Кресси в порыве озорства сказала, что ей не хватает только мушки на щеке.
– Мушки вышли из моды еще до твоего рождения, – отрезала почтенная вдова. – Джейн! Теперь можешь ступать… Погоди! Подай-ка мне трость… из черного дерева… Да, эту… И скажи Уильяму, чтобы он тотчас же явился. На этих скользких ступенях меня обязательно надо поддерживать. – Стоило безмятежной служанке прикрыть за собой дверь, леди Стейвли повернула голову к Кресси и требовательным голосом спросила: – И где ты пропадала столько времени, мисс?
– Гуляла по розарию с лордом Денвиллом, мадам, – ответила внучка, нисколько не смутившись от резкости слов бабушки.
– Гм-м…
Пожилая леди, внимательно разглядывая в зеркале свое изборожденное морщинами лицо, взяла скрюченными пальцами пуховку и нанесла на дряблые щеки последний слой пудры.
– Даже не поинтересовалась, нужна ли ты мне…
– Я знала, что не нужна, бабушка, – бесстрашно глядя на старуху, ответила Кресси. – Вы мне сказали, чтобы я не вертелась у вас перед глазами, ибо это может довести вас до мигрени, вот я и решила не докучать вам. Кроме того, бабушка, коль скоро леди Денвилл печется о вашем удобстве, мне рядом, полагаю, делать нечего.
– Амабель Денвилл – всего лишь симпатичная глупышка, – без обиняков заявила вдова, – всегда была и навсегда такой останется. – Взглянув на свое отражение в зеркале, старуха задумчиво подвигала челюстью. – Настанет день, и она превратится в такой же мешок с костями, как и я. Однако, девочка моя, если бы хоть одна из моих дочерей обладала десятой долей ее очарования, я бы непрестанно благодарила Бога за его милость. Помоги мне подняться из этого кресла. Мне сейчас следовало бы лежать в постели с тарелкой жидкой овсянки на подносе, но я спущусь вниз и даже поиграю с Козмо Клиффом в триктрак,[37] если, конечно, хватит сил… Боюсь только, мне не преодолеть этих крутых ступенек… Слишком я стара, чтобы трястись по деревенским дорогам. Могу лишь надеяться, что ты не забыла – все это ради тебя…
Ворчание старухи ничего хорошего не предвещало. Ее настроение продолжало портиться до тех пор, пока они не спустились к ужину. Внезапному смягчению нрава пожилой леди способствовало кулинарное искусство мистера Долиша. Не зря он запросил за свои услуги столь высокую плату: этот искусник не только знал, что следует предложить почтенной матроне, но и сумел на высшем уровне сервировать грандиозный ужин из двух полных перемен, включающих полдюжины блюд, не считая трех десятков антре и салатов. Вдовствующая леди, приободрившись после супа из свежего зеленого горошка, позволила уговорить себя испробовать кусочек палтуса и несколько ломтиков мяса молодого оленя, зажаренного целиком и поданного к столу с соусом шеврей. Напоследок леди Стейвли отведала спаржи, срезанной и принесенной в кухню огородником за десять минут до того, как мистер Долиш готов был ее приготовить. Спаржа казалась настолько сочной, что пожилая леди не преминула сделать Киту комплимент за искусство его повара. В своей весьма прямолинейной манере она сообщила собравшимся за столом, что слишком объелась и, наверное, ночью не сможет сомкнуть глаз. Впрочем, видно было, что когда почтенная вдова покидала столовую, то смогла обойтись без посторонней помощи и выглядела не столь измученной и дряхлой, как прежде.
Хотя Кит вполне допускал, что дядя Козмо смог бы развлечь гостью игрой в карты, он весьма сомневался, отнесется ли леди Стейвли с благосклонностью к бесцветной личности его тети. Велико же было изумление молодого человека, когда, войдя чуть позже вслед за своим дядюшкой и кузеном в гостиную, он обнаружил этих дам сидящими рядом на диванчике и ведущими оживленную беседу. Впрочем, на удивление, длилось это недолго, поскольку леди Денвилл уже приказала приготовить все необходимое на карточном столе, стоящем в дальнем от двух матрон уголке гостиной, и тотчас же вовлекла пришедших мужчин в столь легкомысленное времяпровождение. Только вечером, зайдя перед сном к матери, чтобы пожелать ей спокойной ночи, Кит узнал причину этой внезапно возникшей у леди Стейвли симпатии. Оказалось, все дело в счастливом стечении обстоятельств. Бедная Эмма принялась рассказывать старушке какую-то скучнейшую историю из жизни, упомянув имя особы, с которой леди Стейвли водила знакомство. Миледи навострила уши. После поверхностного обсуждения родственных связей доброй половины титулованных фамилий страны, а также значительной части представителей мелкопоместного дворянства, к взаимному удовлетворению обеих дам, было установлено, что они в некоторой степени родственницы.
– Но умоляю тебя, сынок, не спрашивай меня, насколько близкие, – попросила леди Денвилл. – Я не смогла запомнить всех тех кузенов, браки и просто знакомства, которые были ими раскопаны. Все это невероятно скучно. По крайней мере, такой поворот событий привел к тому, что теперь ужасная старуха пронялась к Эмме симпатией, и я надеюсь, нам удастся препоручить леди Стейвли заботам твоей тетушки.
Глава 10
Чаяния леди Денвилл до некоторой степени воплотились в жизнь. То ли оттого, что миссис Клифф оказалась дальней родственницей почтенной вдовствующей особы, то ли она почувствовала в этой безропотной леди отличную замену дочери Клары, однако старуха удостоила ее своего милостивого внимания и, не теряя времени даром, сделала миссис Клифф компаньонкой. К некоторому удивлению леди Денвилл, бедную Эмму нисколько не тяготило общество леди Стейвли. Впрочем, компания эта не являлась столь тягостной, как можно было опасаться, ибо вдовствующая особа никому, за исключением своей служанки, не позволяла переступать порог собственной спальни, откуда имела обыкновение выходить не раньше полудня. За два часа до ужина она вновь поднималась к себе наверх, а вечера проводила за игрой в вист, пикет либо триктрак с теми, кого считала достойными противниками. Миссис Клифф среди достойных не числилась, поэтому в течение трех дней, пока сэр Бонами Риппл не присоединился к обществу, четвертое место за карточным столом пришлось занимать Киту. Он был хорошим, если не сказать умелым, игроком, и после того, как мнимый лорд понял разницу между долгим вистом, который предпочитала вдовствующая особа, и коротким, к которому, будучи представителем молодого поколения, привык Кит, у нее не осталось серьезных причин придираться к его игре. Но поскольку в игре известное мастерство леди Денвилл соседствовало со странными промахами, вызванными, по ее словам, погружением в собственные мысли, вскоре с молчаливого согласия играющие разбились на
