рухнула вниз. На дрова. Пуля чиркнула стену за ее спиной. Всего на пару сантиметров от того места, где только что была голова Леси. А тип с пистолетом уже снова целился в Лесю. На этот раз падать ей было уже некуда. Разве что зарыться в дрова.
Сухо щелкнул пистолет. И Леся дернулась от пронзившей ее плечо острой боли. Все! Конец! Это была последняя мысль, которая мелькнула в ее голове. А затем здоровой рукой она схватила что-то твердое, оказавшееся поленом, и метнула в сторону стрелявшего. Попасть она в него не попала, но тем не менее что-то произошло.
Раздался треск, а затем в домике стало совершенно темно. До сих пор помещение освещалось электрической лампой. Но в нее-то и угодил снаряд, посланный Лесей. Стеклянная лампа от удара тяжелого полена тут же приказала долго жить. И наступила темнота, тем более темная, что глаза еще не привыкли к ночи.
Двое палачей выругались. Но убегать не собирались. Чего им убегать, если дело было еще не закончено?
И внезапно Леся заметила, что в домике снова стало светлей. Светлей и будто бы даже жарче. Она подняла голову и всмотрелась. Так и есть! Эти скоты все-таки подожгли дрова! Всего и дел, что найти в темноте поленницу и чиркнуть зажигалкой. И вот теперь политые специальной жидкостью поленья быстро разгораются, а огонь подбирается все выше и выше к Лесе.
Конец! Теперь уж полный и окончательный. Лесе оставалось только выбрать: выскочить из огня и принять смерть от пули или покорно превратиться в головешки, обуглившись живьем. Что и говорить, выбор небогатый. Из глаз Лотты текли слезы. То ли от едкого дыма, поднимавшегося к потолку, то ли от жалости к самой себе, такой молодой и красивой, вынужденной погибнуть от рук религиозных фанатиков.
И неожиданно Лесю затопило страшное возмущение. Что же это творится в этом мире? Куда смотрит тот, кто на небе?
– Двадцать первый век на дворе! – подняв голову, воззвала к его совести Леся. – А они тут людей живьем жгут! Прекрати это безобразие! Немедленно! Это неправильно!
И то ли ее молитва сработала, то ли по какой-то другой причине, но дверь распахнулась. И в домик ворвались несколько человек. Леся успела разглядеть, что впереди всех мчался помощник повара с перекошенным от ужаса лицом. А за ним уже Любуш и Стас.
Но больше Леся ничего толком рассмотреть не успела. Потому что в открывшуюся дверь вместе с их спасителями ворвался свежий ветер, от которого огонь взметнулся еще выше, совершенно заслонив перед Лесей все. Она чувствовала, как начинают гореть ее волосы. Огонь подобрался к ним с Лоттой совсем близко. И ощутимо запахло паленой шерстью.
Лотта лежала на подстилке из овечьей шкуры, она и тлела. И так как ворвавшиеся в домик спасители явно не понимали до конца, что происходит, Леся открыла рот и завопила изо всех оставшихся у нее сил:
– Спасите! Срочно! Мы тут! И мы еще живы!
Следом за тремя мужчинами в домик вбежали еще какие-то люди. Но все они остановились у дверей, опасаясь подойти к огромному костру, полыхающему посредине сторожки все ярче и жарче.
– Скорей! – кричала Леся. – Сгорим же!
Но только одна маленькая и почему-то мохнатая фигурка отделилась от толпящихся у дверей людей. Она обогнула катающихся по земле мрачных господ, на которых наседали хозяева замка и слуги, и приблизилась к полыхающему огню. А затем мохнатое существо полезло наверх! Прямо по огню, который шипел и расступался перед ней. Это было чудо!
Широко раскрыв глаза, Леся таращилась на невиданное зрелище. Что это за существо такое, которое не берет огонь? Может быть, невиданный тролль из горных пещер, о котором рассказывают древние легенды и сказки?
– Ты что, дура? – произнесло лохматое существо голосом Влады, вплотную подобравшись к Лесе. – Слезай немедленно! Чего ты тут расселась и таращишься?
Но тут до Леси дошло, что кричать не надо. Надо действовать самой! Это от дыма у нее случилось временное помрачение рассудка. Вот она и тормозит. Конечно, надо не ждать, а самой выбираться из пожарища. Ведь стрелять в них с Лоттой никто больше не будет. Мрачным психам не до них. Так что надо спасаться, пока огонь не дошел до самого верха и у них еще есть такая возможность.
– Чего ты ждешь? Слезай!
– Тут Лотта! – попыталась объяснить Леся своей подруге, одетой в смоченную в воде шубу, чей мокрый ворс не позволял огню подобраться к смелой девушке. – Мне одной ее не сдвинуть!
– Поняла!
Влада забралась еще выше.
– Схватила! Тащим!
Леся схватила Лотту за правую руку. Влада ухватилась за ту, что была к ней поближе, за левую. И девушки потащили Лотту прямо по полыхающим дровам вниз. Они съехали с них словно с горки. Владе в ее толстой мокрой шубе было, похоже, вообще плевать. Леся все же чувствовала жар пламени, однако толстая ткань джинсов не позволила огню нанести ей серьезных ожогов. Хуже всех пришлось Лотте.
Изрядно политая быстро воспламеняющейся жидкостью одежда все же вспыхнула на девушке. И Лотта стала похожа на огромный огненный факел.
Но к этому времени подруги уже оттащили ее достаточно далеко от костра. И Влада, скинув с себя шубу, набросила ее на Лотту, перекрыв доступ кислорода для огня. И тем самым спасая Лотту от еще более страшных ожогов.
Леся загасила тлеющие пряди волос и кусочки рубашки самостоятельно. А Влада уже снова торопила ее.
– Бежим! Тут сейчас все полыхнет!
И девушки бросились бежать к дверям, таща за собой завернутую в шубу Лотту. Кто-то подскочил к ним. Кто-то помогал. Кто-то что-то кричал и спрашивал. Но девушки видели перед собой только прямоугольник двери со звездным небом за ним. Туда! К свежему воздуху! К жизни!
И они прорвались! Выбравшись на воздух, они оказались немедленно окруженными кучей людей. Тут были почти все обитатели замка. И все хотели знать, что же произошло? Набежали на горяченькое!
Но подругам было не до них. Они без сил попадали на землю, с жадностью вдыхая в свои опаленные легкие благословенный воздух и думая, как же им все-таки повезло. Они побывали в настоящем адском пламени. И выбрались почти что без ущерба.
– У тебя кровь на рубашке, – вполголоса пробормотала Влада.
– В меня стреляли.
– И ты так равнодушно говоришь об этом?!
Леся не ответила. Сейчас ей было все равно. Простреленное плечо болело, но рука шевелилась. Значит, ничего серьезного. Жить будет.
Немного очухавшись, подруги вспомнили про Лотту. Девушку уже распаковали из шубы. И теперь обливали водой, стараясь привести в чувство. Но Лотта была без сознания. Ее бледное перепачканное сажей лицо сохраняло невозмутимое спокойствие.
– Она умерла! – закричала мадам Гольдман. – О, какое горе! Бедное дитя! Она скончалась!
Этого еще не хватало! Рискуя собственной красотой и прической, подруги не для того тащили Лотту с ее смертного ложа, чтобы она вот так взяла и померла на свежем воздухе. Влада припала к груди Лотты. И услышала слабые резкие удары ее сердца. Но они все же были. И значит, жизнь в теле девушки еще теплилась.
– Ничего подобного! Она жива! Надо снять с нее пластырь!
Рот у Лотты так и был залеплен пластырем. Пока Леся с Владой приходили в себя, никто из этих умников, столпившихся возле Лотты, даже не догадался, что нужно его снять! И таким образом, легкие Лотты оказались без доступа столь необходимого ей кислорода. Не удивительно, что девушка угасала.
Такое могло произойти при ком угодно, но только не при Владе! Она этого не допустит! Чтобы чья-то глупость испортила все плоды ее отваги? Фиг вам!
– Леся, помогай мне! – закричала она, содрав пластырь с лица Лотты.
– Чем?
