Первым мужем великой грузинской царицы Тамары стал сын знаменитого русского князя Андрея Боголюбского — Юрий Андреевич (ум. около 1194). Приглашение Юрия Андреевича в качестве принца-консорта было вызвано острым политическим противостоянием в самой Грузии. Феодальные группировки боролись за влияние внутри страны. Царица Тамара рассчитывала на своего супруга как на опытного полководца, способного возглавить царское войско. Но брак оказался неудачным и продлился недолго (1185–1189). Юрий Андреевич был склонен к пьянству и грубости в обращении с придворными. Изгнанный в Константинополь, бывший супруг царицы Тамары даже попытался отобрать у нее грузинский престол, но потерпел поражение.
В XIII веке Русь и Грузия подверглись нашествию монголов, потеряли суверенитет и были подчинены наследникам Чингисхана. Русско-грузинские межгосударственные связи в этот период ослабевают, но не прерываются. Теперь местом эпизодического общения русских и грузинских правителей становится Орда, в которую они вынуждены регулярно отправляться за подтверждением своей власти. По сообщению итальянского миссионера и дипломата Плано Карпини, во время долгого ожидания ханской аудиенции русские князья и грузинские эриставы (от «эри» — народ и «тави» — голова) мрачно обсуждали незавидное положение своих стран.
В то время как формировалось централизованное Русское государство (вторая половина XV века), Грузия в окружении сильных и недружественных соседей (Иран, Турция) распалась на три отдельных царства — Имеретия, Картли и Кахетия. Восточная часть когда-то единого Грузинского царства — Кахетия — стала играть главную роль в возобновлении и развитии регулярных русско-грузинских дипломатических контактов. Во многом это объясняется тем, что она была географически наиболее близка к Руси. Путь из Кахетии через Дагестан в Астрахань стал в XVI веке дорогой, по которой грузинские дипломаты прибыли в Москву для заключения официального договора между двумя странами — Крестоцеловальной записи 1587 года.
В 1586–1587 годах царь всея Руси Федор Иванович и царь Кахетии Александр II обменялись посольствами. Итогом этих и предшествующих дипломатических контактов стало то, что 28 сентября 1587 года Александр II принес клятву верности русскому государю в соответствии с текстом Крестоцеловальной записи, составленной в Посольском приказе. Так нашла свое первое воплощение идея русского покровительства единоверной Грузии. Это знаковое событие по объективным обстоятельствам не имело масштабных последствий, но определило вектор развития отношений двух народов на столетия вперед.
Плодом долговременных связей двух стран стал Георгиевский трактат. Выдающийся царь Картли-Кахетии (Восточной Грузии) Ираклий II добровольно признал верховную власть российских самодержцев, гарантировавших целостность и неприкосновенность территории Грузии. В 1783 году Россия стала для Грузии стеной и оплотом против мусульманских держав (Турции и Ирана). Но в полной мере защитить Грузию не удалось. Противоречия с Англией и Францией в ближневосточной политике сковывали военную инициативу России, что привело к безнаказанному и разорительному для Грузии походу персидского шаха Ага Магомед-хана в 1795 году. Это была месть персов за союз грузин с русскими. Неспособность Георгиевского трактата стать надежной гарантией безопасности Грузии толкала ее правителей на более тесные связи с Россией. Итогом стало вхождение Грузии в состав Российской империи, оформленное Манифестом о присоединении Грузии 12 сентября 1801 года. В нем от имени российского императора Александра I было сказано: «Возбужденная надежда ваша на сей раз обманута не будет. Не для приращения сил, ни для корысти, ни для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете империи приемлем Мы на себя бремя управления царства Грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество налагают на Нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение их скорбей, учредить в Грузии правление, которое могло бы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность и дать каждому защиту закона».
Грузинское царство, выстоявшее и сохранившее независимость в борьбе с мусульманскими Турцией и Персией, было упразднено и превращено в губернию единоверной православной Россией.
ЗАКАТАЛЬСКОЕ УЩЕЛЬЕГрузию теперь следовало защищать, а это было непросто. Кроме таких противников, как Турция и Персия, страну постоянно тревожили набеги лезгин Джаро-Белоканского вольного общества. Изменившиеся политические реалии мало интересовали джигитов, привыкших искать удачу на просторах Алазанской долины.
Цицианов, занятый осадой Гянджи, рассылал наполненные страшными угрозами письма всем, кого подозревал в совершении набегов на Восточную Грузию. Вот что он писал одному из аварских аристократов: «Вам известно, постель ли я люблю или боевое поле, где кровь льется реками, а головы валятся как яблоки. Следовательно, не слабой мухе, каков аварский хан, против непобедимого русского оружия брать гордый голос и думать устрашить меня, поседевшего под ружьем». Но горцы не боялись бумажных страшилок и продолжали свой набеговый промысел.
Из лагеря под Гянджой Цицианов отдал приказ о походе на Джаро-Белоканы. Во главе шеститысячного отряда был поставлен ветеран екатерининских войн генерал Василий Гуляков, приводивший лезгин к покорности год назад и знакомый с театром военных действий. Цицианов отправил к Гулякову нескольких офицеров, в том числе Воронцова. Граф-поручик был встречен новым командиром радушно, по-отечески. Воронцову доверили одну из рот Кабардинского полка.
1 января 1804 года отряд Гулякова разгромил крупное войско горцев. Русский генерал преследовал отступавших лезгин, которые, казалось, потеряли всякую способность к организованному отпору. Увлекшись, Гуляков сам не заметил, как превратился из охотника в жертву. С храбрым и талантливым генералом случилось примерно то же, что произошло с непобедимым Надир-шахом. Возглавляемый им отряд вступил в Закатальское ущелье. С обеих сторон над русскими солдатами и офицерами нависали горы, покрытые густым лесом. В нем укрылись горцы, ожидавшие сигнала к началу атаки. Русские солдаты и офицеры двигались по ущелью растянутым боевым порядком. Впереди шли грузинские ополченцы, сражавшиеся под флагом новой родины, за ними — сам Гуляков с ротой егерей и одним орудием, далее — Кабардинский полк, а замыкал колонну 15-й егерский полк. Несмотря на одержанные победы, солдаты гуляковского отряда чувствовали себя в теснине Закатальского ущелья жутковато. Природа Кавказа радикально отличалась от привычных русскому широких просторов, открытых насколько хватит глаза.
Грянули выстрелы. Горцы — меткие стрелки. Одним из первых был убит Гуляков. Грузинский авангард оказался быстро смят бросившимися в рукопашную горцами. Отступавшие опрокидывали ряды спешащих на помощь егерей, а затем и солдат Кабардинского полка. На узкой горной тропе началась настоящая давка, некоторые упали в глубокий овраг. Среди них оказался и поручик Воронцов. От смерти при падении его спасло лишь то, что он приземлился на тела других солдат, упавших в яр несколькими мгновениями ранее. Ему и другим офицерам удалось выбраться из злополучной расселины и встать в строй. В страшной неразберихе командование
