— Ага. Там у неё хата совсем разбитая. Это жесть, Сань. Как они там живут?
— Это война, брат. Будь она не ладная. Ты давай готовься. Сейчас с Борисычем поедем.
— Да я, как пионер. Всегда готов! — улыбаюсь я ему, поправляя свой «калаш».
— Ну, ждите тогда, — говорит он мне и скрывается за дверями класса, где расположен наш штаб.
Через десять минут, мы отправились на очередной выезд с Мозговым.
САБОТАЖ— середина февраля 2015 года. Ломоватка-Дебальцево.
В предыдущей части я рассказывал о наших бытовых, военных буднях. Не буду тут сейчас опять повторяться, а просто добавлю, что кроме всего прочего была ещё одна вещь, с которой приходилось считаться — это сон. Вернее его отсутствие. Отсутствие сна, как такового, в нормальном понимании нормального человека.
Есть такое понятие — «ненормированный график работы». Возможно, ты — читатель тоже такой график работы имеешь. Это когда пока ты работу не выполнишь, домой не уйдёшь.
Так вот, у нас помимо «ненормированного графика работы» тогда, был ещё и ненормированный сон. Причина была проста — нехватка личного состава, в личной охране у первого лица бригады Алексея Мозгового.
— Почему же такое имело место быть? Не уже ли во всей бригаде «Призрак» не нашлось для этого достаточного количества бойцов? — спросишь ты меня.
А вот ты послушай, почему так получилось? Я постараюсь сейчас объяснить тебе, что называется «на пальцах».
Изначально, ещё в Алчевске, личная охрана «Первого», по разным подсчетам, состояла от 12 до 15 бойцов. И было это, до того пока наша рота «СБ» не заменила эту самую охрану уже во время штурма Дебальцево. Причины этой замены, как я писал ранее, на то были. Но я не буду сейчас о них здесь повторяться. Если кому-то интересно, то вы можете всё это найти в моих предыдущих частях.
Итак. Почему 12 человек? Да потому что одновременно, рядом с Мозговым должно было находиться не менее четырёх бойцов. То есть, пока одна четвёрка сутки дежурит, находясь при этом в полной боевой готовности, две другие — отдыхают. Так было пока штаб, вместе с Мозговым находился в Алчевске. И так перестало быть, когда он передислоцировался в Ломоватку, под Дебальцево. Вместо 12 человек, в Ломоватку, от нашей роты «СБ» поехало восемь.
Командир роты «СБ» (Службы Безопасности) «Призрака» Стилет, почему то решил, что этого, для охраны первого лица бригады вполне достаточно. Но, как показало время, даже это количество бойцов, уменьшилось потом практически наполовину. Почему? Аты слушай дальше.
В то время, когда мы приехали на ротацию в Ломоватку, там находилось уже восемь наших бойцов — две четвёрки. Мы это — Я, Албанец, Аякс и Рок. Меняли же мы тогда — Нила, Сибирь, Клокера и Дамаска. Они уехали, а мы и ещё одна четвёрка «во главе» с Коржом, осталась. Если мне не изменяет память, это были Москаль, Косой и Смелый. Впрочем, это не важно.
Важно другое. Стилет назначил Коржа старшим над обеими нашими четвёрками. Нам лично с Албанцем, как, впрочем, и всем остальным, было на это фиолетово. Ну, назначил и назначил. Сегодня Корж, завтра Михалыч, послезавтра ещё, кто-то другой. Какая разница? Тем более, что у нас был свой старший — Аякс. Но это для нас. А для Коржа, это означало одно — полное признанием его «заслуг» мальчиша-плохиша перед Стилетом. Наконец-то это свершилось. Корж сиял довольный, как начищенный Тульский самовар. Не хватало разве что только, для полного счастья, бочки варенья и ящика печенья.
И тут произошло то, что произойти никак не могло, по причине «закона военного времени». Но это случилось. Произошёл элементарный саботаж. И ты — читатель, сейчас поймёшь, почему я это назвал именно так, а не иначе.
Дело в том, что с того момента, когда мы все (кто приехал с Алчевска), переступали порог Ломоватской школы, где располагался штаб бригады, то переходили уже в оперативное подчинение непосредственно к начальнику личной охраны комбрига Мозгового — Саши «Песни» (Александр Юрьев). Но Корж этого не учёл. Корж рассудил так: раз Стилет сказал, что он самый старший, значит, так оно и есть.
Короче говоря, Саня, как он сам мне потом рассказывал, мягко говоря «очень удивился», что оказывается старший Корж, а не он. Но катализатором конфликта и цепочкой развития дальнейших событий послужило даже не это.
Виной всему стал «Соболь». Наша «Швыдка допомога». На которой мы передвигались и водителем которой, был сам Корж. В общем, Саня при нём, вслух выразил мысль, что, дескать, не порядок, что такой аппарат катается по Алчевску, в то время, когда он больше всего нужен здесь, под Дебальцево, для перевозки раненых.
Что тут началось. Мама, не горюй! Корж расценил это, чуть ли не как покушение на его личную собственность и тут же побежал звонить Стилету, «докладывая» тому, что его «Скорую помощь» хотят вероломным образом изъять для нужд фронта. И что он самолично против этого. Дело запахло керосином.
Стилет, выслушав жалобную речь Коржа о том, что того хотят «раскулачить», забрав «Соболь» вместе с непосильно нажитым имуществом в нём, делает «ход конём». Он даёт команду Коржу возвращаться на базу, в Алчевск.
Довольный этим обстоятельством. Корж прыгает в «Соболь» и вместе со своей четвёркой даёт газу в сторону Алчевска. В итоге, вместо восьми человек, нас остаётся только четверо — Я, Албанец, Аякс и Рок. Зашибись, правда?
Примерно ещё через полчаса после этого, на «Секвое», возвращается Саша «Песня», который ездил её мыть.
— А где все? — обращается он к нам с Албанцем.
— Уехали.
— В смысле уехали, куда? — не понимает он нашего ответа.
— Назад, в Алчевск.
— Они охренели, что ли? — чуть ли не орёт Песня. — Кто дал команду? Кто в охране остался?
— Сань, ну вот мы с Тавром и остались. Рок и Аякс на дежурстве, возле класса Борисыча, — отвечает ему спокойно Албанец.
— Корж Стилету звонил, тот и дал команду — говорю я Песне.
— Да, кто он такой, этот ваш Стилет, что бы забирать личную
