– М-да, очень жаль, мисс Харрисон, – с противным причмокиванием ответил Кранмерд. – Думал, вы умнее и выберите правильную сторону.
– Я всего лишь девушка, и не хочу ничего выбирать. Дайте мне просто спокойно жить дальше.
– Не прощаюсь, Аманда.
В мою сторону послышались твердые мужские шаги. Взгляд заметался, и я нырнул за ближайшую декорацию картонного дуба, а Кранмерд пронесся мимо излишне быстро, чтобы заметить меня. Спустя мгновения его шаги стихли.
Я ожидал, что следом выйдет и Аманда, но она медлила. Прошла минута, две. Пока я не расслышал отчетливые всхлипы.
Она плакала.
Где-то за стеной зазвучала музыка, начался второй акт оперы. Мне следовало покинуть свое укрытие, вернуться обратно в зал, но ноги сами повели туда, где до сих пор оставалась девушка.
Это была узкая каморка, сплошь заставленная осветительными лампами. Свободной оставалась лишь одна стенка, где сейчас, привалившись к ее холодной поверхности, рыдала Аманда. Она обнимала себя за колени, веер валялся чуть в стороне, брошенный и абсолютно не нужный. Ее вечернее платье небрежными складками лежало на полу, собирая пыль, но девушку это ничуть не волновало. Она даже меня не замечала из-за опущенной головы, которую прятала, сжавшись в позе эмбриона.
Наверное, именно такой мне всегда в воображении представлялась крошка Ло, до того как я узнал, что она шпионка.
Хрупкая, ранимая, настоящая. Не скрывающая эмоций, как сейчас.
И я подошел ближе, совершенно не зная, что ей сказать.
– Я слышал весь разговор с Кранмердом, – произнес первое пришедшее на ум, и она вздрогнула от неожиданности.
Вскинула голову, отшатнулась и упала, запутавшись в полах платья.
– Вы… Вы следили за мной, – она все же вскочила и принялась поспешно вытирать слезы ладонью. Натянула на лицо самое холодное выражение лица, вот только дорожки размазанной туши так просто не убрать.
Я достал из внутреннего кармана носовой платок и протянул ей. Разумеется лже-Харрисон не взяла.
Разум твердил, что она шпионка, и что возможно уже сейчас начинает новую партию игры со мной, но рука все равно потянулась помочь ей стереть черные следы потекшей косметики.
“Ей противны твои прикосновения. Вспомни, о чем она говорила”, – все так же клокотал внутри здравый смысл, но я лишь завороженно следил за тем, как Аманда замирает и позволяет провести тканью по щеке. Медленно, очень нежно, почти невесомо.
И я продолжаю смотреть ей в глаза так же, как она в мои, и дыхание сбивается в момент, когда краешек платка доходит до уголка губ.
Они опять не накрашены. Ни единого следа помады на и без того алых, словно лепестки мака, устах.
Запах дразнящего парфюма становится ярче, насыщеннее, и кажется окутывает меня всего с ног до головы, заставляет окончательно потерять голову и заглушает выкрики рассудка – остановиться.
Я шагаю к ней, боясь что она отстранится, убежит или выставит руку вперед в предостережении, но Аманда лишь смотрит и сама словно боится дышать.
– Кто ты такая, Крошка Ло?.. – почему-то шепчу в миг, когда до ее губ остаются считанные миллиметры. Вижу, как зрачки девушки расширяются, становясь бездонно черными, и в следующий миг, касаюсь Аманды поцелуем.
И кажется все счастье мира накрывает меня в этот миг. Абсолютная эйфория полета и безграничного удовольствия, потому что отвечает.
Подобное я испытывал лишь единожды, когда был в Квартале и поцеловал Лиз…
* * */Лорейн/
Он слишком напугал меня своим внезапным появлением, чтобы я могла быстро собраться с мыслями и оттолкнуть в сторону, когда Деймон подошёл ближе.
Его слова о том, что он слышал мой разговор с Кранмердом озадачили ещё больше, но в тот момент, когда он вновь назвал меня Крошкой Ло, земля вовсе ушла из-под ног. Вначале в груди взметнулась волна страха, но уже через мгновение ее смыло бурным цунами чужих чувств и эмоций.
Деймон поцеловал меня, аккуратно прильнув к губам, и внутри что-то позволило ему это сделать. И магия отозвалась.
Утраченная, которой не могло существовать, но она сорвалась с кончиков пальцев и накрыла Деймона Сакса с головой, впуская меня в его сознание, сметая любые стены и границы, которые он воздвигал.
Потоки, обрывки информации, рваные образы – все это слилось для меня в бушующий торнадо. Выловить в котором что-то конкретное и тем более структурировать, казалось просто невозможным.
Меня накрывало чувствами Деймона по отношению ко мне же. Неожиданные страхи за мою безопасность, нежность, чувство вины и запах моих собственных духов, которые канцлер ощущал совершенно иначе, нежели они пахли на самом деле.
Лишь отголоском на этом фоне проступила информация, что Деймон знает обо мне и Артуре – все! Ну или практически все. Мы раскрыты!
Едва я это поняла, то уперлась в грудь Сакса, оттолкнула от себя без малейшего сопротивления и до конца осознала произошедшее только, когда его тело, находящееся во власти иллюзии, едва не рухнуло на грязный пол каморки.
С огромным трудом я удержала мужчину от падения, привалила к стене и сама отбежала, как можно дальше, насколько только позволило узкое помещение.
Сердце испуганной птицей колотилось в груди, дыхание сбилось, но мне нужно было заставить себя соображать быстрее.
Соображать по делу и унять эмоции, которых сейчас было за двоих.
Я вдруг отчётливо поняла, почему у суккуб секс при внезапной любви случается сразу после первого поцелуя. Потому, что если тебя накрывает чужими, столь же сильными эмоциями и они хоть немного сходны с твоими собственными – происходит резонанс. Его действительно невозможно контролировать, но в случае меня и Сакса было одно но…
Я его не любила! А вот он…
Каким же простым оказалось объяснение его поступкам, стоило забраться ему в голову. Он меня почти любил. На той грани, когда ещё можешь себя контролировать, но сдерживаться временами очень трудно.
От этого осознания в душе взметнулась волна сожаления о тех ошибках, которые мы с ним совершили. Ведь у нас все могло быть иначе.
Я, будто ловец бабочек, бегающий с сачком за редким экземпляром, вытаскивала из памяти Сакса факты о его жизни, о которых мне никогда не говорила разведка Арсамаза, да и вряд ли они знали.
Он отпустил всех иллюзорниц, которых выкупал на аукционе, и никогда даже не целовал их. Исключением оказалась лишь Лиза. Я словно со стороны увидела их разговор в тот вечер, и отрывок иллюзии – где была я.
Огюст Франц был бы счастлив, я действительно плотно поселилась в душе канцлера Сакса…
Горько и вслух усмехнулась, а потом села на пол напротив этого мужчины в очках, попыталась разглядеть его новым взглядом, без искажающих восприятие призм, а только через кристальную правду.
Деймон не был чудовищем. Он был мечтателем, который когда-то давно поставил себе цель исправить все, что разрушил его отчим. Наивность, которая заставила мальчишку нацепить на себя железную маску и вырасти. Его детство закончилось со смертью
