– Их нет, моя госпожа. В замке Черного Дракона нет ни одного зеркала с тех пор, как его сиятельство принял титул.
– Но почему? – растерялась я и снова сжала спасительный кулон.
– Потому что наш хозяин василиск, – пояснил дворецкий. – Я думал, вы знаете.
Он снова поклонился и вышел из комнаты.
Я сразу же скинула неудобные туфли. Как только не потеряла их, пока путешествовала на спине виверны? Потерла гудящие и не очень чистые ноги. Чулок на большом пальце прохудился, оборки платья представляли жалкое зрелище. Я отцепила от юбки пару репьев и подумала, что вот бы сейчас в ванну! И черт с ним, с василиском. Как говорила Скарлетт О’Хара, об этом подумаю завтра. Зеркала… Интересная деталь, которая могла бы мне пригодиться. Только где их найти? У меня нет даже завалящего карманного зеркальца.
Я потянула за шелковый шнурок, где-то в недрах дома прозвенел колокольчик, и вскоре я услышала торопливые шаги. Вошла служанка, совсем не похожая на Жюли, полноватая и пожилая, с волосами мышиного цвета, забранными в пучок. Она поклонилась и спросила низким грудным голосом:
– Чего фрау пожелает?
– Желаю купаться! – важно сказала я и содрала с ноги рваный чулок.
– Сейчас сделаю ванну, госпожа, – покладисто ответила служанка и поманила пухлой рукой: – Пожалуйста, пройдемте за мной.
Я оставила туфли у софы и пошла следом, на этот раз основательно глазея по сторонам. Вдруг мне снова удастся сбежать, несмотря на все предостережения генерала и его прихлебателей.
Ванная комната походила на другие. Те же гобелены на стенах, один из них изображал стайку женщин в восточных нарядах, они гуляли в цветущем саду и кокетливо прикрывались веерами. Под восточной картиной – камин с чем-то, напоминающим сушилку. Видимо, это она и есть: на рогатине висели махровые, в несколько раз сложенные полотенца. Пол был выложен кафелем, а сама ванна пряталась в деревянном футляре. Пышнотелая служанка, выставив круглый зад, разводила в воде какое-то эфирное масло, пахнущее чем-то сладким и успокаивающим. Я не очень любила ориентальные запахи, предпочитая свежие морские и изредка цветочные, но сейчас мое уставшее тело обволокла нега, я увидела теплые струйки пара, поднимающиеся от воды, и, поборов стеснение, позволила служанке раздеть себя и усадить в ванну.
Это ни с чем не сравнимое наслаждение – после долгого дня расслабиться и предаться неге среди мыльной пены и обволакивающих запахов. Служанка растирала мое тело мочалкой, а я едва не мурлыкала от удовольствия, подставляя ей спину и плечи. Надоевшие шпильки безжалостно выдернула из остатков прически и долго полоскала волосы, натирая бальзамом, который служанка лила мне на ладони. Потом, посвежевшая, разрумянившаяся и горячая после пара, я долго обтиралась огромным полотенцем, а служанка принесла мне платье, не такое пышное, как свадебное, но и не простое домашнее, в каком я щеголяла в доме фрау Кёне. Оливкового цвета, с удобным корсажем, оно село как влитое.
– Скажите… – Я замялась, поняв, что не знаю, как обращаться к служанке. – Скажите, милая, носил ли кто-то это платье до меня?
– Нет-нет! – замахала пышечка руками. – Это платье из последнего модного показа, его сиятельство купил его по случаю аукциона специально для вас, госпожа. Глядите, как оно прекрасно подходит к вашим волосам!
– Поглядела бы, да зеркал нет, – посетовала я, расчесывая рыжую гриву.
– Они вам и не нужны, – с легкостью ответила служанка. – Нарядить вас и я могу, а видеть вам себя незачем, женская красота предназначена, чтобы услаждать взгляды мужчин.
– Например, в виде статуй в герцогском саду? – не удержалась я от подколки.
Служанка вздохнула и закатила глаза:
– Ах, фрау! Если бы вы хотя бы попробовали!
– Попробовала что?
– Влюбиться в его сиятельство…
Я фыркнула, и служанка вздохнула опять:
– Не стоит огульно осуждать нашего хозяина и верить слухам, молодая госпожа. Вы ведь знаете только то, что о молодом герцоге говорят злые языки. А ведь в Фессалии слишком много желающих очернить деяния его рук.
– Скажите пожалуйста! – возмутилась я, даже прекратив расчесываться. – Выходит, все очерняют вашего доброго господина? В чем проявлялась его доброта? Наверное, в том, что он погубил шесть невинных девушек? Или в том, что мое нежелание выходить за него замуж совершенно не играло для него никакой роли? Он привез меня сюда как пленницу, как жертву, как приговоренную к смерти! И наговорил такого… такого!
– Это правда, его сиятельство бывает несдержан, – согласилась служанка. – Зато хороший хозяйственник. Герр Мартин фон Мейердорф был отъявленным картежником и едва не спустил наследство с молотка. Наш новый господин сумел расплатиться с кредиторами и восстановить замок, вы наверняка видели, на северной стороне все еще ведутся реставрационные работы.
– Откуда же генерал взял столько денег, если герр Мартин почти разорился?
– Он выиграл две военные кампании, – с улыбкой пояснила служанка. – Одну в Кентарии, другую в Альтаре. Теперь Альтарская империя – колония нашего королевства, а его сиятельство стал королевским послом. А еще, моя госпожа, у нас самые знаменитые конюшни. Его сиятельство привез из Альтара невиданные породы лошадей и занялся этой… как его? Селекцией! Теперь только у нас самые выносливые, красивые и быстрые лошади породы мейердорфская черногривая.
– А еще виверны, – пробормотала я.
– Именно так. Его сиятельство одним из первых приручил диких виверн и гидр, и это оказало большое влияние на исход войны с Альтаром.
– А еще я видела, как ваш добрый хозяин избил кнутом горбуна.
– Ах, фрау! – всплеснула руками служанка. – Если побил, так было за что. Горбун Игор мелочный, завистливый и озлобленный человек, сплетник и подхалим. Опасайтесь его, моя госпожа.
– Буду, – рассеянно пообещала я.
Часы пробили три пополудни, когда позвали на обед.
– Спасибо, но скажите его сиятельству, что я наелась на всю оставшуюся жизнь вперед, – передала я Кристофу.
Он как ни в чем не бывало поклонился и исчез в глубине замка. А я начала кружить по комнатам и думать, что делать теперь? Решетки на окнах прочные, обрывы действительно глубокие, я выглянула в окно и ощутила головокружение: скала отвесно обрывалась вниз, а внизу тонкой серебристой лентой текла река. Где-то в небесной голубизне кружили горные орлы, и совсем далеко, за холмами, видимая только с южной стороны замка, лежала долина с уютными красными крышами и церквушкой, чья маковка золотисто отсвечивала на солнце.
Я глубоко вздохнула и в изнеможении опустилась посреди комнаты, бездумно таращась в пустоту, как вдруг послышались шаги.
Это снова был Кристоф. Остановившись на пороге, но не переступив его, он почтительно склонил седую голову:
– Госпожа, его сиятельство изволит повторить, что ожидает вас на праздничный обед в честь вашей свадьбы.
– Пусть ожидает, – равнодушно откликнулась я. – Передайте генералу, что я утомилась и желаю отдохнуть.
– Его сиятельство изволил передать, что в случае вашего отказа он самолично явится к вам.
– К чему такие сложности? – насмешливо хмыкнула я. – Разве его сиятельство не говорил, что все эти обеды, свадьбы, подвенечные платья и обмен кольцами – раздражающая чепуха? – Я покачала
