Синие глаза Уиндхема сверкнули.
– Едва ты вышла за дверь. Очевидно, она решила, что мне будет интересно узнать, что ты – мать-одиночка.
– Бог знает, с чего это взбрело ей в голову, – сказала Кейт, шокированная такой враждебностью коллеги. Хорошо, что ни Мёрфи, ни остальные никогда не видели Джулса.
– Может, она одна из тех, кто любит сталкивать людей лбами? – предположил Джулиан. – Иногда трудно скрыть от посторонних глаз наши разногласия и сожаления. Если только мы умеем сожалеть. Ты умеешь, Катрина?
В его голосе прозвучала нота, от которой по спине Кейт пробежали мурашки.
– Ты все не можешь смириться с тем, что я ушла от тебя?
Ответ Уиндхема был лаконичным:
– Ты не ушла. Ты сбежала.
На мгновение забыв, что кругом люди, она горячо возразила:
– А что еще мне оставалось после той краткой беседы с твоей матерью?
Кейт тут же пожалела, что потеряла над собой контроль.
Черные брови Джулиана сошлись на переносице.
– Какой еще краткой беседы?
– Не о тебе, – солгала Кейт и небрежно махнула рукой.
– Расскажи.
– Не о чем рассказывать, – отрезала она. – Если ты уже поужинал, мне бы хотелось уйти. В конце концов, это всего лишь деловая встреча. Я уже сказала, что леди Маккриди с удовольствием с тобой познакомится. Мне придется тебя сопровождать – но с этим мы как-нибудь справимся – мы ведь оба взрослые люди. Ей не обязательно знать, что мы когда-то встречались.
– «Встречались»? Вот что, по-твоему, было между нами? До чего же легко ты хоронишь воспоминания.
– Ты тоже без труда от них избавляешься, – парировала Кейт. – Леди Маккриди обязательно будет задавать вопросы о тебе и твоей семье. Как поживает твоя мать?
Взгляд Джулиана стал ледяным.
– Тебе на самом деле интересно?
– А как же!
– Она жестоко в тебе разочаровалась.
– Вот это да! – насмешливо бросила Кейт, взяв со стола свой атласный клатч. Но в душе ей было не до смеха – она ощущала страх и смятение. Что ж, Алисия защищала себя. Она всегда была себе на уме. – Ну, идем?
– Конечно.
Уиндхем поднял руку. К их столику тут же направился официант.
– Я оплачу, – сказала Кейт, достав кредитную карту. Она имела право так поступить – ведь ужин был деловым.
– Ты заплатишь, Катарина, но не за ужин, – отозвался Джулиан, сверля ее пронизывающим взглядом необычайно синих глаз, пленяя.
На мгновение этот взгляд чуть не сломил ее сопротивление.
Возвращения племянницы Стелла, как и обещала, дождалась. Эта женщина была готова на все ради своей маленькой семьи, состоящей из нее, Кейт и Джулса. Стелла посвятила жизнь чужим интересам: сна чала защищала Аннабель, после – Кейт. Яблоко от яблони недалеко падает: обе забеременели вне брака. Впрочем, Стелла старалась их не осуждать. Ведь у нее теперь был замечательный внук.
– Ну, давай, рассказывай! – взяв племянницу за руку, Стелла повела ее в гостиную, где горел приглушенный свет.
– Думаю, мне сперва нужно чего-нибудь выпить.
Кейт направилась на кухню. Стелла, нахмурив лоб, пошла следом, нервно комкая в кулаке край роскошного пеньюара.
Кейт указала на бутылку коньяка.
– Выпьешь со мной?
– Такое ощущение, что и мне это не помешает.
– К тому же, сон будет крепче.
Кейт плеснула немного коньяка в хрустальные бокалы.
Тетка и племянница вернулись в гостиную и расположились в креслах, а затем Кейт вкратце изложила Стелле события этого вечера.
– Чего добивалась Мёрфи Стилер, когда рассказала Уиндхему, что у тебя есть ребенок? – сердито воскликнула Стелла.
– Не знаю. Она себе на уме. Но Джулиан спросил, сколько лет моему сыну. Разумеется, я солгала. Мне пришлось. Я сказала, что ему пять.
– Уиндхем рассказывал что-нибудь о своей семье? Ты ничего от меня не скрываешь?
– Ни слова. Джулиан никогда не обсуждал со мной своего отца и прочих родных.
– Это я могу понять. Тема довольно болезненная.
Джеффри Карлайла прямо из Оксфорда призвали в британскую разведку, и он был убит на Ближнем Востоке много лет назад. Это был высокообразованный человек, полиглот, специализировавшийся как раз на ближневосточных отношениях. Если бы он не погиб, то унаследовал бы титул барона Уиндхема.
– Джулиан сказал, что вся его жизнь заключена в работе. И наш сегодняшний ужин был деловым, а не вечером воспоминаний. Впрочем, я спросила, как поживает его мать.
Лицо Стеллы застыло.
– Было ли это разумным поступком?
– Да пошло оно все к черту! – процедила Кейт, допив свою порцию коньяка. – Не волнуйся, Стел. Я справлюсь с этой ситуацией.
– Наверняка кто-то другой может представить Уиндхема леди Маккриди.
Стелла переживала, что племянница не сможет устоять перед мужчиной, который украл ее сердце.
Кейт криво улыбнулась.
– Я могла бы предложить отправить вместо меня Мёрфи. Она сразу положила глаз на Джулиана. Так и сияет улыбками – спроси любого. – Она рассмеялась, но тут же посерьезнела. – Стел, я должна это сделать. Хью ожидает от меня преданности и послушания. Ну, знаешь, типа «надо быть частью команды» и все такое… Джулиан купит остров, вложит средства в горнодобывающую промышленность и уедет из Австралии домой, вернется к тому, что для него важно. – Ее взгляд стал ледяным. – Разумеется, я без труда смогу заставить его плясать под мою дудку – ведь моя привлекательность все еще со мной, это факт, – произнесла Кейт с презрением.
– Даже думать об этом не хочу! – заявила Стелла. – Сейчас не время играть с огнем. Вдруг придется принести в жертву все, чего мы с таким трудом добились?
Кейт взмахнула бокалом, не прислушиваясь к словам тетки.
– Я могла бы послать его подальше. Так сказать, имело бы место обратное действие. Пусть теперь он помучится.
– Не вздумай туда с ним поехать! – предупредила Стелла, не сдержав дрожь, и со злостью подумала: «Кейт так и не исцелилась от любви к Джулиану Карлайлу – вот в чём все дело. Ее чувства лишь на время ослабли».
Глава 4
Леди Маккриди уже ждала своих гостей. Обычно она разъезжала по своему острову в маленьком автомобильчике, управляемом преданным слугой Дэйви, умудрявшимся быть для нее помощником на все руки. Его жена Мэри следила за порядком в доме и готовила еду. За леди Маккриди хорошо присматривали, а она, в свою очередь, заботилась о своих слугах, которых можно было, скорее, назвать ее друзьями.
День был чудесным: на небе, соперничающим голубизной с гладью океана, не было ни облачка. Зеленые лужайки, идеально подстриженные и обсаженные по краям белыми и голубыми африканскими лилиями, радовали глаз. На клумбах различной формы цвели стрелиции, агавы, панданусы, китайские розы, древовидные папоротники. И, разумеется, на острове росли высоко вздымающиеся пальмы, чьи листья раскачивал легкий ветерок. В воздухе плыли ароматы цветущего имбиря и гардении. Дэйви, заядлый и талантливый садовод, превратил уединенный остров в ботанический сад, полный местных и
