– У тебя же было все хорошо: настоящий замок, состоятельные родители.
– Ха! – не выдержал Найро и рассмеялся. Смех был настолько циничен, что у нее внутри все похолодело. – Хорошая шутка.
– Почему? Разве это не так?
– В моих мечтах – да. Но…
– Что «но»? – решительно потребовала ответа Роуз, когда он замолчал и отвернулся к окну, за которым солнечные лучи пронзали невесомый рассветный туман.
– Что случилось? Расскажи мне.
Глава 9
– Нечего рассказывать. – Найро повернулся к ней с абсолютно пустым выражением лица. – Это уже не имеет никакого значения.
Все в прошлом, – отчеканил он.
Если Найро хотел, чтобы Роуз поверила ему, ему следовало быть более убедительным. Весь его вид говорил о том, что мужчина отчаянно пытается эмоционально отдалиться от того, что съедает его изнутри. Каждая мышца в его теле будто окаменела. Человек, стоящий перед Роуз, превратился в мраморную статую.
– Возможно, это дела давно минувших дней. Но ты это не отпустил, если переживаешь до сих пор.
Она осторожно погладила пальцами его щеку, чувствуя, как подрагивают мускулы под кожей. Роуз хотелось утешить Найро, прикоснувшись к нему губами, но она не осмелилась. Интуиция подсказывала ей, что он ответит на ее поцелуй с той жгучей страстью, которая вспыхнула между ними ночью. И хотя молодая женщина жаждала снова оказаться в его постели, забыться в пучине головокружительных удовольствий, она понимала: если это произойдет сейчас, Найро никогда не расскажет ей правду, не впустит в мрачные уголки своего сердца.
– Расскажи мне, – мягко повторила Роуз.
– Ты и так уже все знаешь.
– Перестань! Ты поведал мне только часть истории. Почему ты думаешь, что…
Она умолкла, осознав, что их разговор может, как вчера, опять перерасти в спор. В прошлом Роуз была так наивна и глупа, что призналась ему в любви, хотя ничего о нем не знала. Но мужчина, которым он стал… Он заботился о своей сестре, упорно трудился, чтобы завоевать уважение отца, и сегодня пришел ей на помощь, не задумываясь.
– Ты говорил мне, что поссорился с отцом и ушел из дома.
– Он выгнал меня.
Вдруг Найро всплеснул руками. Это означало капитуляцию. Поток слов было уже не остановить.
– Несчастливый брак моих родителей продлился недолго. Мать вышла замуж из-за денег и считала, что выполнила свой долг, когда родила наследника. Меня. Двое детей показались ей слишком большой обузой, поэтому она бросила нас после рождения Эсмеральды.
– Она ушла, когда тебе исполнилось девять лет?
Резким кивком Найро выразил не только согласие, но и глубокую затаенную злость.
– Нас, конечно, опекали няни, и у моего отца было много женщин, но никто из них не задерживался надолго. Они помогали ему прожигать деньги, а затем исчезали. Но отец все-таки женился во второй раз. Моя юная мачеха попыталась соблазнить меня. В ту ночь я немного выпил по глупости и не сразу понял, что она задумала. Но когда нас застукали в компрометирующей ситуации, мачеха заявила, что это я приставал к ней. Отец приказал мне убираться вон из дома.
К Найро вернулось самообладание, и он принялся бесстрастно констатировать факты:
– Он лишил меня финансовой поддержки, угрожал оставить без наследства и предупредил, что больше никогда не захочет меня видеть. Я тоже не горел желанием жить в замке, если мои слова ничего не значат для него. Он поверил мачехе, а не мне.
Роуз внутренне содрогнулась, услышав признание Найро. Неудивительно, что его разгневало то, что она не поверила ему. Учитывая, что оба родителя бессердечно предали Найро, стало понятно, почему ему так трудно простить ее. В сердце Роуз снова зародилось желание прикоснуться к нему, поддержать, но эмоциональная пропасть между ними только разрасталась.
– Поэтому я отправился в Лондон, а затем примкнул к стае.
В это мгновение Роуз, к своему изумлению, заметила безрадостную улыбку на его лице.
– На самом деле та развалюха, в которой мы жили, принадлежала моей семье, пока отец не забросил ее из-за финансовых проблем. Мне нравилась идея устроить в его доме пристанище для беспризорников. Я был уверен: если бы отец узнал об этом, пришел бы в ярость.
У Найро вырвался жуткий тихий смешок, от которого Роуз невольно поморщилась.
– Мне стоило догадаться, что отец почти растратил состояние семьи. Он развелся с Кармен, о чем я на тот момент не догадывался, и она отсудила в свою пользу половину всего, что ему принадлежало. Но тогда, в то Рождество, я решил, что пора восстановить сожженные мосты. Я связался с отцом и предложил ему перемирие. Мне пришлось сильно постараться, чтобы он согласился хотя бы просто поговорить со мной.
Найро снова пожал широкими плечами, скрывая от нее то, о чем Роуз и сама могла догадаться. Ее поступок, несомненно, усугубил ситуацию. Сеньор Морено узнал о наркотиках и об аресте, о том, что кто-то умер и его сын имеет к этому какое-то отношение.
– Мне жаль. – Что еще могла она сказать? – Так жаль.
Его глаза потемнели, но, к ее удивлению, Найро энергично потряс головой, не принимая ее извинения.
– Что тебе оставалось делать? Только так ты могла бы остановить торговлю наркотиками, в которую ввязался Джейсон. Я сам собирался поступить так же, но после того, как мы с тобой уйдем оттуда.
Роуз настолько поразило признание Найро, что она хотела перебить его и спросить, не послышалось ли ей. Но он продолжал говорить спокойным, размеренным тоном:
– Когда мне разрешили вернуться домой, мачеха уже испарилась. Она бросила и отца, и Эсмеральду. Моя сестренка снова потеряла мать. Женщина, которая подарила нам жизнь, бросила ее сразу после рождения. Когда Эсмеральде исполнилось всего девять лет, ей снова пришлось пройти через это. Отец почти не уделял девочке внимания, потому что все время уходило у него на развлечения. Я пообещал себе, что позабочусь о сестре, однако отец в качестве наказания отослал меня в наше имение в Аргентине.
– Эсмеральда говорила мне, что ты возродил это место благодаря упорному труду. Чем ты там занимался?
Наконец его лицо немного просветлело.
– Я превратил имение в прибыльный бизнес. Люди проводили там досуг, катаясь на лошадях и дегустируя вино. Еще я организовал что-то вроде галереи, в которой местные художники смогли выставлять и продавать свои работы. Отцу пришлось не по душе, что имение стало развлекательным центром, однако он был не прочь воспользоваться возрастающими с каждым годом доходами, которое оно приносило.
– Ему следовало признать, что ты поступаешь верно, и разрешить тебе вернуться домой.
– Да. Но к тому времени, когда это наконец произошло, Эсмеральда изменилась до неузнаваемости. Она постоянно чувствовала себя беспомощной и никому не нужной из-за семейных неурядиц, поэтому установила жесткий контроль над тем, что ей подвластно – над собой.
– Меня посещали мысли, что, возможно, у нее расстройство пищеварения… Эсмеральда страдала анорексией? – выдохнула ошарашенная Роуз.
Юная девушка казалась такой хрупкой, будто могла рассыпаться
