Зазвонил ее телефон, и она услышала снисходительный голос Кортеса:
– Доброе утро, радость моя. Не хочу пугать тебя, но через час у нас свадьба.
– Я… – Элин запнулась, посмотрев на свою руку и увидев там кольцо, которое Кортес подарил ей в честь помолвки и которое она оставила в его кабинете, когда надумала сбежать в Анг лию. – Когда ты вернул мое кольцо?
– Когда ты уснула после того, как я почти всю ночь не давал тебе спать. Жених и невеста не должны видеться до свадьбы, это плохой знак. А я хочу, чтобы наш брак был счастливым. Горничные помогут тебе одеться. Барбара вернулась из отпуска, так что она позаботится о Гарри.
Элин испытала угрызения совести, что напрочь забыла о сыне, и помчалась в детскую. Она обняла Гарри крепко-крепко, а потом Барбара выпроводила ее обратно. Элин быстро приняла душ, высушила волосы и слегка подкрасилась. Горничные помогли надеть ей свадебное платье, которое прекрасно сидело на ее фигуре, чувственно обволакивая ее тело своим прохладным атласом.
Элин думала, что поедет в ратушу вместе с Кортесом, но дворецкий сказал, что сеньор Рамос уже уехал и забрал с собой Гарри.
Значит, несмотря на ночь, полную страсти и нежности, Кортес все-таки не доверял ей. Элин тяжело вздохнула. Кортес показывал ей, что не собирается принуждать ее к замужеству и ей самой решать, выходить за него замуж или нет.
Элин предстоял нелегкий выбор. Выйти замуж за человека, который не любит ее, или потерять право опеки над сыном и лишиться шанса владеть половиной акций «Винодельни Сандерсон». Если их брак окажется неудачным, у нее, по крайней мере, останутся средства к существованию.
Она думала, что Кортес купил для нее эти восхитительное платье и букет, чтобы приехавшие на свадьбу гости не заподозрили, что они женятся по расчету. Но когда Элин вышла из лимузина и направилась в ратушу, где поджидал ее Кортес, чтобы отвести в зал для бракосочетаний, она заметила, что он нервничал не меньше ее.
И он смотрел на Элин такими глазами, что у нее замирало сердце.
– Ты выглядишь именно так, как я представлял себе, – сипло сказал он. – Чистой, невинной и невероятно красивой.
Элин немного расслабилась, и на ее губах заиграла озорная улыбка.
– После этой ночи я не такая уж невинная, но мне очень понравилось, как ты развращал меня.
– И ты говоришь мне это сейчас, когда через пару минут я буду стоять перед священником и нашими гостями и молиться о том, чтобы они не сказали, что я был так возбужден, что мои штаны трещали по швам? Радость моя, сегодня вечером тебя ждет расплата, – нежно пригрозил он, и Элин затрепетала от предвкушения.
– Очень рассчитываю на это, – прошептала она и спрятала улыбку, когда он тихо чертыхнулся, крепко обняв ее за талию, и повел в зал бракосочетаний.
Этот день оказался, вопреки ожиданиям Элин, очень радостным. Она вспоминала, как дрожащим голосом произносила свои клятвы, а Кортес вторил ей до странного серьезным тоном, который отразился в его напряженном взгляде, когда священник объявил, что жених может поцеловать свою невесту.
Гарри оказался в центре внимания на свадебном фуршете, который они организовали на своей вилле для двадцати с небольшим гостей. Единственное, что омрачало радость Элин, – это отсутствие ее брата. Джарек заявил, что не сможет приехать на свадьбу, потому что слишком занят делами «Сандерсон-банка» в Японии, хотя она упрашивала его приехать.
Элин страдала из-за того, что брат отдалился от нее. Она понимала, что Джарек обижен на наследника Ральфа Сандерсона, и переживала, что он посчитает ее замужество предательством по отношению к нему.
С замиранием сердца она наблюдала, с какой гордостью Кортес демонстрировал своего сына, и знала, что он будет в миллион раз лучшим отцом, чем Ральф Сандерсон.
Теперь можно было не переживать по поводу будущего Гарри, а что до ее собственного…
Элин посмотрела на Кортеса и встретила его полный страсти взгляд. У нее тут же возникло жгучее желание уединиться со своим мужем, чтобы он мог заняться с ней любовью. Потому что в объятиях Кортеса она забывала, что они женились из практических соображений, и представляла, что он любит ее так же сильно, как и она его.
После праздничного фуршета Кортес отвез Элин, Гарри и Барбару в аэропорт, где их ждал его частный самолет.
– Надо было предупредить, что мы летим за границу, я бы переоделась, – пробормотала Элин, когда они шли по шумному терминалу аэропорта.
– Я целый день ждал, когда смогу раздеть свою прекрасную невесту, – протянул Кортес. – Позволь мне насладиться этой фантазией еще пару часов, пока мы не прибудем на место.
Он отказался говорить, куда они направляются, но, когда под вечер их самолет приземлился в небольшом аэропорту в Западном Суссексе, Элин не могла поверить своим глазам.
– Мы проведем наш медовый месяц в Какмир-Холле? Но ты ведь терпеть не можешь этот дом. Ты назвал его уродливым готическим монстром.
– Ради тебя я собираюсь пересмотреть свое мнение. Я знаю, как сильно ты любишь этот дом, – пожал плечами Кортес. – Думаю, я ненавидел его, потому что он представлял собой все то, чего Ральф лишил мою мать. Если бы она была более обеспеченной, то не умерла бы в таком раннем возрасте. Гарри – внук Ральфа, и мое дело – заботиться об этом поместье и быть хорошим управляющим банка, чтобы однажды передать их нашему сыну. Теперь мы с тобой женаты, и тебе придется перерегистрировать Гарри, чтобы в его сертификате о рождении появилось мое имя.
Малолетний наследник Какмир-Холла, казалось, был не особо впечатлен, когда Кортес вытащил его из машины и понес в дом. Гарри требовал еду и демонстрировал силу своих легких оглушительным ревом, пока нянечка не отнесла его наверх, в детскую. А Элин тем временем бродила по дому и рассматривала, как он изменился после того, как Кортес несколько обновил его внутреннее убранство.
– Я ушел с поста директора банка в Испании, – сказал Кортес, – чтобы сосредоточиться на управлении «Сандерсон-банком». Так что мы можем по очереди жить здесь и на вилле «Жасмин». Когда Гарри пойдет в школу, тогда мы решим, где будет наш постоянный дом.
– Дом, – мягко произнесла Элин. – В Какмир-Холле я чувствую себя в безопасности. До того как меня привезли сюда, я была сильно напугана, когда разбомбили наш приют. Хорошо, что рядом со мной был Джарек. – Она печально вздохнула. – Брат отказывается обсуждать прошлое. Он однажды проговорился, что зарабатывал деньги, относя еду боснийским солдатам на передовую, чтобы купить поесть для детей, которые остались брошенными в приюте. Знаю, его до сих пор мучают кошмары
