Дила’Ага манит, призывает, и через какое-то время у его огромной, качающейся головы собирается вся живность гексагона: стаи свистаков, семьи кирпи, налетевшие пачки крекников, а поверхность земли вокруг покрывает колышущееся одеяло сарасуров.
Наблюдаю за всем этим со стороны. Не знаю, что меня спасает: то ли второй уровень таланта незаметности скрывает от подчинения разума, то ли мой верный друг, но я не поддаюсь призыву этого жалкого ничтожества. Безусловно, я уловил его примитивные сигналы призыва и заявления о божественности его происхождения, но для меня он не более чем червяк-переросток с неправильным обменом веществ и чрезмерно высокой температурой тела.
– Убей! – шепчет голос. – Убей!
Чужеродный язык шелестит в моей голове, заставляя кровь вскипеть, но я лишь презрительно ухмыляюсь. Порезвись пока, тварь, а мне нужно восстановиться. Мне даже доставляет удовольствие наблюдать за тем, как мои враги – люди и твари – убивают друг друга, копошась в грязи и на последнем издыхании стараясь прикончить ближнего.
Сам «Бог» жадно глотает всех, кто ближе, хватая щупальцами и жвалами запихивая в глотку. На моих глазах один из бойцов Джумы восторженно кричит, воздавая хвалу «божеству», пока щупальце тащит его к развоплощению в желудке твари.
К сожалению, в ненасытную утробу босса отправляется всего четыре человека, причем трое из них из клана Джумы, который командует отступление и контроль, и с четвертой попытки одному из его бойцов удается заморозить червя. Клан саудита бежит прочь.
Сейчас или никогда! Я переношусь на спину Дила’Аги, пробегаю ближе к голове и спускаюсь, цепляясь за шипы, вниз. На полпути до земли перекидываюсь через один из торчащих шипов, крепко ухватившись ногами, зависаю вниз головой и наношу удары кинжалами в узкое белеющее место между раскаленным брюхом и панцирем: размеренно, сильно, сосредоточенно, стараясь, чтобы каждый удар проникал глубже, добавляя процент к шансу мгновенного убийства этого мерзкого червяка. Удар за ударом. Без суеты, без спешки. Вонзаю кинжалы под биение сердца. Я словно забиваю гвозди, методично вдалбливая в плоть и кровеносную систему монстра активную токсичную едкую слизь, вырабатываемую биохимической сердцевиной кинжала.
Червь истошно вопит, вызывая острое желание сбежать, ощетинивается шипами и вскрывает кратеры, выплескивая лаву и сходя с ума, но я удерживаюсь, продолжаю бить, не обращая внимания на прожигающие плоть огненные капли, и на девятом ударе сердца делаю то, что должен.
Удача, отворачивавшаяся от меня все Испытание, наконец-то на моей стороне.
Ты нанес критический урон Дила’Аге: 2389.
90 % урона поглощено броней. Эффективный урон: 239.
Проверка на вероятность мгновенного убийства (шанс 8 %).
Испытуемый, проверка пройдена успешно!
Глобальный босс Дила’Ага убит.
По телу червя, скидывая меня на землю, пробегает дрожь. Босс обмякает и с грохотом роняет голову. По инерции туловище заваливается набок и придавливает меня к земле, скрывая из виду. Зажатый между шипами, я безуспешно пытаюсь вылезти, а потом прислушиваюсь – все стихло.
Наступает удивительная тишина: прекратился дождь, умолкли вопли и крики испытуемых, и в этом безмолвии разносится системное уведомление, слышимое на всех гексагонах и видимое каждому испытуемому.
Глобальный босс Дила’Ага повержен ликвидатором Филом, человеком 28 уровня!
Испытуемый Фил получает:
– 300000 единиц ресурсов сущности;
– легендарный артефакт «Подавитель»;
– свисток призыва;
– дополнительная жизнь каждому члену его клана!
Труп босса исчезает. Я вижу, что капли дождя зависли в воздухе, а бойцы Джумы замерли в движении. Вижу, как счетчик моих ресурсов сущности накручивает триста тысяч единиц, а в панели интерфейса появляется две новых кнопки, переливающиеся золотом: «Подавитель» и «Свисток призыва».
Подавитель
Легендарный артефакт вымершей цивилизации разумных, обитавших на Пибеллау. Не имеет материального воплощения.
Внедряется в сознание носителя и генерирует ауру, которая на ментальном уровне подавляет любые классовые таланты врагов.
Радиус действия ауры: 13 метров.
Ухмыляюсь, сразу все понимая. Нет, этот артефакт не поможет убить всех: один все так же в поле не воин. Но зачем убивать всех, если достаточно прикончить одного?
– Спасибо, созерцатели! – искренне благодарю зрителей, испытывая огромное облегчение, ведь с такой аурой я снова в игре.
Вижу какое-то мельтешение на краю поля зрения, перевожу взгляд с текста и замечаю три шарика: два красных и золотой. Они нетерпеливо подпрыгивают передо мной, требуя внимания.
«Взрываю» сначала первый красный и получаю сообщение системы:
Задействована пауза в Испытании.
Это скрытый бонус для великого героя, одолевшего Дила’Агу, грозу и ужас этой волны испытуемых.
Необъявленное свойство глобального босса: нельзя закончить Испытание, пока он жив.
Срок действия паузы: 1 час по времяисчислению Пибеллау или до отмены, или до любого нанесенного врагу урона.
Мои губы растягиваются в улыбке. Можно не спешить и спокойно разобрать все полученные ништяки. Как бы я ни стремился уйти от Игры, что может быть приятнее разбора лута после убийства самого-пресамого главного босса?
Дотрагиваюсь до второго красного шарика.
Герой! В твоем клане нет вассалов. Желаешь выбрать тех, кому ты подаришь еще один шанс, среди тех, кого потерял в предыдущих жизнях?
Перерождение доступно для следующих развоплощённых испытуемых: Йована, Ола, Картер, Ману, Эдди, Бьорн.
Летиция в списке отсутствует, так как она еще жива и продолжает оставаться вассалом Джумы. Помечаю всех в списке, и моя улыбка становится еще шире. С вассалами все упростится еще больше!
Ты сделал выбор, герой. Желаешь отменить действие паузы Испытания для своих вассалов?
О, да! Замечаю застывшие вокруг меня фигуры вассалов. Их глаза прикрыты: они уже возродились, но пока подвержены действию паузы.
Но прежде я гляну последний шар. Золотой – значит, достижение. Но что оно даст? Касаюсь шара пальцем, и он растекается в системный текст.
Герой! Достижение «Гроза великанов» открыто!
Ты – первый и последний в этой волне, одолевший глобального босса.
Ты получаешь: +100 % к урону, наносимому по другим испытуемым.
Скольжу взглядом по новой иконке: «Свисток призыва». Фокусируюсь на переливающейся кнопке, уже догадываясь о ее функции.
Свисток призыва
Одноразовый артефакт.
