Я едва стерпела его лобызания, опасаясь, что король сейчас же полезет пробовать «гранат» на вкус, но, на мое счастье, сластолюбец решил смаковать каждую минуту.
– С тех пор, – продолжал он, – как я увидел вас в саду Мейердорфского замка, мои мысли были только о вас! Сейчас я действительно испытываю большое облегчение, что вы больше не в лапах этого чудовища!
– Вы имеете в виду своего кузена и моего мужа? – холодно произнесла я, на сей раз не сумев и не пожелав подыграть его величеству. – Вы ведь понимаете, что я здесь ради него?
– Вполне понимаю, – бодро ответил король, совсем не смущенный моими словами. – И также понимаю, насколько был прозорлив, когда сосватал вас Дитеру в жены.
Он улыбнулся, уловив мое недовольство, и добавил:
– Сколь бледна и безвольна была баронесса Адлер-Кёне, столь прекрасна и ярка оказалась герцогиня Мейердорфская. Пусть я не стану первым мужчиной, который сорвал ваш бутон, – тут я возмущенно вскинула голову, – зато королю куда более пристало выводить в фаворитки герцогиню, нежели баронессу.
– А вы уже все распланировали, не так ли? – ровным тоном спросила я, хотя внутри так и клокотало негодование.
– Отнюдь, – возразил Максимилиан. – Я преследую интересы только своей страны и короны.
– И мы с Дитером входим в них?
– Вы входите в круг моих личных интересов, дорогая. – Король снова с улыбкой поцеловал мою ладонь. – А Дитер… – Тут он вздохнул. – Боюсь, все не так просто, в деле появились новые осложняющие обстоятельства.
– В виде чего, например?
– В виде показаний вашего сводного брата, барона Кёне.
Ах вот как! Якоб все-таки наклеветал на генерала, как и предупреждал Ганс. Я задохнулась от злости, жалея, что в свое время не вдарила ему хорошенько промеж ног, чтобы выбить у мерзавца любое желание пакостить мне и мужу. Да лучше бы Дитер превратил в камень его вместо Игора!
– Да, свидетельства не в пользу кузена, – печально повторил Максимилиан. – Не думайте, моя прелестная герцогиня, что я назло держу Дитера взаперти. – Я вздрогнула, потому что именно так и думала. – Ну что вы! – Король тряхнул волосами. – На самом деле я нахожусь меж двух огней. С одной стороны мне грозит войной кентарийский вождь, с другой – я не хочу потерять лучшего генерала в истории Фессалии.
– Так выпустите его, – предложила я. – И он выиграет войну.
– Не все так просто, – вздохнул Максимилан и снова приложился к моей руке. Скоро на ней живого места не останется. – А как же моя репутация? Я должен как можно тщательнее разобраться в этом деле.
– Даже если Якоб лжет?
– Сейчас его показания проверяются, – поморщился король. – И если мы узнаем, что барон Кёне действительно лжесвидетельствует, им займется палач. Но довольно об этом! – Максимилиан поднял на меня блестящий взгляд. – Клянусь в одном, я сделаю все возможное, чтобы следствие поскорее закончилось. И я отпущу вашего мужа и моего генерала, но время, время… ах, это проклятое время! – Теперь король поцеловал запястье и принялся подниматься поцелуями выше, касаясь кожи слегка, хотя меня воротило от одного прикосновения. – Богиня… одно могу… обещать… вы будете… под моей… защитой!
Теперь он поцеловал меня в открытое плечо и приобнял за талию. Я напряглась и впервые порадовалась, что на мне жесткий корсет, так не особенно чувствовались касания короля.
– Да что же вы так напряжены? – промурлыкал Максимилиан прямо в ухо, щекоча дыханием. – Расслабьтесь, фея! Вы ведь для этого приехали сюда.
Я попробовала улыбнуться, вдохнула, выдохнула.
«Спокойно, Маша, – сказала себе. – У тебя есть магическое зелье, все получится. Надо только поймать нужный момент, усыпить бдительность».
– Конечно, ваше величество, – пролепетала я, снова прикидываясь наивной дурочкой. – Но мне хотелось бы иметь гарантии…
– Они будут, – томно шепнул король и тронул губами шею. – Но будет ли гарантия у меня, что ваша едва распустившаяся роза расцветет сегодня для меня?
– Я ведь здесь, – просто ответила ему. – И я ваша.
– Роза! – восторженно выдохнул король и заключил меня в объятия.
Я едва могла дышать, во-первых, из-за корсета, во-вторых, из-за медвежьей хватки короля. Из такой не вырваться, сколько ни пытайся. А он елозил губами по моей шее, оставляя влажные дорожки, сопел на ухо и пытался ухватить мои губы своими.
– Не бойтесь, – срывающимся голосом говорил Максимилиан, пока его ладони шарили по моим плечам и пытались развязать ленты корсета, хвала создателю, пока безуспешно. – Я очень нежный и умелый любовник.
– Я верю, ваше величество, – едва могла отвечать я, уворачиваясь от поцелуев, но все-таки не успела, и чувственные губы поймали мои.
Я уперлась ладонями в его грудь, пискнула, но король держал крепко, его язык проник в мой рот и начал свой мерзкий танец. На глаза навернулись слезы, грудь тяжело вздымалась, чем еще больше распаляла сластолюбца. Застонав, он навалился на меня, почти вжав в кресло. Я почувствовала, как напряглось его мужское естество, которым он прижимался к моему боку, ладони скользили по открытой спине и все еще прикрытой груди, но я понимала: еще немного, и бастион падет под натиском врага. От одной мысли меня бросило в пот, и будто в подтверждение самых страшных кошмаров послышался шорох распускаемых лент. Корсет начал медленно съезжать, грозя обнажить мою грудь, а вместе с ними и спрятанную склянку. Я вскрикнула и толкнула короля ладонями.
– Что такое? – задыхаясь, проговорил Максимилиан. Его губы раскраснелись, глаза подернулись пеленой похоти, но брови уже ползли к переносице от недовольства. – Вы передумали, моя крошка? Предупреждаю, если вы вздумали играть со мной, то…
– Ах нет! – тяжело дыша, помотала головой я, судорожно соображая, как повернуть ситуацию в свою пользу. – Но вы так… так напористы! И… пылки! – Я улыбнулась настолько развратно, насколько могла. – Меня так и бросило в жар! – Откинувшись на спинку кресла, я соблазнительно выгнулась и застонала, закрыв глаза и обтирая лоб кружевным платочком. – Воды бы…
– Моя прелестница, – сразу же просиял король. – Что же вы сразу не сказали? Я приказал доставить нам лучшее вино из своих погребов.
Отстранившись, он прошел к столику и зазвенел бокалами. Я воспользовалась моментом, чтобы подтянуть корсет на положенное место и ловко вытащила пузырек, зажав в кулачке.
– Вот. – Его величество вернулся с двумя бокалами. – Один вам, другой мне.
Он вручил мне бокал, и я приняла его, лихорадочно прикидывая, что делать дальше. Король коснулся моего бокала своим, и хрусталь снова издал мелодичный звон.
– За самую прекрасную розу в моем розарии! – провозгласил он тост.
– За единение сердец! – ответила я и коснулась губами края, деля вид, что пью.
Потом мои глаза расширились, я подпрыгнула, опрокинув бокал на короля, и завизжала, указывая в угол комнаты:
– Мышь! Смотрите, там мышь!
– Где? – подскочил Максимилиан.
– Я видела, видела! – стенала я, лихорадочно откупоривая пузырек. – Убейте же ее! Ну?!
Король метнулся к комоду, обшарил угол, даже заглянул под кровать. Тем временем я успела плеснуть немного густой жидкости в его бокал и снова спрятала пузырек.
– Она там точно была, – уверяла я. – Почему вы не верите?
– Я верю, верю, – успокаивающе говорил король, поспешно скидывая испачканный
