– Сомневаюсь, что к нему следует ехать вдвоем, однако с лордом Стейвли необходимо увидеться как можно скорее… Ладно. Все это пустое, Эв. Мои проблемы ничто по сравнению с твоими. Обсуждать их нет смысла.
– Мои тоже. Разговорами делу не поможешь, – сказал Эвелин. – У меня была уйма времени все обдумать. Кажется, мои дела почти безнадежны. Помнишь, вчера вечером ты мне так и сказал?
– Я этого не говорил и так не думаю.
– Ну, ты сказал, что дядюшка будет против моей женитьбы на Пейшенс Аскхем, а это, в сущности, одно и то же. Мне казалось, он может отнестись к такому известию благосклонно, но потом я понял, что ошибаюсь. Как я могу просить Пейшенс ждать долгие шесть лет? Если бы и был уверен в любви девушки… Я не старался привлечь ее внимание, учитывая, в каком положении нахожусь… Даже если отец Пейшенс разрешит мне объясниться ей в любви, я не имею морального права так повести себя с ней…
– Не узнаю родного брата! – дурашливо воскликнул Кит. – То ты впадаешь в эйфорию, то погружаешься в черную меланхолию! – Он похлопал брата по колену. – Чудак! Не все так плохо, как кажется. Я повидаюсь с дядей до отбытия из Англии… Еще не знаю, что скажу ему, но в моем рассказе ты предстанешь эдаким ангелочком… почти святым.
– Ежели ты начнешь привирать, наш дядюшка быстро почувствует неладное, – невольно рассмеявшись, заметил Эвелин.
– Вовсе нет. Я скажу ему, что ты пожертвовал своими интересами ради моих. В это дядя поверит. Нет смысла сейчас говорить с ним насчет мисс Аскхем, я и не буду. Ты должен подождать немного, затихнуть, но не слишком надолго. Главное, чтобы ты перестал совершать то, что наш дядюшка называет экстравагантными поступками. Лучше больше времени проводи здесь, брат, вникай в дела поместья. Чем сильнее вникнешь, тем легче наш дядя согласится передать все права тебе. Настаивай на нововведениях, засыпь его просьбами сообщить те или иные сведения, короче, надоедай ему. Напусти на себя вид разочаровавшегося во всем меланхолика, пресыщенного светскими радостями. Ставлю десять против одного, дядю твое поведение очень озадачит и встревожит, поэтому он с облегчением встретит известие о твоей помолвке с мисс Аскхем.
Кит говорил с такой жизнеутверждающей уверенностью в голосе, что на время вывел брата из хандры, придав ему веру в успех всего предприятия. Вот только сам он не был так уж уверен в удаче. Фенкот достаточно хорошо знал неуступчивый характер дяди Генри, чтобы надеяться легко переубедить старика. Также плохо верилось, что дядя одобрит брак Эвелина с девушкой, которая, по мнению старика, ничего собой не представляет. Отлично изучив характер брата, Кит не питал особых иллюзий насчет того, что Эвелин сможет хоть сколько-нибудь продолжительное время вести себя так, как он ему посоветовал. Старший брат обладал слишком порывистым, деятельным характером, не позволяющим ему долго быть пассивным. Вслед за ничегонеделаньем последуют скука и раздражение, которые приведут к отчаянию. Облегчение могут принести шумное веселье, кутежи и попойки.
Находясь в состоянии легкого волнения, Кит покинул брата и медленно побрел обратно в господский дом, ломая голову над тем, как преодолеть трудности, казавшиеся непреодолимыми. Ему передалась меланхолия Эвелина. Весть о том, что мисс Стейвли уехала кататься со своей бабушкой, переданная Нортоном, стоило Киту переступить порог особняка, отнюдь не улучшила настроения молодого человека. Чтобы он взбодрился, мистер Нортон протянул ему газету, недавно присланную с почтовой оказией. Для Эвелина писем не было, леди Денвилл получила довольно обширную корреспонденцию, а от лорда Стейвли пришло послание матери и дочери во франкированном конверте.
Держа в руке полученное письмо, Кресси вошла в гостиную леди Денвилл, прикрыла за собой дверь и сказала:
– Крестная! Я только что получила хорошие вести от папы. Во вторник Альбиния слегла в постель и произвела на свет сына. Папа на вершине блаженства! Не вдаваясь в подробности, он сообщил только то, что ребеночек – само очарование, Альбиния же, несмотря на тяжелые роды, быстро идет на поправку…
Девушка внезапно умолкла, заметив, что леди Денвилл плачет. Она быстро подошла к графине и опустилась на колени рядом с креслом ее светлости.
– В чем дело? – спросила Кресси. – Что стряслось, дорогая крестная?
Леди Денвилл предприняла огромное усилие, пытаясь взять себя в руки, и жалко улыбнулась.
– Ничего страшного, дитя мое! Что ты сказала? У твоего отца родился сын? Хорошо… замечательно… По крайней мере, так полагается говорить, хотя, если уж на то пошло, у лорда Стейвли есть чудесная дочь, которой он вправе гордиться. Ежели что, его титул могут унаследовать братья. По правде говоря, боюсь, что из сына Альбинии Гиллифут ничего путного не выйдет.
Кресси, невольно хихикнув, ответила:
– Не стоит тревожиться. Только скажите мне, что вас так сильно огорчило, мадам! – Взгляд девушки метнулся на исписанный мелким почерком листок бумаги, лежащий на столике возле локтя леди Денвилл. – Неприятные вести, мадам? Надеюсь, дело не идет о скоропостижной кончине кого-нибудь из ваших братьев либо сестер?
– Ничего подобного, – заверила девушку леди Денвилл. – Все гораздо хуже… Я, конечно, погоревала бы о смерти любого из них, но рыдать при этом не стала бы. Я редко с ними вижусь, а Бейверсток и Амелия, признаться, мне решительно не по душе. Говоря по правде, я очень огорчилась, когда сегодня утром повидалась с Эвелином. И это после того, как Кит так порадовал меня! Дорогая Кресси! Я, разумеется, весьма довольна. Ты самая подходящая жена для моего дорогого Кита. Я всю прошлую неделю только об этом и думала.
Освободившись от объятий благоухающей духами графини, Кресси слегка покраснела, а затем, рассмеявшись, сказала:
– Благодарю вас, мадам! Надеюсь, оправдаю ваши надежды. Я знаю только то, что он самый подходящий для меня муж. Однако почему встреча с Эвелином вызвала у вас такое сильное огорчение? Вы опасаетесь, что его травма серьезнее, чем полагает Кит?
– О нет, я так не думаю… Безусловно, Эвелин выглядит неважно, бедный ягненок, но ничего страшного… Кресси! Кит рассказал тебе о мисс Аскхем?
– Конечно рассказал. Я так понимаю… она красивая и весьма милая девушка…
– Да… возможно, – с сомнением в голосе произнесла леди Денвилл. – Однако ее зовут Пейшенс.
– Как мило! – одобряющим тоном воскликнула Кресси. – Вероятно, имя излишне квакерское, но уж точно необычное.
– Ты так считаешь? – с еще бóльшим сомнением в голосе произнесла леди Денвилл. – Я как раз опасаюсь того, что девушка на самом деле из квакеров.[56] Кресси! Поставь себя на мое место. Разве ты не видишь, что она не подходит Эвелину? Знаешь, дорогая… теперь я могу быть с тобой предельно откровенной… так вот, все девушки, в которых он прежде влюблялся, были достаточно бойкими и жизнерадостными.
Кресси улыбнулась.
– Но ведь Эвелин очень быстро
