Но…
Конечно, всегда существует «но».
Во-первых, Ева поставила перед собой важную цель – доказать, что может вернуться к карьере. Последние несколько недель ей стало тяжело работать, она никак не могла сосредоточиться на триумфальном возвращении в парижские театры.
Во-вторых, Грифф.
Если она останется в Брисбене, значит, будет находиться в радиусе достижения для Гриффа Флетчера, но при этом всегда на вежливом расстоянии.
Конечно, это нельзя считать проблемой. Но, к сожалению, для Евы это огромная проблема. Способность противостоять этому мужчине явно ничтожна. Опять.
Ежедневное общение с Гриффом становилось опасным. То, чего она так боялась. Теперь она знала, что любит его – облик, образ мыслей, дом, привычки. Вот здесь и таилась проблема. С тех пор как они сходили на ужин и чуть не повторили прошлую ошибку, Грифф обходил ее стороной. Ясно, он не готов к отношениям с ней.
Она ужасно обидела его в молодости и теперь не заслуживала ни единого шанса вернуть любовь этого мужчины. Но, учитывая силу собственных чувств, она не сможет жить в одном городе с ним, ведь у их отношений нет будущего. Единственный шанс – бегство на другую сторону света.
Она была рада, что представитель «Балет-Пасифик» не видела ее лица, когда она отказывалась от такого прекрасного предложения.
– Простите, но я планирую вернуться в Париж.
– Ну что ж. – Женщина явно была удивлена и разочарована. – Мы рады за вас, Ева. Хотя для нас это, конечно, не очень хорошо.
Ева повесила трубку и отправилась на длительную прогулку, стараясь думать о Париже и своей прекрасной квартире. О людях и местах, которые ее там ждали. Нанетта, консьержка. Селеста, хозяйка цветочного ларька за углом. Льюис, официант в любимом кафе. Все ее друзья-танцоры.
Она вспоминала любимые места. Вид на крыши и трубы из квартиры, красивые сады, ночные киоски, прекрасные соборы и ее личный ориентир – Эйфелева башня.
Когда Грифф пришел домой, она поделилась с ним новостями о Лайне. Конечно, он порадовался за дочь.
– Дилан вырос в большой семье, – Ева пыталась связать воедино сбивчивый рассказ Лайне, – и ему важна семья. Он хочет, чтобы ребенок стал частью этой «большой счастливой толпы».
Кроме того, в семье куча рук, готовых помочь с ребенком, поэтому им не придется тратиться на няню. Похоже, для Дилана важно благополучие Лайне и малыща. Они справятся втроем.
В глазах Гриффа появилась печаль. Ева была уверена, что он вспомнил, что ему не дали шанса сыграть роль бойфренда, героя. Как сейчас Дилану.
Удивительно осознавать, что Лайне не станет третьим поколением матерей-одиночек. Она оставит ребенка и получит поддержку семьи.
Значит, у Евы больше нет причин беспокоиться о ней и ребенке. Она сможет вернуться в свой мир, где ждут мечты о карьере.
Она приняла решение, и теперь поздно менять свои планы. Особенно сейчас, когда оказалось, что поддержка не понадобится. Ей нет нужды оставаться в Брисбене.
Грифф снова пригласил ее на ужин в ночь перед отъездом во Францию. На этот раз они отправились в ресторан, с удивительной стеной из стекла, в которой находился аквариум от пола до потолка, наполненный великолепными тропическими рыбками. Здесь обитали полосатые, пятнистые, розовые, фиолетовые и зеленые рыбки. И конечно, симпатичные синие рыбы-ласточки с ярко-желтыми плавниками.
– Я думал, тебе понравится, – объяснил Грифф.
– Как в старые добрые времена?
Его глаза блестели при свете свечей.
– По крайней мере, воспоминания о море счастливые.
– Да, – прошептала она, хотя и ненавидела большую часть своих воспоминаний.
Даже последние недели восстановления были прекрасны, хотя переполнены эмоциями из-за Гриффа и его влияния на нее. Пару раз Ева всем сердцем хотела забыть об обещании вернуться на сцену.
Если бы Грифф попросил ее остаться, возможно, она бы с радостью передумала. Он верен слову, гостеприимный хозяин, удивительно интересный собеседник и друг. Соблазнительный мужчина, который при этом недоступен.
Очевидно, в том мотеле в Изумрудной бухте он совершил ошибку и не собирался ее повторять.
Самое сложное испытание выпало на следующее утро, когда Ева должна была лететь во Францию. Грифф настоял, что отвезет ее в аэропорт.
– Я специально оставил это время свободным, – кратко ответил он на ее возражения.
В аэропорту он настоял помочь с багажом и сопроводить ее вплоть до таможни. Дальше идти он не мог.
Все это время Ева думала, точнее, надеялась, что Грифф сопровождает ее, чтобы сообщить нечто важное, прежде чем она покинет Австралию.
На самом деле она не думала о том, что это их последняя возможность поговорить, лишь переживала, пожалеет ли он об ее отъезде.
Она не знала, как отреагирует, если он даст хотя бы малейший намек, что испытывает к ней чувства. Возможно, просто бросится в его объятия и скажет, что всегда хотела быть рядом с ним. И сейчас хочет остаться с ним. Навсегда.
Сердце трепетало, ноги не слушались, когда они остановились около таможни. Лишь очередь отделяла Еву от входа. Она посмотрела на посадочный талон и паспорт, потом подняла глаза, чтобы взглянуть на Гриффа. И почувствовала укол боли.
О, Грифф! Выражение его глаз чуть не потопило ее. В них отражалась такая грусть, будто он не хотел прощаться даже больше, чем она.
– Вот и все. – Он грустно усмехнулся.
Ева сглотнула.
– Спасибо большое за все, Грифф. – Ее губы дрожали, но она продолжила: – Ты был очень великодушным. Я говорю не только о гостеприимстве, но и о Лайне. Ты не стал винить меня, хотя имел полное право злиться.
– Ты делаешь из меня святого, – улыбнулся в ответ он. – Мне не идет ореол.
В его глазах загорелся опасный огонек, напомнивший Еве о поцелуях и прикосновениях, о его страсти. Она почувствовала собственную пробуждающуюся страсть и чуть не бросилась к нему в объятия.
– Скорейшего тебе выздоровления. Уверен, ты с триумфом вернешься на сцену.
Она подавила подступающие слезы. Глупо сейчас расстраиваться. Конечно, Грифф не мог прочитать ее мысли. Он сдержал обещание: не вмешивался в ее планы. Слишком поздно все менять.
Только худшие женщины пытаются в последний момент ворваться в чью-то жизнь, когда неделями до этого играли в недоступность.
– Спасибо, – обронила Ева.
Очередь двигалась вперед. Приехала очередная группа туристов. Все счастливые и взволнованные.
Грифф улыбнулся Еве:
– Передавай привет Парижу.
– Конечно, – кивнула она, ослепительно улыбаясь, несмотря на разбитое сердце. – Не забудь отправить мне фото ребенка. Лайне, вероятно, будет слишком занята.
– Обязательно.
– Надеюсь, ты иногда будешь видеться с ней, пусть и не за кофе.
– Обязательно. Честно говоря, Лайне с удовольствием пьет чай с мятой.
– Так вы собираетесь встречаться по субботам? – удивилась Ева.
– Да. Недалеко от моего дома в Паффингтоне есть любимое кафе Лайне.
– Это замечательно. – Ева гордилась, что смогла выдавить эти слова, не залившись слезами. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и забытой.
«Все правильно», – грустно признала она про себя.
На Гриффа не давил груз вины и ошибок. Конечно, ему было легко принять роль отца. Ева
