Сквозь расступающуюся толпу навстречу плыла высокая статная блондинка в богатейшем платье, украшенном золотым шитьем и драгоценными камнями.
– Ваше величество, – произнес Дитер и, поклонившись, коснулся губами руки, затянутой в белую полупрозрачную перчатку.
– Дитер, мой мальчик! Я в восхищении! – хорошо поставленным грудным голосом ответила королева, улыбаясь, как мне показалось, немного надменно. Из-под полуприкрытых век с густыми черными ресницами поблескивали умные карие глаза. Редкое сочетание: светлые, почти скандинавской белизны волосы и темные глаза. – Давно вы не баловали нас своим присутствием! Все в делах государственных, все в заботах.
– Примите мои искренние извинения, – быстро и без тени смущения отозвался Дитер.
– Принимаю, – все с той же улыбкой продолжила королева. – Но только ради нашей прелестной гостьи.
– Анна Луиза, королева Фессалийская, – тихонько представил ее мой супруг, а королева засмеялась:
– Вы настолько одичали в своих поместьях, что забываете имена собственных монархов?
– Простите, ваше величество, – вежливо ответила я. – Моя мачеха, фрау Кёне, не слишком занималась моим образованием.
– Вот как, – снисходительно кивнула Анна Луиза. – Надеюсь, ваш муж займется пробелами в ваших знаниях. Напомните, как ваше имя, дитя?
– Мэрион, ваше величество. Мэрион фон…
– Обойдемся без титулов, – с улыбкой оборвала Анна Луиза и оглядела меня с головы до ног, словно окатила водой. – В нашей маленькой королевской семье мы ценим простоту и открытость. Не правда ли?
Она повернулась к Дитеру и приподняла подведенные брови.
– Вы совершенно правы, ваше величество, – сдержанно согласился генерал. – Но простота бывает хуже воровства.
– За это я вас и люблю, мой мальчик, – продолжила королева, словно окончательно потеряв ко мне интерес. – Вы не боитесь говорить правду в глаза.
– Я вижу людей насквозь, ваше величество.
– Но сами прячетесь за очками.
– Это ради вашей же безопасности.
– Иная опасность притягивает как магнит…
– И ранит, как ядовитые стрелы.
Теперь Анна Луиза встала почти между мной и Дитером. Ее фразы, колкие и полные неясного смысла, летели в открытую грудь генерала, но отчего-то задевали и меня. Остро кольнула обида, дыхание перехватило, и я раскрыла веер, обмахиваясь им и отчаянно шаря глазами по сторонам в надежде переключить внимание королевы. Неподалеку щебетала стайка миловидных девиц, шушукаясь между собой и постреливая взглядами в нашу сторону. Мужчины у столика, потягивающие вино, тоже смотрели на меня и не отвели взглядов, а один из них даже подкрутил напомаженный ус и фривольно подмигнул, отчего по моей спине пробежали мурашки. Я тут же отвернулась и встретилась с глазами, уже знакомыми мне, – водянистыми, немного навыкате, когда-то надменными, а теперь наполненными недоумением.
Выпрямив спину, я опустила веер и громко поприветствовала мачеху:
– Доброго вам дня, фрау Кёне.
Водянистые глаза распахнулись и выкатились еще больше, я даже испугалась, что они сейчас выпадут из орбит, как шарики для пинг-понга. Нижняя губа мачехи отвисла и задрожала, затряслась дряблая шея, забрякало безвкусное колье, и я заметила, как в нашу сторону повернулись генерал и королева. Но тут же валторны грянули вновь, двери распахнулись, и дворецкий возвестил о новом госте:
– Посол княжества Кентарийского, Тураон Эл’Мирт!
Дитер снова учтиво склонился к руке королевы, и я сморщилась, но с облегчением увидела, как Анна Луиза плывет к высокому длинноволосому мужчине, разодетому в меха, поэтому я отвернулась и смело глянула в лицо мачехе.
– Ты! – выдохнула фрау Кёне, вытянув в трубочку густо напомаженные губы.
– Вы, – поправила я. – Герцогиня Мейердорфская к вашим услугам.
– Чертовка, – зашипела мачеха, постепенно наливаясь злобой. – Драконье отродье! Да как ты посмела явиться в королевский дворец…
– По личному приглашению его величества, – с натянутой улыбкой сообщила я. – А вы почему одна, фрау Кёне? Где же герр Якоб? – Тут я сощурила глаза, делая вид, что ищу в толпе сводного братца, потом пожала плечами. – Ах да. Он же остался в Мейердорфском замке чистить конюшни. – И легонько хлопнула веером себя по лбу. – Какая незадача.
– Но ты… ты… ты должна была стать камнем, – продолжала шипеть фрау Кёне, надвигаясь на меня и покачиваясь, словно гадюка. Слюна пенилась в уголках ее рта, как настоящий яд, и я даже отступила на шаг, брезгливо сморщив нос.
– Если кому и должна, то не вам, – с достоинством ответила я и обернулась, с удовольствием отметив, что ко мне быстрым шагом приближается Дитер. – А вот и мой муж, герцог Мейердорфский.
Когда генерал подошел, я поймала его под локоть, привстала на цыпочки и чмокнула в твердую скулу.
– Дорогой, – проворковала я, с наслаждением наблюдая, как багровеет лицо фрау Кёне. – Поздоровайся с моей мачехой.
Дитер ответно сжал мою руку, и хотя я не видела его глаз, но впервые с удивлением почувствовала, что взгляд василиска может не только опалять огнем, но и обдавать холодом. Мои обнаженные плечи тут же покрылись гусиной кожей, а выпученные глаза мачехи посерели.
– По правилам придворного этикета, – выцеживая слова, словно бросая под ноги ледяные сосульки, произнес Дитер, – первым выказывает почтение тот, чей титул ниже. – Холодная волна загустела, обдала морозом, я выдохнула, с удивлением отметив, что из моего рта вылетело облачко пара. – Мэрион – моя жена, – продолжил генерал. – Следовательно, герцогиня. – Тут Дитер выдержал короткую паузу, но лишь только фрау Кёне открыла рот, не дал ей ответить и резюмировал сам: – А вы, кажется, баронесса?
– Я… я… я… – зашлепала губами мачеха, краска отхлынула от лица, глаза закатились, и мне показалось, она вот-вот хлопнется в обморок. Наконец она собралась и промямлила: – Я думала, брачное соглашение еще не вступило в законную силу.
– Вам, баронесса Кёне, не по титулу думать, – парировал Дитер, поглаживая меня по плечу.
От его прикосновения я немного согрелась и едва сдерживала улыбку, глядя на мачеху, которую бросало то в холод, то в жар, и ее щеки то наливались лихорадочным румянцем, то снова серели.
– Но я тоже приглашена на королевский бал, – проблеяла фрау Кёне. – И вами, и его величеством. Как наследница поместья…
– Вы наследуете поместье и право распоряжаться сопредельными землями лишь в случае смерти падчерицы, – возразил Дитер. – Как видите, моя дорогая жена в добром здравии.
Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Лицо мачехи из серого стало зеленым, она огляделась туда-сюда, но увидела лишь флиртующую парочку, которой ни до кого не было дела, да небольшую группку пожилых фрау, которые делали вид, что тоже заняты разговором, но нет-нет да и бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Наверное, к вечеру о чудом ожившей наследнице рода Белого Дракона будут знать все.
– Дитер, дорогой, – проворковала я, не сводя взгляда с фрау Кёне. – Но что остается моей дражайшей мачехе в случае, если я не умру?
– Титул баронессы, – ответил генерал, – и право распоряжаться одной третьей частью имущества с твоего согласия, дорогая.
– А если я не
