– Чего ты хочешь? – спросил он.
– Мне надо выйти в Интернет.
– Зачем? Чтобы написать Мелиссе?
– Я согласна с тобой: я не должна пока с ней говорить. Но она, вероятно, волнуется, что не может со мной связаться.
– Если она волнуется, то позвонит в офис. Ей скажут, где мы. – И тогда Мелисса действительно будет беспокоиться. Она знает о том, как они расстались.
Стефано не должен позволять Анне связаться с Мелиссой еще четыре дня.
Подняв глаза, она встретила его взгляд. Она нахмурилась, и он заметил обиду на ее лице.
Он скрыл удовлетворение.
Она по-прежнему обижена на него за то, что он отказал ей прошлой ночью.
Чтобы отвергнуть ее откровенное приглашение, ему потребовалась огромная сила воли. Он едва не привязал себя к стулу, чтобы не пойти следом за Анной в спальню. Он хотел ее так сильно, что испытывал физическую боль. Теперь, в холодном свете дня, он едва верил, что был настолько бескорыстен. Бескорыстие никогда не было ему свойственно.
– Что тебя беспокоит, красавица? – спросил он.
– Ничего.
Он сел на край стола рядом с ней, замечая, что она надела шорты и коралловую футболку, облегающую ее маленькую, красивую грудь.
Стиснув зубы, она набрала пароль и нажала кнопку ввода.
Внезапно просияв, она злобно усмехнулась:
– Я вошла!
Ухмылка сошла с ее лица, когда она увидела сообщение об увольнении, которое Стефано попросил написать Хлою для одного из работников лаборатории развития. Он читал это сообщение, когда вспомнил, что ему пора на совещание. Пока Анна работала с ним, он никогда не забывал про совещания. Он оставил ноутбук открытым и едва успел прийти на совещание, когда запыхавшийся сотрудник сообщил ему, что его бывшая жена ворвалась в его офис.
Стефано закрыл ноутбук и с тех пор не входил в систему.
– Ты увольняешь Питера? – спросила она, быстро читая сообщение.
– Он продавал детали патентных заявок одному из наших конкурентов.
– У тебя есть доказательства?
– Я знаю достаточно, чтобы лишить его презумпции невиновности.
– Ты поссорился с ним? – с подозрением спросила она.
– Мы с ним немного поболтали.
– Я присутствовала при вашем разговоре?
– Мы с ним были вдвоем. Я хотел дать ему возможность исповедаться. Он нервничал и дрожал, жесты и выражение лица выдавали его вину.
– Стефано! – взорвалась она и отодвинулась в кресле так, что оно врезалось в стену. – Любой, кто будет говорить с тобой наедине, начнет нервничать и дрожать. Ты умеешь запугивать, а Питер робкий от природы.
– Кто-то продает секреты из лаборатории развития. Уже было слишком много утечек, а он единственный, на кого падает подозрение.
– Может быть, кто-то взломал систему!
– Может быть, в нашей команде завелся предатель, – сказал он.
– Кто в здравом уме захочет тебя предать? – Она вскочила и уперлась руками в бедра. – Ты страшный людоед, но с тобой можно работать. Ты щедро платишь сотрудникам, в твоей компании самая низкая текучесть кадров в отрасли! Я знаю Питера. Ты нанял его как выпускника университета через пару месяцев после того, как нанял меня. Он робкий, как мышь, но у него превосходный ум и он преданный работник. Ты в самом деле уволишь его без неопровержимых доказательств?
– Я не могу рисковать и оставлять его в компании! – Стефано забыл упомянуть, что не вспоминал ни о Питере, ни о других сотрудниках, ни о своей компании с тех пор, как Анна вернулась в его жизнь.
– А ты не предполагал, что в систему проник один из твоих конкурентов? – спросила она.
– Нашу систему невозможно взломать, и ты об этом знаешь! – заорал он.
– Чушь! Можно взломать даже систему Пентагона. Ты собираешься испортить жизнь человеку, не получив доказательств его вины? Ты хочешь, чтобы на тебя подали в суд за несправедливое увольнение?
– Ни у кого нет повода подавать на меня в суд.
– Если ты, идиот, будешь так относиться к своим кадрам, то на тебя подадут в суд.
– Теперь ты называешь меня идиотом?
– Я просто называю вещи своими именами.
За прошедший месяц ему не хватало стычек с Анной, во время которых она заставляла его по-иному смотреть на вещи. После ее ухода все пошло наперекосяк. Стефано плохо соображал, поглощенный гневом и унижением.
Анна ни разу не позволяла ему встречаться с работниками компании без свидетелей. Благодаря ей в его фирме была самая низкая текучесть кадров.
И вот сейчас они опять стоят и свирепо пялятся друг на друга. Только на этот раз на ней коротенькие шорты и маленькая футболка, а на нем только темно-серый халат.
Внезапно он обнял ее и жадно поцеловал в губы. Его язык скользнул ей в рот, и она прижалась к Стефано, забывая обо всем, кроме нахлынувших ощущений.
Она получила все, о чем так долго мечтала. Она ощущала его вкус, запах, касание губ, шероховатость покрытого щетиной подбородка, силу рук и твердость груди. Она ощущала страсть в ее истинной форме.
Он потерся щекой о ее шею и прижал Анну к себе. Запустив пальцы в ее волосы, он осторожно потянул их вниз, заставляя ее запрокинуть голову.
– Теперь ты понимаешь, почему мы поженились? – резко спросил он. – В ту ночь мы оба перебрали с шампанским, и я воспользовался этим, чтобы поцеловать тебя, как сейчас, и ты поцеловала меня в ответ.
Она затаила дыхание, почувствовав его сильное возбуждение.
Неудивительно, что они поженились так стремительно. Если она испытала тогда в машине хотя бы долю того желания, какое испытывает сейчас, то наверняка потеряла голову. Неудивительно, что она потребовала от него жениться на ней.
Она не подозревала, что, после того как очень долго сдерживала желание, обмякнет от одного прикосновения Стефано.
Будучи в браке, они много раз занимались любовью, и теперь она снова узнает, что это такое, словно в первый раз.
Но она не знала, как себя вести.
Стефано почувствовал ее нерешительность.
Обхватив ее щеки ладонями, он смотрел ей в глаза и видел ее волнение и желание, как в тот первый день, когда они занимались любовью в брачную ночь. Однако она ничего об этом не помнит.
Секс радовал их обоих, в этом не приходилось сомневаться. Хотя Анна была умной притворщицей, она не могла симулировать удовольствие. Они никогда не занимались любовью по-быстрому. Их близость была неторопливой и очень глубокой. Он знал, что ни с какой другой женщиной не испытает такого единения, как с Анной, и ненавидел ее за это.
Он насладится близостью с ней еще несколько дней. Однако он должен помнить, что сейчас для Анны их близость будет первой. Когда она призналась
