– Вам, наверное, любопытно, что с вами случилось? – поинтересовался мужчина.
– Все, что мне было интересно, я уже узнала, – женщина задумчиво посмотрела на капельку крови, выступившую из незажившей ранки на руке. Казалось, ей было совершенно все равно, что происходит вокруг.
– Ну, тогда позвольте представиться, полковник Андрей Сергеевич Рябушев, начальник бункера военной части сорок один двадцать семь систем связи противовоздушной обороны.
– Хреново работали, товарищ полковник, – пленница подняла глаза. – ПВО подкачало двадцать лет назад.
– Ну-ну, будет вам, все быльем поросло, мы сейчас не о нас, а о вас, – мирно улыбнулся начальник, но в его голосе проскользнули ледяные нотки.
– Обо мне… О, ваш бункер уже месяц только обо мне и думает. Много чести, – съехидничала женщина.
– Ну-ну, Марина Александровна, перестаньте. Мы искренне заинтересованы в вашем присутствии здесь.
Пленница провела пальцами по темному следу на боку, поморщилась и снова взглянула на офицера.
– Так заинтересованы, что электрошоком сюда загоняли, а потом избивали бессознательное существо? – холодно спросила она.
– Это были крайние меры, вы были очень против посещения нашего убежища в вашем прежнем… ээээ… состоянии, – полковник играл с ней в игру, не снимая маски притворной вежливости. – Вы, наверное, голодны?
– Надо думать, да.
Рябушев кивнул кому-то за плечом Марины, и спустя минуту перед ней появились две тарелки, одна с тушеными овощами, другая – с куском сырого мяса.
Свежая кровь издавала такой запах, что у женщины на мгновение помутилось в глазах.
«Нет, нет, нет! Не хочу, не надо, уходи! – кричала она самой себе, своему злобному и кровожадному альтер эго, загоняя его в глубины сознания, туда, откуда его и в прошлый раз вызвал голод. – Убирайся прочь, я человек, я не хочу больше крови!»
Полковник смотрел на нее, выжидая. Наконец, инстинкт взял верх.
Марина очнулась от забытья, ощущая на губах вкус сырого мяса. Тарелка с рагу осталась нетронутой. Женщина вздрогнула, до боли стиснула кулаки. «Нет, нет, нет! Я не монстр, не монстр! Это случайность!» – уговаривала она саму себя.
Андрей Сергеевич продолжал наблюдать, оперевшись подбородком на скрещенные пальцы, невозмутимый и спокойный.
– Что и требовалось доказать, – наконец, заговорил он. – Вам не интересно, кто вы?
– Я – человек! – выкрикнула Марина, на мгновение потеряв самообладание.
– Ошибаетесь. Вы только что доказали, что это не так. Люди не едят сырого мяса.
– От голода люди едят все что угодно! – женщина хотела говорить тихо, но предатель-голос сорвался.
– Перед вами стояли еще и овощи. Но вы выбрали мясо. Вы – монстр, Марина. Тварь. Кровожадный мутант, – бесстрастно заметил полковник.
– Это неправда. Я – человек, – пленница больше не поднимала глаз, сгорбившись на жестком стуле.
– Почему же вы тогда кричали, что не хотите быть человеком? Спрашивали, за что вам это? – Рябушев бил по больному, задевал те струны души, которые хотелось спрятать в самый дальний угол и никогда их не касаться.
– Что вы со мной сделали? Как вам это удалось?! – Марина вскочила, но бдительные часовые тут же усадили ее обратно и защелкнули на руках браслеты наручников.
– Вы же говорите, что знаете все, что хотите знать. Выходит, не так? Вы знаете то, что вам рассказал ваш… сокамерник, если угодно. Мальчишка-смертник, шпион из бункера автоконструкторов, шатался по нашей территории, якобы заблудившись, был пойман, допрошен и признался, что выполнял секретное поручение Егора Коровина, начальника бункера бюро автотехнического оборудования. Он пытался отыскать ваш дневник – как видите, в вас заинтересованы не только мы. Впрочем, думаю, он сам все расскажет. Если останется жив.
– Сейчас не о нем, – раздраженно бросила Марина. – Что вы со мной сделали?
– Ну-ну-ну, – недовольно протянул Андрей Сергеевич. – Вы слишком много себе позволяете. Здесь я решаю, что и кому говорить, поняли меня? Если вы будете себя хорошо вести, то, возможно, я расскажу вам о ходе нашего эксперимента.
– Иди к черту! – потеряла остатки вежливости женщина.
– Фу, как грубо. Давайте условимся так: когда эксперимент завершится, я расскажу вам то, что вы хотите знать. Дураку половину работы не показывают, сейчас мне не хватает данных. Послезавтра утром, думаю, все встанет на свои места. А сейчас – уведите.
Конвоиры подняли Марину со стула. Она повернула голову и в большом зеркале увидела себя. С трудом сдержала крик.
– Рубашки пожалели, командир? Бабу по коридорам голой водите, – горько прошептала она, отворачиваясь.
– Тварям с поверхности одежда ни к чему, – холодно бросил полковник. – Уведите.
* * *Дверь камеры захлопнулась. Из темного угла на женщину смотрели огромные испуганные глаза.
– История повторяется по кругу, – пробормотала Марина.
Она села на холодную жесткую кровать и поджала под себя ноги.
– Как я не сдохла-то, а? Ну почему опять?! – женщина в сердцах ударила кулаком в стену и взвыла от боли.
Из темноты доносилось частое дыхание, пленница почти физически ощущала липкий и осязаемый ужас, которым была наполнена их тюрьма. Марина неожиданно для себя разозлилась, не зная, кого она больше ненавидит, себя или этого несчастного, напоминавшего ей о том, что она все еще хищная тварь.
– Прекрати сопеть. Иди сюда! – раздраженно бросила женщина через плечо.
В углу завозились, послышались всхлипывания. Парень отчаянно боролся со страхом, однако в конце концов повиновался и подошел. В пляшущем свете лампы Марина разглядела юношу. Симпатичное некогда лицо было перекошено от страха, губы разбиты, карие бездонные глаза на исхудавшем лице казались непропорционально огромными, темные грязные волосы падали на лоб. Заляпанная пятнами светлая футболка была во многих местах разорвана, через бровь тянулся тройной шрам.
– Это ты, значит, шпион. Не очень-то ты похож на крутого разведчика, дружочек, – раздражение прошло, уступив место сочувствию.
Мальчишка казался совсем юным, выглядел жалким и испуганным, совершенно несчастным.
– Как тебя зовут? – уже намного мягче поинтересовалась Марина.
– Женя, – прошептал он.
Тьфу ты, черт, история действительно повторяется. За закрытой дверью жалкий, болезненный Женя и она, Марина, то ли человек, то ли монстр, кто бы понял…
– Это я тебя так? – тихо спросила женщина, отворачиваясь.
– Да.
– Прости…
– Кто вы?
Алексеева резко обернулась.
– Это ты меня спрашиваешь? А товарищ полковник считает, что как раз твоя задача – рассказать мне, кто я! – в сердцах воскликнула она.
– Вы? Я не знаю, кто вы.
– Ты меня боишься. Я по глазам вижу, вы все боитесь, и полковник боится, и те, кто был рядом раньше. Я – не человек, так ведь ты думаешь? Омерзительный монстр, располосовала тебе лицо? Страшно тебе, мальчишка? – горько спросила женщина.
Ей хотелось кричать и кусаться, выплеснуть отчаянье и бессилие последних дней, проклиная жизнь и природу, хотелось плакать, вопить так, чтобы слышал весь этот спятивший мирок.
Парень посмотрел на нее с внезапной жалостью в глазах. Его еще почти детское лицо стало вдруг серьезным, внимательным.
– Страшно, – твердо ответил Женя. – А еще страшнее оттого, что я все видел. Я был рядом с вами от начала до конца. Вы не человек, Марина. Вы нечто большее, вы – будущее.
Алексеева скривилась, недовольно повела плечами.
– Оставь
