Она молчала. Я всматривался в Её лицо, пытаясь разглядеть там то, что виделось ему, но все мои старания пропадали втуне. Хотя в какой-то момент мне показалось, что на Её губах промелькнула вдруг загадочная полуулыбка. Воображение? Или остаточное воздействие иллюзии на меня, как на невольного её участника?
Непросто быть зрителем.
Должно быть, именно об этом думают Младшие Духи, которые порой и думать-то не умеют. Эти незаметные Существа часто живут рядом с людьми, подпитываясь их эмоциями (хотя и не зависят от них). Я никогда раньше не думал о том, каково это — быть не больше, чем наблюдателем, не имея возможности повлиять на происходящее. С другой стороны, Младшие Духи, жившие при людях, могли поделиться с ними своими эмоциями, своей частичкой Радуги, — и в человеке вдруг просыпалось вдохновение, например. Или жажда странствий. Или просто желание поговорить с кем-нибудь.
Чем же я могу поделиться с Димкой, чтобы помочь ему осознать иллюзорность его положения? И могу ли?
А он между тем не терял времени зря. Взяв маленькую кисточку, он наносил небольшие, робкие мазки, где-то добавляя света, где-то подчёркивая объём, где-то оттеняя. Он добавлял золота в волосы, моря — в глаза, подрихтовывал чаячьи брови, подравнивал чёрные «стрелки», контрастом выделяя ресницы. Его руки, такие грубые и неуклюжие на вид, творили чудо: на моих глазах Совершенство становилось ещё совершеннее.
И мне казалось (или не казалось), что кончики Её губ приподымались в лёгкой улыбке, и отчего-то мнилось, что он улыбается Ей в ответ.
Он рисовал, а я ждал. Это ведь иллюзия, притом не простая: это иллюзия, наведённая Врагом. А значит, нужно быть готовым к любому повороту событий.
И тут Димка остановился. А я понял: вот оно.
В комнате был кто-то ещё. Или нет, не в комнате — пока что в коридоре. Собственно говоря, едва ли этот самый «кто-то» мог быть кем-то, кроме Искажённого, но я всё-таки надеялся, что за Димкой решит прийти кто-нибудь из бойцов (хотя бы тот же Валя).
Димка развернулся. Он как будто бы оставался спокоен: возможно, думал я, парень начал подозревать об истинной сути этого пространства? Или нет?
— Ника, это ты там? — спросил он. — Выходи, не прячься, я знаю, что это ты. Больше всё равно некому.
«Ника»?! Ах ты Радуга, это он о Кошке! Ни черта он не понял! Он думает, что он у себя в квартире, — ведь в последнее время с ним жила Кошка! Спецназовец-Старший Ник-А! Плохо дело…
— Ника?
Никто не откликнулся.
— Ну что ещё за дела, — недовольно пробурчал Деметр и направился прямиком к двери. Где-то впереди, кажется, и правда мелькнула бежевая фигурка сиамской Кошки в миролюдской зооморфе. Показалось?
Ворча себе под нос нечто неразборчивое, Димка прошёлся по коридору в поисках неведомого «соседа», но, как ни странно, никого не обнаружил.
— Ника! Ну что за глупости? А ещё Спецназ! Ну и ладно, не хочешь показываться, и не надо.
Он развернулся и решительно шагнул к белевшему в тупике коридора проёму двери. А ведь там портрет остался, подумал я. Возможно, «Кошка» была только отвлекающим манёвром. И тогда…
Но я не успел закончить мысль: Димка замер на пороге комнаты и теперь смотрел туда, где неразборчивой тенью в контражуре окна появлялась, выбираясь из портрета, как из погреба, фигурка Той, которую он создал. Напряжённые руки упирались в стол, помогая телу сойти с холста: казалось, Ей приходится прилагать немалые усилия для того, чтобы покинуть опостылевшую белизну своей тряпичной колыбели. Наконец Она присела на край подрамника: теперь в картине оставались лишь голени и ступни, как будто она сидела, опустив ноги в воду. Посидев так недолго, Она вытащила их и спустила на пол, немного нетвёрдо ступая по новому для неё миру.
Димка всё это время стоял неподвижно, сам словно уподобившись скульптуре, не дыша и даже не моргая. Он наверняка с опаской и радостью ждал этого появления на свет, как ждут рождения ребёнка уставшие от треволнений родители, как терпеливый лепидоптерист ждёт бабочку, что вот-вот должна покинуть ненужную более куколку.
А я, забывшись, думал о том, каким могло быть рождение Шанталь. Ведь Валя не художник, а мадемуазель Дессанж была описана на простом тетрадном листке… Сошла ли она с него, подобно Созданию Деметра, или же её появление было не столь эффектным? Надо будет спросить Вальку при случае…
Однако постойте! Какое ещё рождение-появление?! Это же иллюзия! Значит, это не Она, не Создание нашего Димы! Значит, это…
— Наташа?..
Она склонила голову набок. Свет из окна настолько яркий, что я не вижу лица, а Димка не спешит подходить ближе. Может, он всё-таки чувствует подвох? «Наташа», значит. Ну да, конечно. Так, Дима, не торопись. Ты должен понять, что это всего лишь иллюзия. Но чего хочет добиться Искажённый? Вот главный вопрос. Если девушка сошла с холста, значит, это часть сценария. Что за этим скрывается? Может, это и есть Искажённый, — как тогда, у Вали, когда поганец замаскировался под меня? Проклятье, ну почему я не вижу эти клятые Изначальные Структуры?! И Димка, что характерно, тоже, — во всяком случае, не сейчас. Иначе он бы понял, я уверен. Он, конечно, не Сонни и не Рихард, но тоже парень талантливый. Давай, Дима, покажи класс! Разгадай эту загадку!
Пока я бесился, Деметр собрался с духом и шагнул к своему Созданию.
— Наташа, ты… Как же тебе объяснить? Жаль, что я не успел толком расспросить Вальку обо всём этом…
Она молчала, и это молчание действовало угнетающе, — по-крайней мере, на меня.
— Я — Дима. Я тебя создал, — наконец сказал Деметр. — Ты — Наташа. Запомни. Хорошо?
Он протянул ей руку — распахнутой ладонью вверх.
— Хорошо?
И тогда вдруг её рука — тонкая, длиннопалая — осторожно коснулась кончиков его пальцев.
— Хорошо.
Её голос был негромкий, нежный, с мягкими, певучими интонациями. Зазвучавший в ту секунду, он был настолько притягательным, что я растерялся. Где проходит грань между исполнением самой заветной мечты и самым изощрённым кошмаром? Если это — Искажённый, чего он хочет? Почему не действует? Что хочет он сделать с бедным художником, сумевшим вдохнуть жизнь в самое прекрасное своё творение?
— Деметр, отойди в сторонку.
Голос раздавался откуда-то сзади. Димка резко развернулся: на пороге стояла Кошка. Та самая Ника, Спецназовец-Старший. В лапах она держала две вскрытые бутылки с растворителем.
— Что ты делаешь? — спросил Димка.
— Ты в иллюзии, парень. А эта, сзади — никакое не Создание, а Искажённый, если помнишь такого. Не веришь — могу продемонстрировать, только отойди, а то тебя
