– Какое средневековое решение: скрепить договор принесением в жертву собственной дочери!
– На момент подписания брачного договора мне было всего десять лет, а Сафии Хадри – четыре года. Когда я опозорил Сафию из-за той истории с фонтаном, Ахмед Хадри пригрозил убить меня, если я когда-нибудь вернусь в Умм-аль-Баср.
– Не чересчур ли это? – заметила Руби. – Скорее всего, он воспользовался удобной отговоркой, чтобы вызвать недовольство к вашей семье и причинить вам неприятности.
Шейх улыбнулся:
– Вы схватываете все на лету. Я не очень ценю свою жизнь, но за мою смерть родным, согласно традиции, придется отомстить, а это может снова привести к вражде между племенами и захвату власти родом Хадри.
Руби поставила локти на стол и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.
– Значит, ваш отец лишил вас права наследовать трон, чтобы сохранить в Умм-аль-Басре мир?
– Он прилетел в Лондон и заявил о лишении меня права престолонаследия, потому что был в ярости. Отец позволил мне учиться за границей, так как хотел сделать из меня современно мыслящего правителя. Он разрешил мне заниматься любимыми видами спорта, чтобы я мог приносить славу своей стране. А чем я ему отплатил? Вел себя, как беспутный плейбой. Разве такому можно доверить трон? – Эти отцовские упреки до сих пор звучали в ушах Брэма. – Он изгнал меня, дабы сохранить мир. А теперь, чтобы вернуться в Умм-аль-Баср, я должен жениться на Биби, младшей дочери Ахмеда Хадри.
Руби нервно сглотнула, что не укрылось от внимания Брэма.
– Простите, но я не понимаю, почему это кажется вам проблемой?
– А вы большая оптимистка. Я-то думал, вы возмутитесь.
– Из-за того, что ваши родители договорились вас поженить? Но таковы традиции в этой части мира. И этот брак станет восстановлением статуса-кво. Вторым шансом примирить ваши семьи. – Руби нахмурилась. – А что случилось с Сафиёй?
– В брачном договоре было написано, что союз должен быть заключен между старшей дочерью главы рода Хадри и наследником Умм-аль-Басра. Когда отец лишил меня права преемства, мое место занял мой брат. Он женился на Сафии Хадри.
Брэм постарался произнести эти слова как можно безразличнее, словно ему и дела не было до того, что его лишили трона и изгнали от двора.
– Я бы спросила, как Сафия отнеслась к такому повороту событий, но не думаю, что у нее был выбор.
– Чувства не в счет. И она, и мой брат лишь исполнили свой долг.
– Верно… – Руби сделала глоток сока и опустила стакан на стол. – А что изменилось?
– Изменилось?
– Почему Ахмед Хадри, ранее угрожавший вас убить, хочет, чтобы вы женились на его младшей дочери?
– За пять лет брака Сафия родила моему брату трех дочерей. Во время последней беременности у нее возникли серьезные проблемы со здоровьем. Врачи предупредили, что следующие пару лет Сафии нельзя вынашивать детей.
– Значит, теперь ее отец готов вас простить и принести в жертву еще одну дочь, чтобы заполучить наследника?
– О прощении речь не идет. Это политика.
– А у Биби тоже нет выбора?
– Теоретически она может отказаться выйти за меня. Но Биби не посмеет ослушаться отца.
Руби, не веря своим ушам, покачала головой.
– Вы с ней знакомы?
– Ее мать умерла, рожая Биби. Обе – и Сафия, и Биби – воспитывались во дворце вместе с моими сестрами. Когда я последний раз видел Биби, она была сообразительной двенадцатилетней девчушкой и мечтала стать доктором. В прошлом году Биби сдала вступительные экзамены в университет и собиралась в сентябре начать обучение.
– Что? Значит, когда я сказала, что ее отец собирается принести в жертву свою дочь…
– Вы даже не представляли, насколько недалеки от истины. Мысль о том, что ради обеспечения своего отца внуком, а страны наследником вскоре предстоит выйти за старика со шрамом на лице, ужасает Биби так же, как и меня – перспектива делить постель с семнадцатилетней девственницей.
– Семнадцатилетней? Но она ведь еще совсем ребенок! – в ужасе воскликнула Руби и поспешно добавила: – Но вы-то совсем не старик.
– Я вдвое старше ее.
Лицо ее приобрело задумчивое выражение.
– А вы знаете, что именно от мужчины зависит пол его будущего ребенка? Если в вашей семье рождаются в основном девочки, жертва Биби окажется бесполезной.
– Верно подмечено. У меня четыре старших сестры.
– Четыре? Ахмеду Хадри долго придется ждать внука.
– Моря высохнут раньше, чем он его от меня получит, – заверил Брэм. – Биби станет частью современного Умм-аль-Басра, где у женщин есть права, с ними обращаются как с равными мужчинам и не торгуют ими в угоду мужским прихотям.
– Так вы хотите заключить со мной временный брак ради нее?
– Нет, Руби, я делаю это ради себя. Вы можете себе представить, каково будет жить с женой-подростком, которую принудили выйти за меня?
– А вы точно уверены, что она идет замуж против своей воли?
– Что вы имеете в виду?
– В двенадцать лет Биби, возможно, и мечтала стать доктором. А вдруг в семнадцать лет ей кажется более притягательной доля супруги сына эмира? И если спустя девять месяцев после свадьбы Биби родит вам сына, думаю, Ахмед Хадри приложит все усилия, чтобы вас восстановили в правах на престол.
– Не сомневаюсь, что Ахмед именно так бы и поступил. К счастью, Биби, которую уже готовят к свадьбе, ухитрилась передать своей сестре записку, в которой просит о помощи. До этого момента о плане поженить меня и Биби знали только мой отец и Ахмед Хадри.
– И ваш брат предупредил вас?
Брэм кивнул.
– Но если вы появитесь при дворе со мной в роли жены, все начнется сначала?
– Тайна – это палка о двух концах. Если я вернусь сейчас ко двору один и, поставленный перед фактом, откажусь жениться на Биби, последствия будут катастрофические. Но если я, якобы ничего не зная о планах отца и Ахмеда, приеду с женой, чтобы представить ее родным, – это другое дело. Что на это скажут?
– Думаю, много чего.
– Да, но не вслух. Мой отец – тонкий политик. Он сумеет скрыть свою радость от того, что взял верх над старым врагом. Ну а Ахмед Хадри ничего не выиграет, если затеет распрю. Без сомнения, он уже сумел вытянуть из моего отца щедрый калым за свою младшую дочь – этого более чем достаточно, чтобы покрыть расходы на приобретение для Биби дома в Англии и оплаты ее обучения на врача.
– И все останутся довольны.
– Судя по голосу, я вас не убедил.
– Мне бы хотелось знать, что случится спустя несколько недель, когда вы объявите о своем разводе со мной?
– Все сочтут, что я вел себя как дурак? Ну так им не впервой так думать.
– Все решат, что эта история с вашим браком и скоропалительным разводом чересчур подозрительна.
– Я понял, о чем вы. Назовите самый долгий срок, на который вас нанимали.
– Шесть месяцев, чтобы
