– Значит, дело за малым? – спрашивает меня Ману.
– Да. Не буду старой бабкой, крестящейся при любом шорохе, но давайте не станем исключать никаких неожиданностей. За нами наблюдают миллиарды созерцателей, и шут его знает, что взбредет в их инопланетные головы. Ради дополнительного зрелища они могут и Джуме какой-нибудь бонус подкинуть, если уже не сделали этого.
– Командуй, босс, – скалится Картер, почесывая пузо. – Как будем бить саудита?
– Бить буду я и Дила’Ага, которого я призову.
– И тем не менее… – не успокаивается американец, и я вынужден его перебить.
– И тем не менее ваша основная задача – не умереть! Не знаю, как ваш окончательный вылет повлияет на это, засчитают ли вам победу. Я в этих правилах уже совсем запутался: с моей смертью клан распался, и не верни я вас в Испытание…
– Будь что будет, Фил, – кивает Ману. – Как говорят у нас в Колумбии…
– Не сейчас, Мануэль, – я кладу руку ему на плечо. – Времени в обрез. Займитесь прокачкой.
Следующие минут десять я слышу удивленные и восхищенные выкрики друзей, обретающих новые таланты. Майк предсказуемо получает класс воина, как у Картера и Ману.
– У меня появился замедляющий выстрел! – радуется Йована. – Только стрелять не из чего…
Бью себя по лбу ладонью, снимаю рюкзак и вытряхиваю содержимое на землю.
– А вот и есть! Разбирайте комплекты и оружие.
В который раз возношу хвалу нашей предусмотрительности: запасенные в свое время десятки комплектов новой экипировки снова пригождаются, причем в самый нужный момент.
– Народ, послушайте. Я еще раз повторяю: ваша основная задача – не погибнуть. Бойцы Джумы равны вам по уровням, а «гвардейцы» даже превосходят! Не лезьте на рожон, если они кинутся помогать своему лидеру! Наша главная ударная сила сейчас – это глобальный босс. Он такой большой, что ему Рекс на один зуб, понятно?
– Э… – тянет Ола. – А как он выглядит?
– Представь себе дождевого червя длиной в семьдесят метров. Добавь ему на морду щупалец, покрой спину броней и огромными шипами размером с автобус и заполни брюхо раскаленной лавой, которой он плещет из отверстий по всему телу… Представил?
– Не могу себе такое представить, – качает головой камерунец.
– Не знаю, каким надо было быть читером, чтобы уложить такую тварь, – говорит до того молчавший Майк Хаген. – Но я рад, что все обернулось так, Фил. И еще рад, что ты вернул своих… товарищей. Правда, я совсем не верил, что у такого человека, как ты, могут быть друзья…
Остальные непонимающе переводят взгляды с него на меня.
– Когда я его встретил, я был под действием того кинжала, что перестраивает мышление. Помнишь его, Йована?
– Еще бы, – кивает она. – Мне пришлось прострелить тебе руку, чтобы ты сдержал слово и не прикончил Зака…
После нескольких секунд ошарашенного молчания и активного переваривания информации народ взрывается, но громче всех слышится яростный поток нецензурной брани Олы, где вперемешку с французскими крылатыми фразами, дедовскими поговорками и всем известным английским матерком упоминается как сам израильтянин Зак, так и сербская недрогнувшая рука Йованы, спустившая тетиву.
Осознавшая это девушка, потупив взгляд и покраснев, произносит:
– Я не знала, к чему это приведет.
Обнимаю ее, похлопав по спине, а потом успокаиваю разбушевавшегося Олу, положив ему руку на грудь:
– Она все сделала правильно.
– Фил сохранил честь, Ола! – ревет Мануэль. – Что может быть важнее ненарушенного слова мужчины?
– Ничего, – одномоментно отвечают на риторический вопрос Эдди и Картер, а следом американец спрашивает: – А о чем речь, черт подери, мне объяснит кто-нибудь?
– Обязательно, Картер. Как только разгромим этих ребят, – я обвожу руками поле боя.
Когда все заканчивают с экипировкой и разбором оружия, а детали тактики боя проговорены, до конца паузы остается меньше пяти минут. Ребята встают так, чтобы перекрыть Джуме все пути к отступлению. Их задача проста: выжить самим и не дать убежать саудиту.
Кроме нас на поле осталось тринадцать бойцов из клана Джумы, включая его самого и несколько недобитых бывших вассалов Тафари, застывших в момент отступления. На вторых мне плевать, а вот первые, надеюсь, не успеют помочь лидеру.
Я в нетерпении целую оба кинжала в руках – кровь бурлит, а переполняющая сила требует выхода.
– Ну что, ничтожества! Все готовы? – спрашиваю своих вассалов за несколько секунд до окончания паузы.
Толстяк Картер дважды бьет себя кулаком в грудь, остальные вразнобой что-то отвечают.
– Не слышу!
Замечаю, как Йована одними губами произносит «кинжал», остальные понимающе кивают, а потом хором кричат:
– Готовы!
– Так-то лучше! Надеть шлемы!
Внимательно изучаю своих вассалов. Сейчас они выглядят не такими нелепыми: высокоуровневые, затянутые в экипировку и с оружием в руках. Отлично.
– Вот теперь поехали! – кричу в предвкушении и азарте, надеваю шлем и активирую «Свисток призыва».
Из лопнувшей ткани реальности вываливается червяк размером с микроавтобус – на порядок уменьшенная копия Дила’Аги. Скептически хмыкнув: мал червячок, зато восьмидесятого уровня! – я натравливаю его на Джуму, а потом и сам восторженно ору «Ошеломление!» и вгрызаюсь в спину замершего лидера рейтинга.
Где-то на периферии сознания отпечатываются произнесенные мгновением раньше слова несуразного африканца:
– Семьдесят метров? Да здесь и шести нет!
…А через несколько секунд все заканчивается. Я даже не успеваю дочитать победные логи, как весь мир останавливается, будто на этот раз вместо «паузы» нажали «стоп». Все гаснет, меркнет, мое сердце прекращает биться, и когда я открываю глаза, судорожно втягивая воздух, рядом со мной нет никого из друзей, никого из врагов, и только три уже подзабытые фигуры трёхметрового демонического Хфора,
