Эхо и Нарцисс
Тиресий
Самая известная история о превращении юноши в цветок начинается с того, что встревоженная мать ведет сына к провидцу. Помимо гадалок и сивилл, вещавших от имени божественных оракулов, существовали еще и некоторые избранные смертные, кого боги наделили провидческим даром. Договариваться о беседе с таким человеком — до некоторой степени все равно что назначать встречу с врачом.
Два самых прославленных прорицателя в греческом мифе — КАССАНДРА и ТИРЕСИЙ. Кассандра была троянской провидицей, чье проклятие состояло в том, что ее пророчества сбывались полностью, но им нисколечко не верили. Фиванец Тиресий оказался в столь же неприятном положении. Родился мужчиной, но Гера сделала его женщиной — в наказание за то, что он стукнул двух совокуплявшихся змей палкой, и этот поступок совершенно вывел богиню из себя; причины этого раздражения доподлинно известны лишь ей самой. Через семь лет служения Гере жрицей Тиресий вернул себе исходное мужское обличье, но тут Афина сделала его слепцом — за то, что Тиресий подглядывал за ней, когда она купалась в реке нагишом[221]. Такова одна из версий, объясняющих его слепоту, но я предпочитаю другую, согласно которой его привели на Олимп рассудить спор между Зевсом и Герой. Супруги не сошлись во мнениях, какой пол получает большее удовольствие от соития. Поскольку Тиресий, побывав и мужчиной, и женщиной, оказался исключительно подходящим знатоком в этом вопросе, спорщики согласились, что его мнение будет решающим.
Тиресий объявил, что, по его опыту, секс в девять раз приятнее женщинам, чем мужчинам. Это взбесило Геру, утверждавшую, что от этого действа больше радости мужчинам. Вероятно, она основывала свое мнение на неистощимом либидо собственного супруга и на своем более умеренном половом кураже. За все его старания Гера наградила Тиресия слепотой. Ни один бог не в силах отменить заклятие другого, и Зевсу удалось лишь воздать Тиресию уравновешивающей способностью — даром ясновидения, пророчества[222].
Нарцисс
Жила-была наяда по имени Лириопа, и был у нее возлюбленный, речной бог КЕФИСС, от которого она родила сына НАРЦИССА, чья красота оказалась такой исключительной, что мать тревожилась за его будущее. Лириопа немало повидала в жизни и понимала, что чрезмерная красота — кошмарный дар, опасная черта, способная привести к жутким и даже смертельным последствиям. Когда Нарцисс достиг пятнадцатилетия и начал привлекать к себе нежелательное внимание, она решила действовать.
— Пойдем в Фивы, — сказала она сыну, — повидаем Тиресия, спросим о твоей судьбе.
И вот так мать с сыном за две недели преодолели путь до Фив и встали к провидцу в очередь, что ежеутренне выстраивалась у храма Геры.
— Хоть ты и незряч и потому не способен увидеть моего сына, — пояснила она Тиресию, когда наконец подошел их черед, — поверь на слово: все, кто его видит, ослеплены им. Не бродил еще по земле смертный красивее его.
Нарцисс зарделся до корней золотых волос и замялся в муках смущения.
— Я достаточно осведомлена о богах, — продолжала Лириопа, — и боюсь, что подобная краса может оказаться проклятием, а не благословением. Мир знает, что случилось с Ганимедом, Адонисом, Тифоном, Гиацинтом и всеми остальными юношами, куда менее привлекательными, чем мой сын. Прошу тебя, великий провидец, скажи мне, проживет ли Нарцисс долгую и счастливую жизнь? Его ли мойра — достичь мирной старости?[223] Ты, слепой, видишь все, что незримо для нас. Сообщи мне, молю, судьбу моего любимого сына.
Тиресий вскинул руки и ощупал черты Нарциссова лица.
— Не страшись, — сказал он. — Если не признает себя, Нарцисс проживет долгую и счастливую жизнь.
Лириопа расхохоталась в голос.
— Если не признает себя! — Вот же странный вердикт, какое у него может быть серьезное применение? Как может человек признать сам себя?
Эхо
Предоставим Лириопе радостно благодарить Тиресия в фиванском храме Геры и пройдем недолгий путь до подножия горы Геликон, где речки и луга близ города Феспии кишели милейшими во всей Греции нимфами. Такие уж они были хорошенькие, что их часто навещал сам Зевс, о чьей падкости до хорошеньких нимф мы уже говорили.
Ореада ЭХО была среди тех нимф не последней по миловидности, однако имелась у нее одна черта характера, из-за которой Зевс и прочие потенциальные ухажеры держались от нее подальше: Эхо была потрясающей болтуньей. Деревенская сплетница, соседка, которой до всего есть дело, и чрезмерно участливая подружка — все три в одной; Эхо попросту не находила управы на собственный язык. Не было ничего зловредного в ее трепотне — более того, Эхо зачастую из кожи вон лезла, заступаясь за друзей, прикрывая их, восхваляя и преподнося в наилучшем свете. Имелось в этом некоторое тщеславие, поскольку у Эхо был приятный голос — и разговорный, и певческий. Как и многие люди, наделенные мелодичной речью, она обожала ею пользоваться. Некоторую защиту ей обеспечивала богиня Афродита, обожавшая пение этой нимфы, а пела Эхо всегда во славу любви. Короче говоря, Эхо была романтиком. Злопыхатели могли называть ее сентиментальной и даже слащавой, слюнявой и сопливой, но в добрых намерениях и чистосердечности отказать ей не посмели бы.
Зевс с удовольствием навещал сестер Эхо, ореад и двоюродных наяд — тайком, а Эхо с радостью была им всем наперсницей и лучшей подружкой. Ее будоражило, что приятельницы и спутницы крутят интрижки с Зевсом — Громовержцем и Царем богов. Эту тайну она бережно прятала в себе.
Гере отлучки Зевса всегда казались подозрительными, но с недавних пор они удлинились. От одного преданного ей зяблика Гера слышала, что муж навещает нижние склоны Геликона, и потому однажды золотым вечером решила добраться туда и попробовать поймать его на неверности. Едва сошла она с колесницы, как, бурля бестолковым лепетом, на нее налетела некая горная нимфа. То была Эхо во всей своей шумной красе.
— Царица Гера!
Гера вскинула брови.
— Мы знакомы?
— О твое величество! — вскричала Эхо, падая на колени. — Как нам всем повезло видеть тебя здесь! Какая же это честь! Да еще и в колеснице! А павлинов можно покормить? Олимпийская богиня — тут! Не упомню, когда последний раз олимпиец снизошел до внимания к нам. Это такая…
— Уж конечно, мой супруг Зевс — постоянный гость этих лесов и вод?
Эхо прекрасно знала, что Зевс — совсем неподалеку, на берегу реки, занят шашнями с одной смазливой речной нимфой. Любовь Эхо к интриге, драме и романтике велела ей выгораживать эту парочку. Сопровождая богиню бурливыми потоками бестолкового трепа, рвавшимися из нее фонтаном, Эхо повела Геру прочь от реки.
— Тут на
