Эндрю задержал взгляд на брате.
– Но ты так и не ответил, как тебя угораздило жениться.
– Ему не нужно отвечать, и так все ясно, – бросил Фокс. – Пришло время жениться. Производить потомство. – Он повернул голову к окну, вздохнув: – Печальная участь наследника титула. Он обязан продолжать род. Мне придется идти по той же дорожке.
– Может быть, тебе, кузен, стоит стать исключением, – пошутил Эдж. – Весь Лондон был бы тебе благодарен.
Фокс скрестил руки на груди:
– Ты снова буравишь меня глазами, Эдж.
– Не принимай презрение за ревность.
– Вы оба должны быть такими же счастливыми, как я. – Эндрю встал и улыбнулся. – И я действительно желаю тебе, старший брат, всего самого наилучшего.
– А я хотел бы выразить свои соболезнования, – хохотнул Фокс, – поскольку надеюсь, что ты на моем месте поступил бы так же.
– Я безмерно счастлив с такой женой, как Лили.
– По-моему, она – превосходный выбор.
Эндрю направился к двери.
– И по-моему, тоже, – поддакнул Фокс. – Мне стоило самому сделать ей предложение. Я просто не подумал об этом. Но я могу предложить руку и сердце Эбигейл.
– Даже не вздумай приближаться к Эбигейл, – приказал герцог. – Я познакомлю ее с достойными мужчинами, которые будут вести себя с ней подобающим образом.
Фокс улыбнулся:
– Обычно подобные предостережения меня не останавливают.
– На сей раз остановят, – заявил Эдж.
– Это же шутка, – засмеялся Фокс. – Ты всегда такой резкий!
– Тебе запрещено ухаживать за сестрой герцогини.
– Черт! – воскликнул Фокс. – Я только что понял. Если я унаследую графский титул, бывшая мисс Хайтауэр – Лили – будет превосходить по положению в обществе жену, которая у меня когда-нибудь появится.
– Не переживай об этом. Беатрис была графиней, но она уверяет, что я лучше любого пэра на свете. – Эндрю дошел до двери, потом остановился, и его глаза просияли. – А я, признаться, считаю ее умнейшей женщиной на свете.
Из коридора послышалось хихиканье, и в зал вошли Беатрис с Лили.
– Брак превращает слова истинных мужчин в ахинею. – Фокс поплелся к выходу за Эндрю, но помедлил, чтобы поклониться леди и поцеловать руку каждой. – Но если бы мои кузены не обрели вас, эти две драгоценности, первыми, я был бы счастлив просить каждую из вас стать моей невестой.
И тут из холла донесся какой-то суетливый шум. В комнату вошел Джейкc, камердинер Эндрю, неся на вытянутых руках вертящегося коричневого щенка.
– Беатрис, я говорил, что у меня для тебя подарок? – спросил Эндрю.
Джейкc поставил щенка на ковер, и малыш тут же убежал под кресло.
– Сэр, этот щенок оставил довольно грубый «подарочек» у меня в комнате. – Камердинер тряхнул руками. – Но я смог все убрать с помощью вашего шейного платка.
– Главное, чтобы это был один из тех платков, которые ты прожег, пока гладил, – сказал Эндрю.
– Это мог быть один из них.
Джейкc вздрогнул, снял волосок со своего камзола и бросил его на пол.
– Ты наверняка очень быстро полюбишь это милое маленькое чудовище, – утешил Эндрю.
– Только не я, – ответил Джейкc, поворачиваясь к выходу из зала. – Он так кусается!
И камердинер, снова вздрогнув, удалился.
Эндрю взглянул на Эджа, пока Беатрис пыталась выманить щенка из-под кресла.
– Слышал, ты как-то таскал приставную лестницу, пытаясь найти путь к окну твоей дамы сердца. А просто подняться по ступеням нельзя было?
– Добраться по приставной лестнице оказалось быстрее, – объяснил Эдж. – Я хотел подарить ей носовой платок – как символ своей любви.
– Так ты взобрался по этой лестнице, чтобы вручить ей какой-то носовой платок?
– Да, – сказала Лили. – И это был особенный платок. Его платок.
Зажмурившись, Фокс схватился за голову:
– Черт возьми, Лили! Нормальный мужчина не будет забираться по приставной лестнице, чтобы дать женщине свой носовой платок. Обычные ступени гораздо устойчивее. Что говорить, любовь и брак превращают мужской разум в кашу!
– Тебе не стоит искать себе жену, Фокс, – высказалась Лили. – Это не для тебя. А то еще ненароком завянешь во цвете лет и умрешь. Или вся твоя мужская атрибутика серьезно пострадает. А вокруг будут роиться стервятники, привлеченные криками агонии, слетающими с твоих уст. – Она перевела взгляд на Эджа: – Я что-то пропустила?
Фокс поспешил ответить за кузена:
– Нет. Кажется, тебе удалось меня убедить. – Он поклонился. – Похоже, мне пора. Наверное, мне стоит где-нибудь развеяться, чтобы выбить всю эту счастливую чепуху из моей головы.
И Фокс, посвистывая, удалился.
– Зачем ты ему наговорила все это? – спросил Эдж.
– Чтобы спасти какую-нибудь неудачливую мисс, которой он может сделать предложение.
– Фоксворти не сделает предложение по доброй воле, пока не окажется настолько старым, что этой мисс останется лишь счастливо предвкушать участь вдовы. – Эджворт взглянул на Лили: – Мне стоило сказать ему, что ты собиралась выйти за меня замуж, еще когда была совсем маленькой.
– Но я не собиралась, ваша светлость.
– Дорогая, – Эдж сжал ее руку и вложил в изгиб своего локтя, – я прекрасно помню. Ты играла со своей сестрой и сказала ей, что собираешься выйти замуж за красавца на большой пятнистой лошади.
Лили улыбнулась:
– Значит, я была права лишь наполовину. У тебя нет пятнистой лошади.
– Когда-то была.
Он провел ее в холл.
Лили взглянула ему в глаза:
– Правда?
Эдж стремительно притянул ее к себе:
– Конечно. В загородном имении. Помнится, я подумал: что ж, раз мисс Хайтауэр так нравится пятнистая лошадь, мне нужно завести именно такую.
– Я не питаю какого-то особого пристрастия к пятнистым лошадям и не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь говорила нечто подобное. Но я действительно питаю нежность к одному красивому герцогу.
– Нежность?
– Да. В сочетании с любовью это такое приятное чувство!
– Ах, как мне нравятся эти приятные чувства! – воскликнул Эдж, покачивая Лили в объятиях. – А ты – самое приятное из всего, что я когда-либо ощущал!
Лили увидела, как в глазах Эджа вспыхнули веселые огоньки и он улыбнулся. Она не сомневалась, что это от всего сердца.
