И ради Клэр он должен держаться от нее подальше, потому что он оба понимали, что не могут быть вместе. Он выполнил свое обещание. Она испытала наслаждение, но не лишилась чести. А он не смел желать большего. Это будет нечестно по отношению к ним обоим. И вот он отправил ей записку, сообщая, что не придет на урок. Он вел себя как джентльмен, но чувствовал себя трусом. Кроме того, погода испортилась, сделав невозможным их прогулку на Французский рынок и в Фицровию.
С десяти утра дождь лил как из ведра, и на улице почти не было прохожих. И потому их прогулка в любом случае сорвалась бы. И Джонатан решил провести остаток дня «У Уайта», читая иностранные газеты, сожалея, что это не так увлекательно, как читать книги во французской книжной лавке в обществе Клэр или карабкаться к ней в спальню. И тем более это не сравнить с ощущением ладони Клэр на его возбужденной плоти, приносящей ему удивительное наслаждение.
– Не помешаю?
Джонатан оторвался от французской газеты, чтобы поприветствовать Престона Ворта. Он улыбнулся старому другу и указал на пустой стул рядом с собой.
– Прошу. Мне не помешает компания. Из-за погоды все сидят по домам.
– За исключением некоторых леди, которые любят собираться за чаем. – Престон уселся рядом и сделал знак официанту принести ему выпивку. – Я слышал, ты превзошел самого себя. Мама рассказала, ты на днях приходил домой к леди Моррисон.
– Не специально. – Джонатан расхохотался и поднял руки, словно защищаясь. – Я кое-кого искал.
Престон хитро взглянул на него.
– Случайно, не брюнетку с шоколадными глазами, которая с недавнего времени заинтересовалась нарядами и безупречно говорит по-французски? – Намек был более чем прозрачным.
– У нее глаза цвета коньяка, а не шоколада, и, черт подери, Престон, вот почему друзья не должны вместе работать в разведке. Неужели я не имею права на личную жизнь?
Престон самодовольно улыбнулся, пропустив мимо ушей замечание о разведке.
– Итак, ты искал Клэр Велтон.
– Она – мой репетитор по французскому, что ты наверняка хорошо знаешь.
Ему это не очень нравилось. Ради их с Клэр спокойствия Джонатан предпочел бы скрыть этот факт.
Престон наклонился вперед, радостный триумф сменился выражением неподдельной искренности.
– Твой секрет в полной безопасности. Друзья из разведки умеют хранить чужие секреты. Ты можешь доверять Оуэну и мне. Мы никому и слова не скажем.
Джонатан поерзал на своем стуле.
– Оуэн не знает.
Престон ухмыльнулся.
– Не знает или ты думаешь, что он не знает? Оуэн знает цвет нижнего белья короля в каждый день недели. Этот человек знает все. – Престон помолчал. – Кстати, говоря «обо всем», как продвигаются занятия французским? Есть прогресс?
Джонатан постучал по столику костяшками пальцев.
– Не сглазить бы, – пояснил он. – Мне сейчас не до шуток. Думаю, да, все гораздо лучше, чем я ожидал. Клэр – отличный преподаватель. – Ему так и хотелось рассказать об их прогулке в книжную лавку, но он сдержался. Джонатан предпочел оставить этот секрет при себе.
– Клэр? Ты называешь ее по имени? Да, это действительно прогресс. – Престон осушил свой бокал. – И еще она отлично танцует, только не злись на меня за это замечание. Последнее время ты только с ней и танцуешь. Это ни для кого не секрет. И все, кто сует нос в чужие дела, уже это заметили. Танцы тоже необходимая часть ваших занятий? – В его замечании прозвучал скрытый намек.
– И что это значит? – резко откликнулся Джонатан.
Престон с безразличным видом повертел в пальцах свой бокал.
– Я понятия не имею, что это значит, Джонатан. Поэтому и спрашиваю тебя. Это значит что-нибудь?
Джонатан был рад, что в баре почти никого не было. Ему показалось, что голос Престона внезапно сделался громче, чем следовало, но он не мог попросить друга говорить потише, опасаясь, что тот что-нибудь заподозрит. И тогда Престон не оставит его в покое, пока не разнюхает, в чем же тут дело.
Джонатан представил, как могло бы выглядеть признание в содеянном: «Вчера я отвез подругу твоей сестры, одну, без компаньонки, во французскую книжную лавку, и мы целовались там, пока хозяин нас не выгнал. А затем мы завершили начатое в ее спальне прошлой ночью. Но не беспокойся, ее девичья честь не пострадала».
Престон защищал подруг своей сестры еще с девятилетнего возраста и очень трепетно относился к вопросам чести. Джонатан живо представил, чем может обернуться подобное признание, а потому благоразумно решил промолчать.
Престон коварно ухмыльнулся:
– Хм, твое молчание говорит о том, что ты чувствуешь себя виноватым.
– Я помогаю Клэр привлечь внимание джентльмена, который ей нравится. Это плата за ее уроки, – ответил Джонатан, но его слова прозвучали как оправдание.
Он презирал себя за эти слова. Они могли бы сойти за правду еще пару недель назад, но сейчас все круто изменилось. Он танцевал с ней не для того, чтобы помочь, а потому, что сам этого хотел. Ему нравилось сжимать ее в объятиях, скользя по паркету, нравилось смотреть в ее ласковые глаза. После вчерашнего он не станет обмениваться с ней нежными взглядами. И конечно, он не желает помогать ей с каким-то неизвестным ему джентльменом. Он начинал испытывать ревность к этому кавалеру, на которого она хотела произвести впечатление.
Престон вскинул бровь.
– Правда? Я не знал, что у нее есть кавалер. Мэй ничего не рассказывала. И кто он?
– Не знаю. Она не говорит.
Джонатан пожал плечами с таким видом, будто это не имело значения. Он отказывался верить в слова Сесилии, что сэр Руфус Шеридан интересовался Клэр и, возможно, хочет возобновить свои попытки завоевать ее. Клэр сама поцеловала его, напомнил себе Джонатан, не в силах сдержать улыбку, расплывавшуюся у него на лице при воспоминании о том, как Клэр обнимает его за шею и целует в губы в книжной лавке. У него остались и другие воспоминания, которые доказывали, что ее не мог интересовать другой мужчина. Как она могла, когда ее ладонь… Он должен остановиться. Джонатан неловко поерзал на стуле. Если он не остановится, то выдаст свой секрет приятелю, который и так уже о многом догадывается.
– Что ты скрываешь? Мужчина улыбается с таким видом, лишь когда думает о женщине. – Престон с любопытством прищурился. – Вопрос, о какой женщине? О Клэр или о Сесилии? – Он понизил голос до шепота, и на его лице отразилась догадка – правда, в которой не мог признаться Джонатан. – Боже, ты влюбился в Клэр Велтон!
– Да. – Вот оно. Он признался. Это была та самая новая правда, о которой он только-только сам стал догадываться. Он влюбился в Клэр.
Престон задумчиво кивнул.
– И как далеко ты планируешь зайти?
– Я не знаю. – Возможно, все произошло еще до того, как он смог почувствовать, что влип по уши. – Разве
