Как это ни странно, регулирование налогов особенно интересует коммерческие структуры, которые стремятся нажиться на чем угодно. Некоторые из них предпринимают массу усилий, чтобы свести к минимуму налоговые выплаты. Они используют такие схемы, как «двойной ирландский виски с голландским сэндвичем», чтобы направить прибыль в офшорные филиалы. Так, в момент написания этой главы копании Apple выписали штраф в размере 13 000 000 000 евро за попытку уйти от уплаты налогов при помощи ирландского правительства: эта сделка, как считается, нарушила правила о государственной помощи Евросоюза{201}.
Еще одно важное соображение – это затраты на соблюдение самих правил. В некоторых компаниях они достигают нескольких миллионов долларов в год и требуют создания специальных отделов, следящих за соблюдением требований регуляторов. Это влияет на расклад сил на рынке, ограничивая конкуренцию компаниями, которые могут позволить себе соблюдать все эти требования.
Клиентская базаЗаконодательство может напрямую влиять на способность фирмы привлекать и удерживать клиентов, часто за счет сокращения затрат потребителя на смену поставщика услуг. Это обычная практика в Великобритании, где регуляторы систематически упрощают для жителей процесс смены одного поставщика финансовых, энергетических или телекоммуникационных услуг на другого, чтобы побудить компании быть более ориентированными на клиента.
ИмитируемостьВласти предоставляют патенты, товарные знаки и авторские права, которые защищают интеллектуальную собственность, а также позволяют устранять нарушения. При запуске нового бизнеса вы должны не только подумать, сможете ли вы защитить свою идею (об этом подробнее читайте в теме «Глубокое погружение, глава 8»), но и проверить, не нарушаете ли вы чужую интеллектуальную собственность.
Ключевая часть стратегии интеллектуальной собственности заключается в том, чтобы понимать, есть ли у вас право работать в той или иной отрасли, и если нет, то во сколько обойдется получение таких прав. В самом неудачном сценарии между вами и востребованным на рынке продуктом могут стоять тысячи патентов, которые вам придется лицензировать, чтобы избежать судебных разбирательств.
АдаптируемостьРегуляторные органы часто критикуют за то, что они усложняют и бюрократизируют весь бизнес, что мешает компаниям быстро реагировать на ситуацию. Чтобы вывести на рынок новое лекарство, фармацевтическим брендам может потребоваться более десяти лет, за которые многое может измениться.
При этом бывает и так, что правительство вмешивается, если компания не в состоянии отреагировать на нововведения и изменения правил. Хороший пример – это фонд спасения в размере $700 000 000 000, который правительство США учредило во время финансового кризиса 2008 г. Средства фонда предназначались компаниям, попавшим в особенно затруднительное положение{202}.
ЗаключениеОсновная мысль этой главы проста: изменения в законодательстве имеют далеко идущие последствия, выходящие за рамки финансовых затрат и конкурентоспособности. Они могут влиять на любой элемент сетки.
Поэтому неудивительно, что многие компании организуют лобби, чтобы влиять на нормы, существующие в их отрасли. Лоббирование – это многомиллиардная индустрия, которая существует не только в США, где у одной крупной корпорации может быть больше ста лоббистов, представляющих ее интересы.
Практические последствия регулирования просты. Если вы начинаете новый бизнес, вы должны рассмотреть нормативно-правовые условия через объектив каждого элемента сетки. Если вы уже занимаетесь бизнесом, то должны учитывать, как это повлияет на некоторые элементы бизнеса, потому что одно изменение правил может повлиять сразу на все ячейки сетки.
Можно сделать и более философский вывод: признать, что компании и сами порой причастны к появлению неприятных для себя законов. Закон Сарбейнза-Оксли – набор жестких правил, налагаемых на публичные компании, – стал прямым результатом эпического мошенничества, которое провернули корпорации WorldCom, Enron и другие компании{203}.
Налог с переадресованной прибыли, известный еще как налог Google, появился в результате настойчивых попыток глобальных корпораций платить поменьше налогов – независимо от того, что об этом думает общественность{204}. Европейский запрет на плату за роуминг стал конкретной реакцией на чрезмерные спекуляции операторов.
Истина заключается в том, что жесткое регламентирование часто является побочным результатом деятельности компаний, злоупотребляющих своими полномочиями. Любая влиятельная организация рискует навлечь на себя гнев регулирующих органов.
Парадокс власти
Мохамед Буазизи еле сводил концы с концами, продавая фрукты на обочине дороги в небольшом тунисском городе. Его постоянно шпыняли местные чинуши, на взятку которым у него не было денег.
Однажды, после того как женщина-полицейский ударила его и конфисковала весы, он отправился с жалобой в местный муниципалитет. Там ему сказали, что с ним никто разговаривать даже не собирается. Раздавленный после долгих лет унижения и оскорблений, Мохамед вышел на улицу у приемной губернатора, облил себя бензином и поджег.
В течение нескольких часов в городе начались волнения сторонников Буазизи, вскоре охватившие и другие города. Попытки полиции навести порядок только усугубили ситуацию. Годами копившаяся ярость наконец выплеснулась на улицы Туниса. Двадцатитрехлетнее правление президента Бен Али подошло к концу – он попросту бежал из страны{205}. Вскоре подобные протесты вспыхнули и в соседних странах. Эта волна восстаний получила название «Арабской весны». Президента Египта Хосни Мубарака вынудили бежать из страны, как и Муаммара Каддафи в Ливии{206}. Оскорбление одного человека навсегда изменило ход мировой истории.
Подобные ситуации возникают из-за двух принципиально несовместимых человеческих качеств. С одной стороны, у нас есть врожденное чувство справедливости. Когда мы сталкиваемся с несправедливостью, это вызывает сильную эмоциональную реакцию. С другой стороны, власть оказывает на человека опьяняющий эффект и заставляет не обращать внимания на проблемы окружающих. В результате постепенно накапливается опасный уровень недовольства к тем, кто находится у власти, что может привести к драматическим последствиям.
Справедливость – это не просто добродетель, это естественный инстинкт. Как только наши предки осознали достоинства совместной работы – будь то охота или использование навыков одного на благо племени, – у них начало развиваться врожденное чувство справедливости, поощрявшее сотрудничество и взаимную поддержку. К этому добавилось еще и резко негативное отношение к несправедливости в отношении других людей: она вызывает у нас ярость и желание мстить, что и продемонстрировали жители Туниса{207}.
Острое чувство справедливости также развивалось и для того, чтобы помочь защитить репутацию: в племенах люди постоянно были вынуждены контактировать друг с другом. Если бы другие члены племени сочли, что ваше поведение вредит сообществу, вас быстро вышвырнули бы оттуда на милость дикой природе.
Возникает вопрос: если люди так агрессивно реагируют на несправедливость, которая наносит ущерб нашей репутации, и если доверие настолько важно для бизнеса, почему же многие компании и предприниматели все равно пытаются эксплуатировать своих клиентов, поставщиков и сотрудников? Ответ прост: когда мы обладаем властными полномочиями, мы видим мир совсем по-другому.
Про власть часто говорят, что она
