– Как? – орет на меня девушка. – Вы что, ясновидящий, чтобы знать, куда они поехали?
– Нет, я просто человек. Но я запомнил марку автомобиля – белый Toyota Land Cruiser, и видел, куда они поехали. Учитывая, какие сейчас пробки в той части города, у нас все шансы.
Она успокаивается, как только видит, что не все потеряно. Не знаю, что ею движет больше – страх перед реакцией матери ребенка или любовь к племяннику, но девушка, собравшись, кивает куда-то в сторону, бросив мне:
– Едем на моей, нам туда. Я, кстати, Милена.
– Филипп, можете звать меня Фил, – протягиваю руку, но она уже спешит к своей машине.
– Скорее, Фил! – не оборачиваясь, кричит она.
Похоже, кританула словом, и хотя система ничего не отображает, но голос у нее властный, подчиняющий. Я все еще тяну руку, но ноги уже сами несут меня вслед за ней.
Ее Mini Cooper на другой стороне парковки, и нам приходится тратить время, обходя бесконечные ряды машин, забивших пространство в этот субботний вечер – в кино начали крутить вторую «Суперсемейку» и продолжение «Мира Юрского периода».
Я продолжаю отслеживать перемещение мальчика. Уехали они недалеко, судя по всему, застряв в пробке.
Милена, хоть и на каблуках и в короткой юбке, добегает до машины быстрее меня. Честно говоря, я и не старался ее догнать – зрелище было прекрасным и завораживающим.
Дождавшись, когда я сяду, она заводит машину и резко стартует, выезжая из паркинга.
– Пристегнитесь! Куда ехать?
– Думаю, они застряли на Ломоносова. Хорошо, что у вас небольшая машина, – замечаю я, имея в виду возможность маневрировать.
– Что вам не нравится? – вспыхивает она. – Ну и что, что маленькая? Зато маневренная!
– Э…. Так и я о том же.
Какое-то время она недоверчиво косится в мою сторону и сопит – простыла? Из-за высокого роста и небольшого салона ее юбка оголяет колени чуть более, чем нужно, притягивая мой взгляд. Какая-то жесткая аура сексуального магнетизма! Черт, вроде я без дебафа, благодаря которому сошелся с Викой, но мне стоит больших усилий не смотреть. Система сообщает о повысившейся силе духа, оценив мои усилия.
Милена крутит головой, выглядывая в соседних полосах нужный нам джип, и оживает при каждом белом «крузаке».
– Этот?
– Нет, – отвечаю, точно зная, что не тот.
Девушка искусно лавирует в потоке машин, обгоняя, подрезая и вклиниваясь в любой зазор. Она нервничает все больше, кусая губы и стискивая руль.
– Он на светофоре, – успокаиваю ее. – Я его вижу…
Она пытается отстегнуться, чтобы бежать, но я ее останавливаю.
– Куда? Сейчас у него загорится зеленый, мы не успеем пешком, догоним на следующем! Никуда он не денется, Милена!
Услышав свое имя она, кажется, успокаивается и понимает, что не одна. Опускаю ладонь ей на руку, сжимающую рычаг коробки передач, вкладываю в интонации тепло, эмпатию, харизму, коммуникабельность, добро, уверенность – да вообще все, что могу, и, поймав ее взгляд, спокойно говорю:
– Все будет хорошо.
Милена смотрит, не отводя глаз, и только сейчас вижу, что она беззвучно плачет. Я вытираю слезу с ее щеки и кивком прошу ехать:
– Зеленый. Последний рывок.
Она газует, мы проскакиваем перекресток, выезжаем на встречку, обходя поток, и втискиваемся в промежуток в паре машин позади джипа Гречкина. Прямо перед следующим светофором. Милена включает аварийку, мы одновременно выскакиваем из машины и бежим к джипу. Его стекла затонированы, и сложно определить, есть ли в машине мальчик…. Без интерфейса. Но я вижу – мальчик внутри.
Забегаю вперед и встаю перед джипом, чтобы он не смог уехать. За лобовым стеклом вижу красное лицо Гречкина. Система говорит, что он напуган, но за линзами роговых очков я вижу злые, ненавидящие глаза. Впрочем, он быстро берет себя в руки и на требование Милены открыть двери опускает стекло и невозмутимо спрашивает:
– Вы что-то хотели?
Милена заглядывает в салон и, обнаружив племянника, радостно восклицает:
– Борька!
Малыш что-то отвечает, но я не слышу. Девушка безуспешно дергает заблокированную дверь. Индикатор страха Гречкина резко подскакивает процентов на пятьдесят – его поймали с поличным. Интересно, как выкручиваться будет?
– Ах ты, мразь! Педофил! – взрывается девушка, впивается ногтями в лицо киднеппера, сбивает с него очки, шляпу, невозмутимость и тащит его наружу. – Гад! Гад! Ребенка украл! Сволочь!
– Отстань от меня, ненормальная! – в панике кричит Гречкин. – Никого я не крал!
Представляю, что могло случиться с ребенком, вспоминаю многочисленные «останки» на карте интерфейса в моем поиске пропавших детей, перед глазами встает безмерное горе родителей… Система фиксирует адреналиновый всплеск, повышенное сердцебиение и уведомляет о новом бафе:
Праведный гнев
Вы испытываете ярость, столкнувшись с явной несправедливостью.
Внимание: высокий уровень социальной значимости ситуации!
+3 ко всем основным характеристикам.
+100 % бодрости.
+50 % уверенности.
+75 % силе воли.
+75 % силе духа.
– 50 % самообладания.
Эффект активен, пока справедливость не будет восстановлена, а вы уверены в своей правоте.
Вот это баф! Где же он был, когда на меня налетел Жирный? Как бы там ни было, понимаю, что пора вмешаться.
Под взглядами заинтересованных соседей по пробке я мягко, но в то же время жестко отодвигаю взбешенную девушку, левой рукой придерживая педофила за ворот, а следом резкими короткими ударами через окно впечатываю кулак правой в его нос, скулу, челюсть. Голова болтается, а под конец запрокидывается, и из соседних машин выплескивает народ – поглазеть. Кто-то улюлюкает, кто-то сигналит, кто-то спрашивает у Милены, что случилось.
Слышу многочисленные гудки автомобилей, чьи водители требуют продолжить движение.
В толпе начинают перешептываться: «педофила поймали», «пацана украл», «мочить на месте!». А ведь могут и самосуд устроить – хотя разве не тем же самым я только что занимался? У нас в народе снисходительно относятся ко многим нарушениям закона, но в отношении педофилов нам еще пока далеко до «просвещенной» Европы – единодушно и все как один готовы карать мразей.
Кто-то начинает раскачивать машину, требуя, чтобы «урод вышел сам и выпустил ребенка».
Слизываю кровь с костяшек кулака, похоже, я поранился о гречкинские зубы. С меня спадает баф праведного гнева, и приходит жесткий откат. Колени подгибаются, чувствую накатившую слабость.
Дверь с водительской стороны джипа открывается, и оттуда, с трудом сохраняя равновесие, вываливается виновник инцидента. Придерживая разбитый нос и подслеповато щурясь, он натягивает очки и сплевывает кровь на асфальт. Видок у него неважнецкий, но боевой.
Валерий Владимирович Гречкин, 47 лет
Текущий статус: чиновник.
4 уровень социальной значимости.
Класс: лицемер 9 уровня.
Женат. Жена: Анжелика Гречкина. Дети: сын Владимир, 23 года; дочь Маргарита, 13 лет.
Замечен в противоправных действиях!
Отношение: Враждебность 10/30.
Интерес: 100 %.
Страх: 76 %.
Настроение: 9 %.
– Я этого так не оставлю! Вы все будете свидетелями! – он водит пальцем по толпе и останавливается на мне. – А ты, подонок, ответишь! Ты знаешь, кто я такой?!
– Да известно кто, тварь, – отвечаю я ему и говорю, уже обращаясь ко всем: – Граждане, перед вами – насильник и педофил! Он обманом увез из торгового центра племянника этой девушки. Повезло, что я
