Ярко-рыжая девушка бросила на меня быстрый взгляд. А я нахмурилась и в воду посмотрела. Наверное, я вскрикнула, потому что они расхохотались.
— О, волосы свои увидела. Эй, человечка, так всегда бывает. Вы тут страшными становитесь. Не светят тебе царские объятия.
— Забава. Прекрати.
А я на свое отражение смотрю и губами шевелю, пальцы волосы трогают, и в груди дыхание застряло — ни вдох, ни выдох сделать не могу. Еще несколько часов назад они были золотистыми, а сейчас светло-голубыми, почти белыми, я к лицу пряди поднесла, рассматривая, намочила, потерла и снова смотрю — цвет стал ярче и насыщенней. О боже, что ж это за место такое, неужели мне, и правда, все это не снится?
Бросилась за кусты, чтоб они не смотрели на меня и не смеялись.
— Эй. Человечка. Мойся быстрее, а то скоро Врожка с воды выгонит. Так и будешь тиной вонять.
Я осмотрелась по сторонам и снова ополоснулась водой. И чем мне мыться, у меня только ковш. Ни мыла, ни шампуня. Только подумала, по воде бутыль подплыла. Да, Пелагея давала с собой, а я, когда раздевалась, на берегу оставила.
"Ждана". Сама не знаю, зачем именем этим назвалась, оно в голове прозвучало в этот момент, и я его и сказала. Снилось оно мне. Открутила крышку с бутыли, понюхала жидкость — цветами пахнет диковинными. Щиколотки снова опутали водоросли, но я уже и внимания не обратила, на голову из бутыли жидкость вылила, моля бога, чтоб дурацкая голубая краска смылась. Как вдруг ощутила скольжение по телу прямо под водой. Замерла с поднятыми к голове руками, и глаза открыть не могу, мыло зайдет. Сзади всплеск послышался, словно что-то большое из-под воды вынырнуло. От страха дышать стало нечем.
— Так и стой, и глаза не открывай.
Голос зазвучал внутри головы, а не в ушах. Тот самый, что имя мне придумал. Хотела вскрикнут и не смогла, словно удавкой горло стянуло и ни звука не вышло. Тяжело дыша, застыла вся в мыле, дрожащая от страха и от ощущения полной беспомощности. По ноге кто-то ладонью ведет, и я сама дыхание сзади слышу. По ягодицам вверх к пояснице чем-то острым, по позвоночнику к затылку.
"Рук не опускай… Да, вот так. Не шевелись, Ждана".
И голос этот дрожь во всем теле вызывает, вибрирует где-то внутри струнами тонкими, и в тот же момент сбросить чары хочется, и страх сковывает все тело. Пальцы скользят по талии к груди прохладные, дразнят соски. Внизу живота начинает трепыхаться что-то невиданно острое и мощное, оно отдает к скрещенным и сжатым ногам.
"Красивая, Ждана, смертельно красивая человечка с лазурными волосами. Ты меняешься и еще краше становишься. Так бы и смотрел вечность на тебя"
"Кто ты?"
"Не важно… тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе?"
"Нет"
"Лжешь, маленькая человечка. Тебе нравится. Особенно вот так"
Сжал соски, и я приоткрыла рот. От кончиков груди резким прострелом возбуждения вниз так, что запульсировала плоть.
"Маленькие, острые, тугие".
"Не смей"
"А кто мне запретит? Ты?"
Пальцы скользнули между ног и, раздвинув складки, погладили, и я внутренне взвилась вся, а тело заныло от попытки пошевелиться. Тщетной, как и попытка вскрикнуть.
Трение прохладной кожи подушечки пальца о выпирающий острый клитор, и я чувствую, как под закрытыми веками жжет то ли от мыла, то ли от слез.
"Мерзко… мерзко мне. Не прикасайся"
"Как же сладко ты лжешь".
Скользит между складками прямо внутрь и трепыхается у самого входа, и я внутренне трепыхаюсь от каждого движения. Задыхаясь от ненавистного удовольствия и понимания, что даже не вижу ублюдка, посмевшего так нагло трогать меня под носом у стражей, Врожки, Монстра и ведьмы. Ощущая, как нарастает ураган внутри. Незнакомый, такой болезненный и сильный, как надвигающийся смерч с огненными искрами.
Раскаленными кольцами вьется адское удовольствие между ног там, где палец умело и настойчиво выписывает одинаковые круги. Вся краска к щекам прилила, а пошевелиться не могу. А он дразнит, сжимает пульсирующими движениями, заставляя выгнуться в немом крике, и, сильно сжав ноги, замереть перед тем, как забиться в оргазме.
Выгнувшись в пояснице и запрокинув голову, дрожать в судорогах невыносимого наслаждения, сжимая его палец бешено сокращающейся плотью и чувствуя, как слезы градом катятся по щекам.
"Ждана моя, красивая, сладкая… хорошо тебе?"
"Отвратительно. Ужасно. Кто ты? Тело насиловать и прятаться от глаз. Испугался?"
— Все на берег вышли.
И тут же тело отпустило и голос вернулся. Выдохнула, всхлипывая, закрывая грудь руками, оглядываясь по сторонам — никого. Только в кустах что-то закопошилось, и хвост длинный исчез за листьями, или показалось мне. Словно привиделось все… но тело еще сладко ноет и дергает плоть отголосками наслаждения.
Я к берегу побежала, полотно льняное схватила и тут же обмотала вокруг тела.
— Ты чего дрожишь, смертная? Вода теплая.
Обернулась, а на меня карлик не моргая смотрит.
— А ну наклонись, лоб потрогаю. Лихорадки нет? Чего щеки красные, губы пунцовые?
А мне мерзко сделалось от мысли — вдруг это он меня трогал или стражник вот тот здоровый. Или вон тот с глазами красными. Но сказать Врожке побоялась. Вспомнила слова Пелагеи да и самого карлика о том, что трогать и смотреть нельзя. Кто знает, что мне за это могло быть.
"Правильно. Зачем им знать наши тайны, Жданаа моя?"
"Не твоя. Ничья я. И тайн у меня с тобой нет никаких"
— Одевайся. Уезжаем мы. Завтра уже границу с Межземельем пересечем.
ГЛАВА 6
Зов крови
На броне драконьей
Полыхнуло солнце
Зов крови
Давно ли ты понял
Что никто не вернется
На великой охоте
Начинается день,
Пляшет солнечный знак
На струне тетивы
За спиною бесшумно
Стелется тень
В
