Бросив на Чарли притворно сочувственный взгляд, Оливия остановила его движением руки.
– Поскольку я буду твоей женой, Рейф, мне совершенно необходимо сегодня встретиться со всеми важными персонами.
Рейф прищурился.
– Теоретически ты права, но бал сейчас начнется, и Чарли серьезно готовилась к приему.
– Не сомневаюсь. Она выглядит великолепно, – неохотно признала Оливия. – Вероятно, мне стоит извиниться, что я появилась в столь неподходящий момент, но я хочу пойти на бал, и я пойду. Какой ей смысл изображать моего двойника, если я уже здесь!
Она не топнула ногой, но могла бы. В голосе звучали истерические нотки.
Однако Рейф не уступал ей в упрямстве.
– Оливия, веди себя разумно. Слишком поздно.
– Ради бога, Рейф, не говори мне, что ты на ее стороне.
– Дело не в этом.
Чарли больше не могла выносить их перепалку.
– Еще не поздно! – крикнула она.
Оба уставились на нее с удивлением.
– Совсем не поздно, – повторила Чарли, отчаянно надеясь, что голос не дрожит. – Я быстро переоденусь. – Она понимала, что у нее нет выбора.
Оливия права. Рейф подписал контракт со всеми вытекающими обязательствами, и в качестве будущей жены Оливия должна познакомиться сегодня со всеми важными персонами и гостями Монтеня. Чарли не сомневалась, что Рейф тоже понимает это и протестует только из жалости к ней.
Глупости!
Почему ее надо жалеть? Она выполнила свои обязательства и теперь свободна. Она может покинуть Монтень в любую минуту. Зачем продлевать пытку, танцевать на балу с потрясающе красивым принцем, провести рядом с ним всю ночь, притворяясь, что она его избранная невеста? Улыбки и прикосновения Рейфа без сомнения окончательно разобьют ее сердце. Как глупо с ее стороны так привязаться к нему. Зато теперь нет ни малейших оснований рядиться в роскошные одежды и продолжать маскарад.
– Я переоденусь в одну секунду, – заявила Чарли. – По крайней мере, мы знаем, что у нас с Оливией один размер.
Рейф помрачнел, Оливия торжествовала.
– Оставлю вас, если позволите… – сказала Чарли, высоко подняв голову, и удалилась в спальню, решительно закрыв за собой дверь.
– Тебе помочь? – крикнула вслед Оливия.
– Нет, спасибо!
Прислонившись спиной к закрытой двери, Чарли едва сдерживала слезы. «Главное, не плакать. Ты не посмеешь так низко пасть. Представь, как жалко ты будешь выглядеть с потеками макияжа на лице. Нельзя терять ни минуты, чтобы не затягивать агонию».
Чарли глубоко, со всхлипом вздохнула, отошла от двери и стала методично раздеваться перед большим зеркалом. Сначала она сняла тиару и положила на стеганое покрывало кровати. Затем последовали серьги и ожерелье, аккуратно сложенные в футляр рядом с тиарой. Скинув серебряные туфли, Чарли аккуратно поставила их на пол. С каждым снятым предметом она чувствовала, как отдаляется от Рейфа. Чарли старалась не думать о торжественном бале в замке, о музыкантах перед пюпитрами, об официантах в белой униформе с шампанским в бокалах на блестящих подносах, об огромных вазонах с цветами, хрустальных люстрах, полированных до блеска полах. Тем более не хотела представлять себе парадную лестницу, по которой ей предстояло спускаться под руку с принцем навстречу важным гостям.
В отличие от Золушки ей не придется убегать с бала в полночь, потому что она вообще не попадет на бал. Глупо испытывать разочарование – ведь она всего лишь временная замена невесты.
Пора снимать платье.
Молния была аккуратно спрятана в шов под левой рукой. Чарли бережно расстегнула ее и начала стягивать платье. Шелковое полотно шуршало и обвивалось вокруг тела, но Чарли действовала очень осторожно, чтобы случайно не запачкать ткань макияжем. Ей пригодилась бы помощь, но она справилась сама. Повесив платье на плечики, Чарли достала из сумочки новую губную помаду и положила на столик, чтобы Оливия сразу увидела ее. Переливающийся шелк цвета морской пены странным образом напомнил ей русалку. В голову пришла строка из прочитанного в детстве стихотворения о погибшем моряке: «Последний взгляд на белоснежный город…»
Ради бога! О чем она думает? Пора остановиться.
Чарли глубоко вздохнула, взяла с кресла белый пушистый банный халат и туго перетянула пояс. Все готово. Теперь она не принцесса, и даже не дублер принцессы. Она снова Чарли Моррисет. К сожалению, мысль не принесла удовлетворения. Чарли решительно распахнула дверь.
Рейф и Оливия все еще были там, где она оставила их. Оба стояли в напряженных позах и не выглядели счастливыми. Чарли гадала, что они успели сказать друг другу.
– Твоя очередь, Оливия, – тихо сказала Чарли.
– Спасибо, Шарлотта.
– Помочь тебе?
– Я… – заколебалась Оливия, – не знаю. Позову, если понадобится.
– Ладно.
Когда за сестрой закрылась дверь, Чарли повернулась к Рейфу. Ей надо было высказаться прежде, чем он начнет извиняться, в чем она не сомневалась.
– Все в порядке, – быстро заговорила она. – Я все понимаю, Рейф, честное слово. Если бы я пошла на бал, то, возможно, наделал бы ошибок, перепутала имена, наступила бы тебе на ногу во время танца.
Его грустная улыбка чуть не заставила ее расплакаться.
– Ты проявила невероятное чувство такта, Чарли, но я должен перед тобой извиниться.
«За что? За поцелуи?» Она не переживет, если он заговорит об этом.
– Отложим на потом, – остановила она Рейфа. – Я останусь здесь. Пусть мне принесут легкую закуску.
– Конечно.
– Полагаю, мне позволено остаться в этой комнате на ночь?
– Без сомнения. Мне бы в голову не пришло выставлять тебя отсюда. Оливии отведут другие апартаменты. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили особенный ужин.
– Твой персонал лишится рассудка, если поймет, что нас двое.
– Возможно, хотя они приучены не болтать лишнего. Тем не менее я предупрежу на всякий случай.
– Спасибо, – кивнула Чарли.
Она поглядела вниз на свои босые ноги под полой белого халата. После педикюра пальцы были гладкими и ухоженными, с ноготками, покрытыми красивым серебристо-зеленым лаком. Это был ее каприз – выбрать лак под цвет платья, пусть даже никто бы не увидел, ведь она не собиралась надеть на бал хрустальные башмачки.
Чарли быстро подняла глаза и заметила, что Рейф тоже смотрит на ее босые ступни. От смущения она переступила с ноги на ногу, отгоняя глупые мысли о том, что могло произойти после бала, если бы они с Рейфом продолжили целоваться. Однако перед глазами упорно возникала картина, где оба они лежали в кровати, не важно, в ее или в его, но она видела их обнаженными. Чарли резко одернула себя.
– Какие новости о состоянии Илы? – спросил Рейф.
Благодарная за смену темы, Чарли улыбнулась.
– Поговорила с отцом. Ила идет на поправку. Доктора довольны ее состоянием. Голос отца звучал радостно. По-моему, он счастлив.
– Прекрасная новость, – кивнул Рейф.
Чарли только успела подумать, о чем дальше пойдет разговор, как услышала окрик Оливии из-за двери:
– Шарлотта, помоги мне надеть тиару.
– Иду, – сказала Чарли и поспешила на помощь сестре, не взглянув на Рейфа.
Она представить не могла, что вид Оливии в ее бальном платье настолько потрясет ее. Невеста была ослепительно хороша. Мягкий, шелестящий шелк прилегал к телу в нужных местах,
