что он давно уже стал святым в этой жизни, и что в чертогах небесного Ангкора его утомленную душу ждет неземное блаженство нирваны. А мир тем временем скатывался все ниже и ниже по спирали безумия, и люди продолжали убивать и калечить себе подобных ради их нехитрого имущества, денег, а главное, ради власти для своих бесноватых вождей, одержимых демонами алчности и гордыни.
Когда министр обороны, прославленный генерал Зиап, узнал о том, что творят красные кхмеры, ни с того ни с сего погубившие тысячи мирных жителей приграничной зоны, он, с трудом сдерживая свою боль и клокотавший в сердце гнев, приказал стереть врага с лица земли. Главнокомандующий Ван Тьен Зунг пообещал ему применить против них тактику «цветущего лотоса» – неожиданно ударить по центру, пустить под пресс верхушку армии красных кхмеров, чтобы потом уже полностью выкорчевать всю структуру их садистского режима с его аванпостами по всему периметру страны. Так он в итоге и поступил, но для начала совершил отвлекающий маневр. После краткой артподготовки он с небольшими силами взял пару отдаленных городов в двух разных провинциях. Так он смог убедиться в своем предварительном предположении – набившие себе руку на убийствах миллионов безоружных жертв из числа собственного населения эти палачи бежали наутек при столкновении с сильным противником.
Пол Пот вызвал к себе в апартаменты Нородома Сианука, короля Камбоджи, которого зачем-то сохранил в своей аграрной республике, и разразился перед ним пространной речью о собственном могуществе. Выкрикнув в заключение, что он объявляет революционную войну всему Варшавскому договору, он приказал королю эвакуироваться из страны. Как только король ушел, к Пол Поту в хоромы ворвался трясущийся и заикающийся «товарищ Дуч», начальник концлагеря С-21, с последними новостями с линии фронта. Решение в голове Пол Пота созрело мгновенно. Все еще слушая Дуча, он начал паковать свое барахлишко и вещички жены в дорожную сумку-чемодан от «Монблан».
– Что же делать-то, а? – опасливо поинтересовался Дуч, глазами следя за действиями вождя.
– Лично я эвакуируюсь, – деловито сказал Пол Пот. – Ты тоже, кстати, можешь, но только когда перебьешь весь свой лагерь. И никому больше ни слова. Ну, чего стоишь, за работу!
Дуч, прихватив во дворике мотыгу, рысцой побежал выполнять задание. Начался массовый забой пленных.
Наступление вьетнамской армии на Пномпень по Первому и Седьмому шоссе оказалось прогулкой. Когда красные кхмеры попытались вступить в бой, они сразу же потеряли ровно половину своей армии. Побросав оружие, они побежали на запад, к границе с Таиландом, вслед за своим ненормальным вождем. Там они и остались жить, будучи радушно принятыми и обласканными местным демократическим правительством и даже сохранив место в ООН, где их садистский режим представлял эвакуированный Пол Потом король Нородом Сианук. Дело в том, что лидеры Освободительной армии Камбоджи, вступившей в пустой Пномпень вместе с вьетнамскими дивизиями, были на слишком плохом счету у международного сообщества из-за своей приверженности коммунистическому движению, считавшемуся тоталитарным и антигуманным.
15Оказалось, что с пониманием к Пол Поту относились не только в Бангкоке и Пекине. На встрече с президентом США Картером Дэн Сяопин пообещал ему наказать Вьетнам за освобождение Камбоджи, и Джимми со своим другом Збигневом, подстрекавшие Дэна в течение всей встречи, остались вполне удовлетворены этим обещанием. Руками китайцев можно было отомстить за унижение США во Вьетнаме. На следующий же день после истечения срока советско-китайского договора о дружбе и взаимопомощи, заключенного Сталиным и Мао, Дэн приказал атаковать Вьетнам. Одновременно на советской границе, в том числе и в трехстах километрах от Алма-Аты, было сконцентрировано полтора миллиона солдат Народно-освободительной армии Китая.
Огромная шестисоттысячная орава вторглась в пределы моей многострадальной страны, воспользовавшись отсутствием восьмидесяти пяти процентов вьетнамской народной армии, занятой освобождением Камбоджи. Наступление происходило вдоль границы, на территории полутора тысяч километров. Министр Зиап, не растерявшись, выдвинул навстречу сорока четырем дивизиям НОАК свои две. На передовой бои приняли пограничники. Уступая в численности в тысячи раз, они тем не менее превратили авангард нападавших в фарш, отступив только тогда, когда кончились все патроны, да и то лишь на пятнадцать километров. Через два дня к пограничникам присоединилось народное ополчение плюс те две дивизии, что выдвинул Зиап, и китайские солдаты сразу начали увязать в зеленом аду местных джунглей с их многочисленными смертельными засадами, незаметно разбросанными повсюду. Казалось, что сами джунгли таят в своих частых зарослях источники огня, то и дело разражавшиеся убийственными свинцовыми очередями и пушечными залпами.
Министр Зиап внимательно рассматривал зеленое море одинаковых касок, обтянутых маскировочными сетками, лишь недавно изготовленных в достаточных количествах и розданных солдатам регулярных частей пехоты НОАК перед боем как часть обязательной амуниции. Волны зеленого моря касок заполонили ложбину между холмами и неровными валами катились вперед, подминая под себя весеннее цветение бледно-золотых орхидей. Зиап передал бинокль Хайфонцу и спросил его:
– Как думаешь, младший брат, не пришли ли они за историческим долгом? Ведь ровно девятьсот лет назад наши пращуры отобрали у Китая эту провинцию, Каобанг.
– Даже если так, старший брат, – сказал Хайфонец, прикидывая в уме возможную численность китайских войск. – Мы примем бой. Отступать нам некуда.
Протяжно завыли «катюши», заклубились белым дымом проплешины в море марширующих китайских солдат, и девятый вал зеленых касок, набирая силу морского отлива, начал откатываться по инерции обратно в ущелье. Услышав о переброске регулярных войск вьетнамской армии из Кампучии к китайской границе, Дэн отдал приказ о спешном отступлении. Отступающие войска КНР подверглись немилосердному артиллерийскому и пулеметному обстрелу. Свыше шестидесяти тысяч мертвых тел осталось лежать в тернистых зарослях приграничных джунглей. В основном это были молодые ребята, китайские призывники, никогда не нюхавшие пороха и спонтанно брошенные против самой боеспособной и победоносной армии мира того времени. Они были просто принесены Дэном в жертву своим неумеренным амбициям и мечтам о региональной гегемонии. Шестьдесят тысяч мертвых, укокошенных нещадным огнем, осталось удобрять всеядную почву вьетнамских джунглей. Но сила джунглей настолько велика, что они способны перемолоть любое вторжение смерти, даже настолько массовое, переварить ее в своих прожорливых соках и превратить ее в новую, пышно разрастающуюся и цветущую жизнь.
Потеряв Кампучию и рассорившись с албанцами, Дэн начал укреплять американо-китайскую ось, выступая с США единым фронтом в Африке, поддерживая там все антисоветские силы без разбора. «Наши лучшие геополитические союзники – это республиканская партия США», – любил говаривать он в узком кругу своих приближенных. И это были
