– Осторожно, цветочек, – тихонько засмеялись на ухо. – Подслушивали разговор? Нехорошо.
Я уперлась в широкую грудь ладонями и вывернулась из объятий егеря:
– Простите…
Он поймал мою руку и тронул губами, в глазах зажглись лукавые огоньки:
– Прелестница! Фея! Богиня! Вы ведь почтите своим присутствием королевский бал, не правда ли?
– Обязательно, – пробормотала я.
– Вот и чудесно.
Полоснув холодным взглядом по адъютанту, вытянувшемуся истуканом возле стены, егерь гордо прошествовал мимо. Следом из комнаты вывалился изрядно помятый генерал, бледный как смерть, пропахший вином и дымом.
– Мэрион, – не глядя на меня, сквозь зубы выцедил он, – вы все слышали, не так ли?
– Вы имеете в виду упоминание о королевском бале? – с вызовом проговорила я, решив, что, отнекиваясь, только разозлю василиска.
– Именно, – сухо ответил генерал. – Пусть Марта приготовит наряд. Завтра вы должны блистать.
Пошатнувшись, он оперся о стену, но удержался на ногах и, отпихнув адъютанта, прошел мимо.
– А этот егерь действительно встряхнул его сиятельство, – с удивлением отметила я. – Вот так диво.
– Кто? – переспросил Ганс, переводя на меня шальной взгляд.
– Егерь Макс, кузен нашего герцога. Не знаю его полное имя. – Я пожала плечами, и по лицу адъютанта разлилась язвительная улыбка.
– С удовольствием вас просвещу. Полное имя кузена нашего герцога – Максимилиан Четвертый Сарториус, король Фессалии и сопредельных земель. – Он картинно поклонился и, поймав выражение моего лица, добавил: – Вам оказана честь быть приглашенной на королевский бал лично его величеством. Оправдайте доверие, госпожа.
Глава 9
Накануне бала
Косулю я выпустила тем же вечером перед ужином. Погладив по спине, шепнула на ушко:
– Беги, малышка! Ты свободна! И больше не попадайся, ладно?
Она качнула головой, словно поняла, и, легко перемахнув изгородь, скрылась в густых мейердорфских лесах. Вернувшись в замок, с досадой обнаружила, что ужинать мне снова предстоит в полном одиночестве.
– А ведь если бы я принесла еду в спальню, его надутое сиятельство вытащил бы меня оттуда за волосы, – бурчала я, угрюмо жуя жаркое. – Невоспитанный мужлан. Пьянь. И адъютант у него такой же, два сапога пара.
Я злилась, но это сказывалось волнение перед завтрашним днем. И надо же было так опростоволоситься! Еще и перед самим королем.
– Но я ведь могла ошибиться, правда, Жюли? – жаловалась служанке. – Без свиты и без короны поди пойми, кто перед тобой, король или егерь.
– Совершенно с вами согласна, – хихикала та в кулачок. – Его величество любит быть ближе к народу и часто разъезжает по стране инкогнито.
– И он действительно кузен Дитера?
– По отцу, герцогу Мейердорфскому. Так говорит Ганс.
Я приподняла брови:
– И много ты общаешься с Гансом?
Жюли зарумянилась и отвела взгляд.
– Не так много, как хотелось бы, фрау, – быстро проговорила она и, распахнув платяной шкаф, вытащила изумрудное платье. – Ах, смотрите! Вам не кажется, что этот наряд идеально подойдет для бальных танцев?
– Слишком вызывающе, дорогая, – поморщилась я, критически осмотрев глубокое декольте и открытую спину. – Попробуем найти что-то более приличное? В конце концов, я замужняя фрау.
– Тогда, может, это? – Жюли показала золотое, расшитое кружевом и жемчугом.
– Теплее, – улыбнулась я. – Но предпочла бы спокойный оливковый.
– Разве вы не хотите блеснуть на балу Роз? – приподняла брови девушка.
Я вздохнула:
– Сказать по правде, я бы предпочла спрятаться за колонной, ведь я совсем не умею танцевать…
– Как?! – воскликнула Жюли, будто ей признались в чем-то постыдном.
Ее возмущение было настолько искренним, что я тоже покраснела до корней волос и с ходу придумала оправдание:
– Это после болезни… Время от времени все путается в моей голове, и я боюсь, что не вспомню ни одного танцевального па. Все-таки королевский бал – это не сельская дискотека.
Жюли дико вытаращила глаза, но потом понимающе кивнула:
– Ах, бедная госпожа. Мне хотелось бы, чтобы на балу Роз вы затмили всех своей красотой. Поэтому позвольте вам помочь?
– Но как? – Я в растерянности опустилась на пуфик и взлохматила распущенные волосы. – Разве ты умеешь?
– Я, конечно, не благородная фройлен, – сдержанно проговорила Жюли, – но тоже женщина и кое-что понимаю в танцах. Может, вы не помните, но я помню очень хорошо: когда мы были совсем детьми и ваши родители были живы, барон Адлер часто устраивал балы, а ваша матушка учила танцевать вас, заодно училась и я…
Служанка вздохнула и закручинилась. Я тоже ощутила тоску по минувшему, наверное, это отзывалась память настоящей Мэрион.
– Но осталась всего одна ночь, – простонала я.
– Этого достаточно, чтобы разучить хотя бы один танец.
Я радостно подскочила и схватила Жюли за руку:
– Ты моя спасительница! Идем же. Прямо сейчас.
Служанка засмеялась и слегка пожала мою ладонь:
– Сделаю все, что в моих силах, госпожа.
Мы прошли в просторную залу с отделкой из красного дерева, с изразцов скалились черные драконы, зажженные лампы искрились мягким золотом, и блики веером ложились на паркет.
– Вы помните, госпожа, с чего начинается бал? – спросила Жюли, поворачиваясь ко мне лицом.
Ее глаза сияли, словно она сама была Золушкой, которая вот-вот сменит платье горничной на бальное и укатит во дворец в карете из тыквы.
– С вальса? – наугад ляпнула я.
Жюли всплеснула руками:
– Как можно! Бал начинается с полонеза. Возглавлять его будут его величество с ее величеством, а ходить нужно вот так…
Жюли принялась отсчитывать размеренный такт и, выпрямив спину, стала вышагивать по кругу:
– Видите? Это называется променад. Присоединяйтесь, госпожа.
Я несмело тронулась следом за Жюли и совершенно смутилась, увидев, как она прыскает со смеху.
– Фрау, вы должны держать осанку и не делать таких больших шагов. Вы ведь дама и должны порхать, как птичка, а не вышагивать, как солдат по плацу.
– Что ты знаешь о солдатах, – пыхтя, пробурчала я.
Дойдя до конца залы, Жюли повернула налево:
– Сейчас все пары выстроятся в две колонны, а потом пойдут навстречу друг другу. Когда пары встречаются, то кавалеры левой линии пропускают между собой и своими дамами дам другой линии, а кавалеры правой линии пропускают между собой и своими дамами дам левой линии.
– Какая линия каких дам пропускает? – не поняла я. – Жюли, я совсем запуталась.
– Ничего, госпожа, вы привыкнете, – пообещала служанка. – Вот так, шаг на носок и снова на носок, теперь на стопу. Раз-два-три! А теперь кавалер предлагает даме руку… Танцуйте же, фрау! Танцуйте!
Жюли рассмеялась и, забыв про меня, закружилась по комнате, порхая, как бабочка, и красиво покачивая юбкой. Я подхватила ее смех и бросилась за ней, забыв и о показанных шагах, и о танцевальных фигурах.
– Расступитесь, дамы и господа! – кричала Жюли. – На бал Майской Розы прибыла прекраснейшая из герцогинь!
– И мрачнейший из герцогов! – подхватила я, представляя, как явлюсь на бал с генералом.
– Нежнейший оранжерейный цветок!
– И опаснейший из василисков!
– Светлая нимфа!
– И угрюмый сыч!
Мы смеялись и кружились, взявшись за руки, Жюли в строгом платье горничной и я в ночной сорочке и с распущенными волосами. Лампы сияли, как солнца, ноги легко скользили по натертому паркету, я не замечала усталости.
– Да здравствует герцог Мейердорфский! – кричала я. – Генерал грубиянов и предводитель палачей!
– И его прекрасная жена фрау Мэрион!
