Почтенная вдова стиснула своей скрюченной рукой ладонь Кресси, словно зажала ее в тиски.
– К чему тут брат Денвилла? – призвала она внучку к ответу.
Кресси уставилась сверкающими глазами на леди Стейвли.
– Да, его брат, бабушка. Вы никогда прежде не видели лорда Денвилла. Кит столь на него похож, что сначала даже я ошиблась. Но они на самом деле совсем разные. Я… я почувствовала это, когда он приехал на Маунт-стрит вместо брата. Именно поэтому я согласилась отправиться сюда с вами. – Девушка поднесла скрюченную руку бабушки к своим губам и поцеловала ее. – Вы и сами ощутите разницу, потому что вы такая мудрая, мадам, и проницательная. Я очень счастлива, что вы столь высоко отзываетесь о Ките.
– Прочь! – хрипло воскликнула вдовствующая леди, отдергивая руку. – Наглец! Значит, он решил посмеяться надо мной? В жизни не слышала о таком чудовищном надувательстве!
Кресси ласково улыбнулась.
– И Кит того же мнения, мадам… он думает так же, как и вы. Мистер Фенкот участвует в этом против своей воли. Он бы давным-давно вышел из дела, да вы предложили приехать сюда к леди Денвилл. Я должна постараться объяснить вам сложившиеся обстоятельства… Духовная связь, которая у него есть с лордом Денвиллом… К сожалению, я полагаю, что человек, у которого нет близнеца, этого просто не поймет… не поймет, насколько прочна такая связь.
– Я уж точно уяснила, что он бессовестный обманщик, который обвел тебя вокруг пальца, дурочка! – ответила почтенная матрона, нисколько не успокоившись.
– Нет, Кит ничего такого делать не собирался, впрочем, если бы захотел, то, уверена, смог бы легко меня окрутить, – без тени смущения в голосе призналась Кресси. – Я не лучше вас, бабушка, знаю, что такое иметь близнеца, однако понимаю: ежели они столь близки, как Кит и Эвелин, то каждый из них ощущает, когда другой попадает в беду либо испытывает телесные страдания после ранения, и, не колеблясь даже секунды, мчится на помощь, чего бы ему это ни стоило. Кажется, – нахмурившись и медленно выговаривая каждое слово, произнесла девушка, – они просто не могут иначе.
– Да неужели? – фыркнула пожилая леди. – Ладно. А теперь, будь добра, объясни мне, что же за напасть стряслась с Денвиллом? Из-за чего брату пришлось разыгрывать эту отвратительную комедию?
– Да, разумеется, я вам все разъясню, мадам, – с обезоруживающей искренностью молвила Кресси, а затем хихикнула. – Это совершенно невероятная история! Не знаю, как вы, бабушка, но я ни о чем таком в жизни не слыхала. Только один из Фенкотов мог пуститься на столь безрассудную авантюру, и только Кит мог исполнить это на столь высоком уровне. Мужества ему не занимать, бабушка, это уж точно.
– Перестань меня умасливать! – начальственным тоном сказала почтенная вдова. – Я хочу узнать все подробно и от начала до конца.
То, что рассказала Кресси, удобно устроившись на коленях близ сидящей бабушки, нельзя было в полной мере назвать «подробным рассказом от начала до конца», так как девушка ловко опускала неудобные моменты, не унижаясь, впрочем, до откровенной лжи. Почтенная вдова слушала ее в полном молчании. Нельзя сказать, что выражение лица пожилой леди смягчилось. Несколько раз ее одрябшая щека дергалась от легкого тика. Кресси, зная бабушкину любовь к разного рода пикантным историям, отважилась описать случай с миссис Алпертон. Леди Стейвли едва не расхохоталась, но затем, бросив сердитый взгляд на внучку, заявила – это был астматический приступ. По окончании рассказа почтенная вдова сказала, что ничего более непристойного она никогда прежде не слышала, и ворчливо добавила:
– Я заметила, что в твоем рассказе ты умолчала об этой симпатичной балбеске, которую ты склонна называть «моя дорогая крестная». Не пытайся меня одурачить. Лучше обойдись без своих штучек, Кресси! Я не дура и никогда ею не была. Если ты сейчас скажешь, что она к этому не причастна, то лучше молчи.
– Разумеется, она во всем участвовала с самого начала, – не стала перечить бабушке Кресси, глядя на нее большими невинными глазами. – Это крестная предложила, чтобы Кит на один вечер заменил Эвелина, спасая его репутацию. Кажется, я вам уже говорила…
– Ах, говорила, – язвительно промолвила леди Стейвли. – А вот ты так и не просветила меня, с какой такой стати для Денвилла столь важно избавиться от попечительства!
– А чего вас удивляет данное обстоятельство, бабушка? Лишь подумайте, насколько это, должно быть, досадно для молодого графа.
– Вот только не пытайся запудрить мне мозги, девочка! – рассердилась почтенная вдова. – Я из верных источников знаю, что его доходы составляют ни на пенни меньше шестнадцати тысяч в год. Генри Брамби говорил мне, что после смерти старого графа все его долги были оплачены благодаря доходам, полученным с его недвижимого имущества. – Глаза старухи сузились. – Его мать в долгах? Можешь не стараться отрицать это. Все знают, что почти дюжину лет она сидит на мели. Эвелин собирается их выплатить? Ладно… Из-за этого я о нем хуже думать не стану, однако не представляю, чем дурочка, мотовка и вертихвостка заслужила столь преданную любовь своих сыновей… даже если сто лет проживу, все равно не пойму. – Скрюченные пальцы почтенной вдовы перебирали складки шелковой юбки. Кресси молча ждала. Через некоторое время старуха бросила испытующий взгляд на девушку. – Хорошее дельце вы устроили, нечего сказать, – язвительно молвила леди Стейвли. – Пойми меня, мисс! Я не желаю, чтобы мое имя имело хоть какое-то отношение к этому скандальному происшествию. Боже всемогущий! Все уже наверняка убеждены в том, что ты вот-вот официально обручишься с Денвиллом. Ты не задумывалась над тем, что скажет твой отец, когда узнает о ваших кульбитах?
– Он будет дожидаться вашего решения, бабушка, – безмятежно сказала Кресси. – Вам известно это не хуже меня. Надеюсь, ваш ответ будет в мою пользу, то есть в пользу Кита, потому что я люблю вас обоих, и, коль мне придется выйти замуж без вашего одобрения, данный факт весьма омрачит мое счастье. – Подняв глаза, девушка смело посмотрела в лицо пожилой леди. – И года не пройдет, как я достигну возраста, когда ни вы, ни папа не сможете помешать мне выйти замуж за Кита.
– Если бы я когда-нибудь отважилась так разговаривать с моей бабушкой, – нарушив тяжелое молчание, изрекла почтенная вдова, –
