Через час дорога выползла на укатанный бугорок, и в распадке показались слабые дымки Христофорова. Чуть выше, вдоль просеки, по ниточке, как строй солдат, стояли новые дома.
Дубинины жили в старом поселке, неподалеку от магазина. Прикрытый снегом дом выпускал в небо белый дымок. Зубков остался в машине, а Варя с Ильей пошли к калитке. Через забор виднелся выметенный деревянный настил, вдоль забора – длинная поленница дров.
Хозяйка, полная темноглазая женщина, будто ждала их, накинув стеганку, выскочила на крыльцо.
– Наконец-то! – облегченно выдохнула она. – А где Михаил? Он ведь вас на станцию уехал встречать.
Илья недоуменно посмотрел на Варю, та, пожав плечами, шагнула в дом.
– Проходите, вот вешалка, – торопилась хозяйка. – Девочка там лежит. Тридцать девять и две сегодня утром было. Я уж и не знала, что делать. В яслях она простыла.
Варя сняла одежду, прошла к девочке. Илья остался в прихожей, он уже понял, что хозяйка спутала: должен, видимо, кто-то другой приехать, но все равно они подоспели кстати, ничего плохого не будет, если больную посмотрит Варя. Илья присел на табурет, соображая, с чего начать разговор.
Варя между тем достала из сумки порошки, таблетки и стала что-то объяснять хозяйке. Та, соглашаясь, кивала головой, затем, сунув порошки в шкаф, бросилась на кухню, принялась собирать на стол.
– Вы знаете, здесь вот какое дело, – смущенно начал Илья. – Вам привет от Степана Оводнева.
Поварешка в руках хозяйки застыла в воздухе.
– Спасибо. Как он там?
– В больнице он.
– Что с ним? – Хозяйка встревоженно поглядела на Чупрова.
– Он у нас в больнице лежит, – быстро проговорила Варя. – Уже давно, с осени.
– Степан к вам собирался, – подхватил Илья. – И просил, чтобы вы к нему с дочерью приехали. Посмотреть на вас хочет. Он и деньги на дорогу послал.
Хозяйка беспомощно опустила руки, румянец отхлынул от лица. Она опустилась на табурет и не мигая уставилась в окно.
– А что же он вас ко мне послал? У него ведь еще жена есть, – с раздражением сказала она.
– Где? – Илья оторопело посмотрел на хозяйку.
– В Шаманке живет, рядом с клубом.
– Вот как. А я и не знал, – растерянно ответил Илья. – Он ничего не говорил, просил заехать к вам. Сказал: у него больше никого нет.
– Похоже на него, – холодно заметила хозяйка. – Приспичило, давай, значит, приезжай. Когда я его просила приехать, так он промолчал. Где он раньше был? Сколько я из-за него перетерпела, вы бы знали. Все деньги, какие есть на свете, решил заработать. Ведь говорила я ему, что нехорошо кончит, так нет – и слушать не хотел. Гонору много.
Варя выразительно глянула на Чупрова.
– Вы извините, пора. Нам еще в другое село лететь, – сказал Илья и поднялся.
– Чего вы соскочили, сидите, – встревожилась хозяйка. – Сейчас муж придет.
Илья, подойдя к вешалке, вытащил из куртки деньги, завернутую в газету куклу и протянул хозяйке.
– Степан просил дочери передать. В газете – кукла.
– Кукла! Да она уже на танцы бегает! В школе сейчас, а то бы посмотрели, скоро должна прийти. Ишь, куклу вздумал купить. – Хозяйка покачала головой, презрительно усмехаясь. – А денег мне его не надо, не бедные.
Илье стало неловко. То, что предназначалось Оводневу, досталось ему – Чупрову. До этой минуты кроме желания помочь Оводневу в нем жило любопытство. Теперь же хотелось заглянуть в прошлую жизнь этого странного человека. Илья смял деньги, растерянно посмотрел на Варю.
– Вы уж извините нас, – пришла ему на помощь Варя. – Мы ничего этого не знали.
– Да что вы, что вы, – смутилась хозяйка. – Хорошо, что сообщили. Но пусть не надеется.
– Зря ты этот разговор затеял, – сказала Варя, когда они вышли на улицу. – Натерпелась она с ним, сразу видно. А ты еще деньги начал совать.
– Не я. Степан просил, – обиделся Илья. – Я-то тут при чем?
– Конечно, ты здесь ни при чем, – с неприятной для Ильи интонацией произнесла Варя. – Ты всегда сбоку.
– Да, нехорошо получилось, – миролюбиво протянул Илья. – Знала бы, как он ее ждет.
– Ты что, хотел, чтоб она все бросила и к нему полетела?
– Ну, бросать не обязательно, – заметил Илья. – Знаешь, Варя, она ведь не приедет. К здоровому, может, и приехала бы, а к больному – нет.
– И правильно сделает, – неожиданно зло ответила Варя. – Я против Оводнева ничего не держу, мне его жалко, только сейчас он расплачивается за прошлое. Все вы такие: в первую минуту о себе лишь думаете, а потом локти кусаете. Если женщина уходит от вас, вы считаете, что сохраняете на нее какие-то права.
– Ну, ты здесь не права, – перебил ее Илья. – Никто так не считает. Бывает, обстоятельства складываются против нас.
– Брось, Илья, – вздохнув, медленно проговорила Варя. – Обстоятельства для нас, как зонтик: когда надо – раскрыли, пронесло – спрятали! Себя мы всегда стараемся оправдать. Найдем удобное обстоятельство – и за него, как за ширму. И все равно рано или поздно расплачиваемся. Даже не мы, а наши дети.
– Скажи мне, – сдерживая волнение, проговорил Илья. – Только честно. Коля – мой сын?
Варя рассмеялась:
– Ну вот, опять двадцать пять. Мы же договорились, что было, то прошло. Не вернешь.
– Но ведь сын. У него должен быть отец! – схватив Варю за плечи, воскликнул Илья. – Должен, понимаешь!
– Отпусти, – глядя на Чупрова потемневшими глазами, приказала Варя. – Сейчас же отпусти!
Илья медленно отвел руки.
– Ну зачем ты сюда приехала? – простонал он. – Зачем, я тебя спрашиваю!
– Чего ты распереживался, – уже другим, спокойным тоном проговорила Варя. – Я еще раз повторяю. Что было, то сплыло. Я ни на что не претендую. Жил спокойно – живи дальше. И силу свою нечего показывать. – Она замолчала, к ним подъехал Зубков.
От Дубининых они поехали на станцию, там их уже ждали. В жарко натопленной конторе вдоль стен на скамейках сидели рабочие, дымили папиросами.
– Ой, батюшки, накурили! – воскликнула Варя. – Топор вешать можно. А ну, давайте на свежий воздух. Такие бравые хлопцы – и болеть вздумали.
Рабочие смущенно переглянулись, пряча папиросы в рукава, потянулись к выходу.
– Только не разбегайтесь, – улыбнулась Варя. – Подышите немного и по одному сюда. А я пока все приготовлю.
Чупров ждал ее в коридоре, хмуро поглядывая на входивших рабочих. Огрубевшие, угрюмые лица их, когда рабочие подходили к Варе, приобретали ребячье выражение, становились мягче. И приветливей. Из разговоров Илья понял: раньше Варя уже бывала в Христофорове, и здесь ее считают своим человеком. Она улыбалась им и, мимоходом столкнувшись с хмурым взглядом Чупрова, улыбнулась и ему, тем самым как бы давая понять, что она зла на него не держит.
«Ну почему она так? Почему не хочет признаться, что Колька мой сын?» – думал Чупров.
Закончив дела, они поехали в Шаманку. Навстречу то и дело попадались лесовозы. Маленький
