– По-моему, мне ясно, что у нее на уме. Матушка просто не хочет ни в чем зависеть от вас… И еще… вы ошибаетесь, полагая, будто нам не нравится ваше отношение к маменьке. В прошлом мы, не спорю, ревновали. Но тогда ведь еще были безмозглыми юнцами. После того, что я узнал сегодня, у нас не останется других чувств, кроме глубокой благодарности за вашу помощь.
Сэр Бонами явно обрадовался, услышав уверения Кита, однако вслух произнес довольно резко:
– Вы говорите от своего лица, мальчик мой! Не стоит заявлять это от имени Эвелина. Если полагаете, что он думает так же, как вы, значит, заблуждаетесь.
– Я знаю его не хуже самого себя, – возразил Кит. – Поэтому могу говорить от его лица. Я не утверждаю, что брат будет в восторге. Ни я, ни он не в восторге от этого, особенно он. Боже милостивый, сэр! Как мы можем безмятежно взирать на текущее положение дел? Оплатить все траты нашей матушки было долгом отца. Он с этим не справился, и теперь обязательства отца перешли к Эвелину, как его наследнику.
– Я буду весьма признателен вашему брату, если он не станет вмешиваться в мои дела, – заявил сэр Бонами. – Не желаю, чтобы меня донимали всей этой пустопорожней болтовней. К тому же это все равно бесполезно, ибо, в сущности, он унаследовал состояние покойного графа лишь номинально. Насколько я осведомлен, лорд Брамби вряд ли согласится снять попечительство хотя бы на день раньше положенного срока. И еще, Кит: когда ваш брат станет настоящим хозяином своего наследства, у него окажется предостаточно забот, связанных с выплатой всех долгов вашей матушки, так что о деньгах, одолженных у меня, можно будет позабыть.
Глава 18
Больше Фенкот ничего не смог добиться от сэра Бонами, ибо тот удалился, сославшись на желание как обычно насладиться дневной дремой в библиотеке. Уходя, джентльмен выразил радость, что ему больше не придется делить одну комнату с этим неугомонным Клиффом. Кит не стал его задерживать. Конечно, все существо молодого джентльмена негодовало при мысли, что матушка находится в долгу перед человеком, который не принадлежит к членам их семьи и, следовательно, не имеет на это никакого права, однако Кит не видел способа вынудить сэра Бонами назвать сумму долга. Даже если пожилой джентльмен уступит, ничто не заставит его принять деньги от Кита либо Эвелина.
Клиффы уехали спустя час после второго завтрака. Кит, проводив их, отправился через парк к домику кормилицы Пиннер.
Молодой человек нашел Фимбера, которого чуть раньше послал туда с двумя бутылками вина, более враждебно настроенным против кормилицы, чем обычно. Причиной тому было то обстоятельство, что благородный объект его ревности впервые с момента ухода няни Пиннер на покой очутился под ее любящей и деспотичной опекой. Фимбер немного отыгрался на том, что вместо кормилицы помог милорду одеться, но затем вынужден был спасовать, ибо пришлось признать полное превосходство Пиннер в накладывании повязок. Вследствие этого Фимбер вынужден был молча сносить ее резкие, не терпящие прекословий распоряжения, переходящие в приказы, когда он снимал с милорда сюртук и рубашку. Камердинеру довелось подавить рвущуюся из груди ярость, когда милорд отказался выставить старушку из крошечной спальни на то время, пока Фимбер одевал его. Она постоянно суетилась, выбегая и вбегая в комнату, во все вмешивалась и обхаживала своего воспитанника с той же нежностью, что и в далеком детстве. Камердинеру ничего не оставалось, как разыгрывать при старушке вежливую услужливость по отношению к молодому графу, в то время как на самом деле ему хотелось хорошенько его вычитать и обо всем расспросить.
Стоило Киту войти в небольшую гостиную, Фимбер поклонился ему и тотчас же уведомил, что милорд находится в саду. Затем, чуть понизив голос и придав тону конфиденциальность, значение которой могли понять лишь он и Кит, камердинер сообщил: его светлость немного нервничает.
– Боже милосердный! А чего еще мне следовало ожидать? – неодобрительно воскликнула кормилица. – Вы идете к нему, мастер Кит? Если мастер Эвелин отправится вечером в дом, чтобы повидаться с ее светлостью, как ей хочется, то проведите его обратно. Впрочем, в этом нет никакой нужды. Я смогу, если надо, помочь ему снять сюртук не хуже Фимбера либо вас. Нет… мне бы не хотелось, чтобы Фимбер слонялся здесь среди ночи. Он так шумно чистит щеткой одежду, так грохочет, что мастер Эвелин, не ровен час, до утра глаз не сомкнет.
– Ладно, поговорим об этом чуть позже, Пинни, – пообещал Кит умиротворяюще, а затем, бросив взгляд на рассерженного камердинера, обратился к нему: – Фимбер! Вам лучше тотчас же отправиться обратно. Не хочу, чтобы Нортон недоумевал, что же с вами приключилось.
Затем Кит спасся бегством в маленький, огороженный садик, находящийся позади домика, где обнаружил Эвелина. Брат в задумчивом расположении духа бродил по узким тропкам, проложенным между грядками овощей и кустами смородины. Кормилица вынесла наружу стул и поставила его в тени яблоневого дерева. Открытая книга лежала на траве рядом со стулом. Неподалеку были разложены газеты и несколько журналов.
– Я бы ни за что не хотел попасть в твое положение, братец! – непринужденным голосом заявил Кит. – В гостиной этого дома сейчас идет настоящая баталия.
Эвелин рассмеялся, не утратив при этом задумчивого выражения лица.
– Меня данное обстоятельство отнюдь не тревожит. Они начали боевые действия, как только прибыл посланный тобой Фимбер. Дело в том, что всякий раз, когда он начинает меня отчитывать, в комнату входит Пинни и Фимберу приходится умолкать на полуслове, поскольку, слава Всевышнему, он не устраивает мне головомойки при посторонних. Не знаю, что его останавливает, но я весьма этому рад. Матушке удалось спровадить Клиффов? Она сказала, что собирается их выпроводить, если только придумает как. Придумала?
– А у тебя было хоть малейшее сомнение на сей счет? Я только что пожелал родственничкам счастливого пути.
– Матушка – само чудо! Каким образом она умудрилась отвязаться от них?
– Сказала, что в деревне нет эпидемии скарлатины. Когда она упомянула о болезни, я испугался, что матушка выберет ветряную оспу. Это было бы уж слишком театрально. Если ты вечером к нам придешь, заходи через детское крыло. Я встречу тебя там и проверю, нет ли кого. Леди Стейвли обычно ложится спать в десять часов вечера. После того как чайный поднос уносят, слуги в гостиную не заходят.
Эвелин кивнул.
– Ладно, Кестер, я все понял. Думаю, завтра съезжу в Танбридж-Уэллс.
