Вот только она вернулась и теперь просила пойти с ней.
– А если я не знаю зачем, – она подняла на меня взгляд, и не отрываясь, забрала из рук вначале одну книгу, не глядя сунула ее на полку, потом вторую. Обхватила мои руки за запястья, приложила к собственным щекам и прикрыла глаза, подобно кошке у теплого огня. – Я боялась за тебя. Весь день не знала, где найти себе место. И пока сюда ехала, переживала, что не успею, и тебя убьют. Там ведь убивают на улицах. Я видела, Дей. Понимаешь…
Понимал, вот только не совсем то, о чем она говорила. Мне хотелось убивать всех тех, из-за кого Ло видела ужасы на сегодняшних улицах. Но позже…
Сейчас все, о чем я мог думать, это о нежной коже под моими пальцами, о запахе северного иланга, который, казалось, расцвёл в этой библиотеке прямо в эту минуту, о крошечной слезинке, которая скатилась по ее щеке и коснулась моей ладони.
Во мне возникло желание сделать все, лишь бы эта женщина больше никогда не плакала.
А еще поцеловать ее. И пусть она меня оттолкнет, как и в прошлый раз, но я никогда не прощу себе, если не сделаю этого прямо сейчас.
Она открыла глаза за мгновение до того, как я был готов коснуться ее губами. Замерла, а в следующий миг сама преодолела оставшееся расстояние. Потянулась вперед и с какой-то безумной неистовостью позволила овладеть своими губами и сплести наши языки.
Я буквально дышал Лорой, каждым ее неуловимым стоном, и тем как она упоительно позволяет коснуться щеки, поцеловать себя, спуститься ниже к подбородку, пройти по тонкой линии к ушку, а затем к шее.
Наши объятия становились все жарче, а мой контроль стремительно ускользал в небытие, едва ее руки коснулись моих плеч, двинулись ниже, комкая ткань рубашки, зацепились за пуговицы и расстегнули первую.
Наверное, она решила, что сегодняшний день мало стал для меня пыткой и изобрела новую.
– Что ты делаешь, Ло? – мучительно произнес я, отрываясь от ее ушка, что уже казалось подобным смерти.
– Я видела на улицах ужасные вещи и теперь боюсь не успеть. Я только сейчас это поняла, что до сих пор могу многого не успеть…
– О чем ты?
Я все же нашел в себе силы немного отстраниться. Ее глаза были подернуты мутной поволокой, а пальцы цеплялись за ворот так, будто если она меня отпустит, то я исчезну в одно мгновение.
– Ты спрашивал, чего я хочу… А я не знаю чего хочу… Только боюсь, что завтра может не наступить, – каждая пауза, судорожный вдох и попытка притянуть к себе ближе. – Поцелуй меня… Пожалуйста. Пускай будет, что будет… Я ведь уже давно ничего не теряю.
* * */Лорейн/
Это слова дались мне с трудом и одновременно с облегчением. Будто груз свалился с души, когда я произнесла эту то ли просьбу, то ли приглашение.
Голова закружилась, а воздуха не хватило в легких, когда Дей вновь коснулся моих губ. Я еще сильнее вцепилась в его рубашку, а затем и сама не поняла, как скользнула пальцами по коже его груди, провела по мышцам, осторожно коснулась округлых сосков и испугалась своей смелости.
Это ведь по-настоящему. Вот так, без игр и полутонов. Мужчина лицом к лицу, который целует так, что сердце заходится в груди, а глаза прикрываются от бесконечной сладости.
И я не врала, когда сказала, что испугалась. Это здесь, за стенами была демонстрация и беснующаяся толпа, которую заводил Кранмерд, а на окраинах города происходили более ужасающие бесчинства, которые полиция даже не пыталась остановить. Я видела, как подонки застрелили двух стариков, чтобы забрать у женщину сумку. Человеческая жизнь была отнята ими так легко и без малейших сомнений, что этого хватило понять – я попросту могу не успеть сделать то, что должна.
Но я сумела найти Деймона в этой библиотеке, но не смогла уговорить его пойти со мной. Я не могла признаться ему в любви, потому что не знала, что я чувствую к нему, но таяла сейчас от его ласк, и мне не хотелось отталкивать его, наоборот хотелось притянуть к себе сильнее, чтобы обнял и никогда больше не отпускал. И я впервые поняла поступок Виктории Райт, заставивший ее отказаться от дара, наверное она хотела испытать нечто подобное, что я испытывала сейчас, когда руки мужчины легли мне на ягодицы, подсаживая выше, заставляя обнять его руками за шею и закинуть ноги за спину.
– Что ты творишь, девочка? – шептал он мне на ухо, а я и сама не знала, лишь чувствовала как в спину упирается книжный стеллаж.
Было в этом что-то безумное и неконтролируемое. Наш с Деем первый раз был ужасен, хоть и происходил на мягкой кровати и в красивом доме, но сейчас, даже если бы я постаралась, не могла вспомнить подробностей. В крови словно горел бензин, выжигающий все приличные мысли, заставляющий меня немного откинуться назад и впиться руками в полку, что была чуть выше головы.
– Ты сумасшедшая, – прошептал он, прежде чем вновь впиться поцелуем в губы.
Мои ноги были закинуты ему за спину, а юбка почти полностью задралась, обнажая бедра в чулках и трусики. Дей осторожно погладил меня одной рукой через их тонкую ткань, провел вверх-вниз, а я прислушивалась к своим ощущениям. Таким острым и ранее не испытанным.
Все внизу живота скручивалось в тугой узел предвкушения чего-то неизбежного, особенно дразнящего, когда мужчина немного отодвинул белье в сторону и коснулся складочек уже без всякой преграды. Немного развел их и обвел по кругу чувствительный бугорок.
От этих действий я едва слышно вскрикнула, и Дей поймал этот крик губами. Мне казалось, такого удовольствия я не испытывала еще никогда. Чувственные пальцы мужчины знали свое дело и, вкладывая всю нежность, ласкали ту самую точку, заставляя изнывать от невыносимого томления. Издавая тихий стон от охватившей эйфории, я подняла голову вверх и закрыла глаза.
– Позволь мне любить тебя, Ло, – шептал Дей, выписывая знаки бесконечности у меня внизу. – Подари мне прощение за ошибки. Просто, позволь.
Мой кивок вышел судорожным, ведь я уже была где-то на той невидимой грани, за которую мог отпустить только этот мужчина. Но стоило ему убрать пальцы, и разочарование накрыло легкой волной, но уже через мгновение раздался шорох ткани брюк, и я почувствовала как что-то безумно горячее и твердое, вырвавшееся наружу, упирается мне между ног.
Паника накрыла с головой. Гнусные воспоминания все же вспыхнули в мозгу резкой вспышкой, и я распахнула глаза, встретившись с пронзающим страстью взглядом серых глаз.
Они словно гипнотизировали меня, заставили замереть и даже перестать дышать.
– Я больше никогда не причиню тебе боли, – пообещал
