Каждый сходит с ума по-разному. Оставшись в одиночестве после смерти ребят из моего клана, предательства Лети, а потом и глупого развоплощения Майка, я остался лишь с двумя друзьями – Первым и Вторым. И один из них меняет меня все то время, что я держу его в руке. Где-то на задворках сознания понимание этого есть, и именно оттуда всплывает эта мысль, подавленная пронзившими кожу и втянувшимися в нервные окончания и кровеносные сосуды щупальцами Нечестивого кинжала поглощения.
Орудие подавляет все лишнее, нерациональное, слабое, все, что мешает и отвлекает, заставляя на пределе сражаться и на пределе работать мозгами, не гнушаясь ничем на пути к победе.
Под «Теневым покровом» мы с Рексом, Чумой и Голодом покидаем пределы гексагона, преодолеваем расщелину и движемся к глобальному боссу. Незаметность нужна, чтобы не терять время на ночных элитных монстров.
Дила’Агу я сначала слышу, прежде чем увидеть. За почти целый гексагон до него до меня доносится нарастающий гул, отдающийся по земле мини-землетрясениями. Гексагон словно вымер – ни тебе лимбинов, ни дуксио, ни змей, которые ночами бывают разными, судя по названиям, но голов у всех всегда две. По земле стелется широкая двадцатиметровая зигзагообразная траншея с перекопанной почвой и глубокими норами. Земля оплавлена, а по краям траншеи тянется слизь. Своеобразный след у босса. То ли огромная змея, то ли червь…
Уходим в сторону на неповрежденное пространство, чтобы рапторы не переломали ноги на неровной почве с обилием рытвин.
Тираннозавр, чувствуя конкурента по среде обитания, ускоряет шаг и бежит, ломая деревья. С них, обычно, днем сыплются треххвостые зубастые «белки» с жалами и плоские змеи, но сейчас никого. Будто с закатом кто-то из устроителей Испытания переключает рубильник, убирая дневных мобов и добавляя ночных.
На границе видимости тумана войны я спешиваюсь и тихо направляюсь к боссу всех боссов. Он остановился за лесом, на открытом пространстве, которое можно было бы назвать степью, не будь там все буро-фиолетовым и слишком живым.
Шорох местной «травы» под ногами, которую и травой-то назвать не у всякого язык повернется – трава днем охотится на насекомых, и не дай бог уснуть на ней – рискуешь не проснуться, врастет в тело и высосет все соки. Хорошо, сон здесь не нужен. Ола, помню, прилег полежать… Прочь! Все лишние мысли – прочь! К чему сейчас предаваться воспоминаниям об еще одном ничтожном бывшем вассале?
Второй друг вибрирует в руке, будто накачивая меня чем-то, и к боссу я приближаюсь, не думая более ни о чем. Дила’Ага оправдывает странное название. Он и сам очень странный. Огромная туша босса заслоняет вид, как положенная на бок двадцатиэтажка.
Колоссальный червь, ощетинившийся сочащимися слизью шипами размером с вагон электрички по всей спине, высоко подняв голову, заглатывает труп дуксио. Чудовищная пасть широко раскрыта, не скрывая многочисленных, уходящих вглубь нутра, зубов. Каждый ряд зубов постоянно движется по окружности пасти, перемалывая добычу. Сама голова обрамлена исполинскими щупальцами, выполняющими роль хобота или жвал и проталкивающими еду глубже в пасть. Из-под брюха виднеются всполохи огня, и растекается магма. Если босс рухнет на меня всем телом, это будет мгновенная смерть, температура плавления камня – больше одной тысячи градусов. Что ж, учтем.
Еще раз изучаю скупые строчки описания.
Дила’Ага
Глобальный босс Испытания.
78 уровень.
Очков жизни: 2179000.
Повышает уровень каждый час существования на поле Испытания.
Жизни у босса столько, что без контролирующих способностей, думаю, даже у клана Джумы будут проблемы с ним. Особенно учитывая, что ряды его вассалов проредил Тафари. Впрочем, и у самого нигерийца народу стало меньше. Рейтинг показывает двадцать шесть активных человек, кроме меня.
Мысли эти отстраненны, потому что босс, за которым мы следуем, снова остановился и одним ударом щупальца выбил жизнь из двухголовой змеи, улепетывавшей подальше. Не успела. Дила’Ага хватает ее с конца и втягивает в пасть, как спагетти.
Пора. Раздаю команды динозаврам, жду, пока Рекс трубно проревет, обездвиживая босса и способность Ти-Рекса срабатывает! Передняя часть длинного туловища червя рушится на землю вместе с недоеденной змеей, поднимая пылевой гриб. Пыли столько, что мы погружаемся в абсолютный мрак – звездному свету не пробиться.
Но мне плевать. «Коварной тенью» переношусь на спину чудовища и включаю режим дырокола, чередуя удары обоими друзьями. Где-то далеко внизу динозавры грызут босса, но логи жестоки – урон мы наносим мизерный. Защита Дила’Аги срезает слишком много урона.
Ко всему, еще и у меня проходят далеко не все удары, просто-напросто не пробивая броню. О, нет, это не ничтожество, хоть и червь. Этот червь – червище, король всего Пибеллау!
– Рр-рооо-оаах!
Оправившийся от паралича монстр взвивается в воздух, вознося меня в стратосферу, и я, зацепившись за один из шипов, еле удерживаюсь и не падаю вниз. Упасть с такой высоты и погибнуть – что может быть глупее и ничтожнее?
Обрушившаяся туша придавливает и мелких рапторов, и Рекса так, что их иконки мгновенно сереют и исчезают с панели интерфейса. По инерции я скатываюсь с червя и натыкаюсь на выпирающий под углом мелкий шип, оказавшись нанизан, как муха на спичку. Здоровье быстро сливается, и чем больше я барахтаюсь, тем скорее. Левел ап, чтобы не сдохнуть.
Дила’Ага хватает щупальцами-жвалами тело тираннозавра, изогнувшись так, чтобы вытащить добычу из-под себя, и тащит в пасть. Поднятая голова меняет угол, и я соскальзываю с шипа и падаю на землю в паре десятков метров от босса. Еще одно повышение уровня восстанавливает здоровье. Надо бы отступить и пересмотреть тактику.
Счетчик растущих процентов на шанс мгновенной смерти остановился на четырех процентах – из двадцати с лишним ударов прошло только три. Не угадал я с местом, куда бить.
Пробегаю взглядом по телу червя, пытаясь найти хоть какое-то уязвимое место, и нахожу. Сам червь внимания на меня пока не обращает, занятый поглощением Рекса. Там, где голова переходит в тело, белеет узкая полоска между раскаленным
