- Кто пришёл? - удивился Андрей. И запаниковал, - никого не пускайте, никого не хочу видеть!
Но было уже поздно.
- Давай я поправлю тебе одеяло, - прощебетала сестра, все также приторно улыбаясь. - Вот, встречай гостей!
Это оказались его одногрупники по университету. Всё-таки решили нанести визит. Так сказать, "проведать больного".
- А ты совсем почти не изменился, - с ходу заявила Татьяна-староста.
- Да? - со всей возможной вежливостью отреагировал он, едва не скрипнув зубами от ярости.
- Ну, в смысле - похудел, конечно, - заторопилась она снять неловкость, - но лицо осталось такое же!
- Спасибо, - ровным голосом поблагодарил он.
Лицо ему охранники Решетника почему-то не разбили. И теперь выше одеяла все выглядело нормально. А что там, под толстым одеялом - этого не было видно.
- Вот, мы фруктов принесли, винограда, - продолжила светскую беседу Татьяна, - ешь, поправляйся!
Они не понимали. Как он может поправиться? Отрастить себе новые руки и ноги? Тут даже на виноград надежды нет...
Или они просто делали вид, что не понимают? Чтоб не травмировать лишний раз. Как делает вид мама, папа, сестра, лучший друг Толян. Вон он, прячется в уголке - прикидывается, будто он всего лишь один из одногрупников. Хотя бывает здесь, в этой комнате, каждый день, и он-то все понимает и знает!
А староста-Татьяна, кажется, всерьез введена в заблуждение нормальным видом его головы, торчащей из-под одеяла.
- Куда положить фрукты? - деятельно спрашивает она, пытаясь пристроить пакет на тумбочку возле кровати. - Может, ты попробуешь виноград? Он мытый! - и протягивала ему крупную аппетитную кисточку.
- Только если ты меня покормишь, Таня, - максимально спокойно ответил он, не делая попыток взять протягиваемое.
- Что? Ах да! - до Татьяны, наконец, дошло. Она густо покраснела и принялась ожесточенно запихивать несчастный виноград обратно в пакет.
Виноград запихиваться не хотел, топорщился, цеплялся. Места на тумбочке было мало - и все шло к тому, что Татьяна сейчас уронит пакет на пол, рассыпав подарочный набор по всей комнате.
- Подождите, девушка, я сейчас помогу вам!
Это сестренка кинулась на выручку оконфузившейся старосте.
- А? Что? - торопливо повернулась к ней Татьяна.
Яблоки все-таки посыпались на кровать, апельсины запрыгали по полу.
- Боже, какая я неловкая! - багровая от смущения Татьяна всплеснула руками, что привело к еще большей неловкости: пытаясь поймать убегающий апельсин, она нечаянно дернула за край одеяла, и случилось худшее, что могло случиться в этой ситуации: одеяло поползло вниз с постели. Обнажая то, что было им прикрыто - обрубок человеческого тела.
Дружное "ах!" вылетело из приоткрытых ртов одногрупников. Они увидели, что под одеялом-то почти ничего и не скрывалось - худой торс со впалым животом, выпирающие прутья ребер. И памперсы. Вот и всё.
Конечно для одногрупников это было потрясением. Все они видели тело Андрея - раньше, до того прискорбного случая. Вместе ходили на пляж, вместе были на даче у Анжелики Поспеловой, где шашлычками отмечали сдачу последнего экзамена летней сессии. А троих девушек (включая и Татьяну-старосту) Андрей допускал даже и до более близкого знакомства со своим телом.
Но сейчас тела практически не осталось.
- Человек-ящик...
Лорка сказала эти слова Анжелике на ушко, но Андрей услышал и заинтересовался:
- Лора, что такое "человек-ящик"?
- Какой ящик? - фальшиво удивилась та.
- Который ты сейчас назвала, - терпеливо разъяснил Андрей.
Сестра уже снова закутала его в одеяло до самого горла, и он опять стал совсем нестрашным.
- Это роман, - нехотя объяснила Лорка. - Одного японца.
- И что в том романе?
- Я не помню, давно читала.
- Ну, хотя бы в общих чертах?
- Там... там описывается жизнь... ну, одного человека... он тоже был без рук и без ног, - наконец решилась Лорка. - И лежал в ящике... жил в нем. Кажется, на свалке. Раз в день... или раз в несколько дней к нему приходила какая-то женщина, кормила его, убирала из ящика... Больше никто с ним не общался...
- Ну, и?.. - поощрил Андрей.
- И всё. В романе описывалось существование... ну, в общем, обычная жизнь этого человека. Его мысли, его чувства. Как он не мог подняться, повернуться, почесаться... Ну, в общем, ничего не мог...
- Ага. Спасибо. Ты всегда была очень начитанной, - одобрительно улыбнулся Андрей.
- Мы пойдем? - спросила Татьяна, кривя губы в жалком подобии дружеской улыбки. Обернулась к сестре Андрея. - Если что-то нужно будет, то вы говорите... или через Толю передайте. Он же у вас часто бывает...
- Мы обязательно передадим, - сказал Андрей. - Если что-то будет нужно. Спасибо, что пришли.
Одногрупники торопливо, почти хором, попрощались и гурьбой двинулись к выходу. Чувствовалось, что им не терпится скорее покинуть эту комнату, этот дом...
- Толян! - окликнул Андрей.
- Да, - друг с готовностью шагнул к кровати.
В прихожей входная дверь захлопнулась за последним посетителем.
- Чего, Андрюха? Поправить подушку? Или ты по-большому хочешь?
- Толян, я где-то читал, что делают такие электро-механические протезы, с датчиками. И датчики подсоединяют прямо к нервам. Вживляют в тело. И электрические импульсы, которые идут по нервным волокнам передаются напрямую на моторчики этих протезов. И этими протезами можно управлять как руками и ногами - только искусственными.
- Вот здорово! - натужно восхитился Толян. - Надо узнать! А я слышал про специальные инвалидные коляски, которыми управлять можно, знаешь как? Ни за что не догадаешься! Носом! Нажимаешь кнопки просто носом, представляешь? И коляска все делает, и едет куда захочешь! Ты только представь, как круто!
- Представляю. Дай мне все-таки несколько виноградинок. И постарайся выяснить про управляемые протезы, ладно?
6.
Ночь всегда оказывалась самой страшной порой.
Ночью, в темноте, становилось отчетливо ясно, что ничего он уже не сможет. Ни мести никакой, ни вообще ничего. И ждет его участь человека-ящика. Такого, который никому не нужен и всем мешает. И который настолько беспомощен, что даже покончить с собой не в состоянии - ведь для того, чтобы убить себя, нужны хотя бы руки...
И ничто ему уже не поможет - ни электрические протезы, ни кресло-каталка, которым можно управлять с помощью носа...
И еще в одно не верил Андрей. В то, что человек-ящик из японского романа мог выжить в своем ящике хотя бы несколько лет. Какие там несколько лет! От одних только пролежней он должен был загнуться уже через месяц.
- Ну чего ты орешь? Разорался! Не может она сейчас прийти к тебе! Никак не может! - прогрохотал вдруг прямо в ухо смутно знакомый громовой голос.
- Кто
