Миками уронил руку вдоль корпуса вместе с листком бумаги. Репортеры по-прежнему пребывали в состоянии оцепенения, но все проследили за его рукой. Они теперь смотрели прямо на него. Миками очень захотелось сказать еще что-нибудь – то, что он не собирался говорить. То, что он не мог бы сказать, если бы ему казалось, что его слова хоть чуть-чуть могли бы повредить покойному.
– Мне очень нужно, чтобы вы осветили визит комиссара. Не знаю, надеется ли Амэмия на то, что ваша работа позволит обнаружить новые следы. Но он согласился принять комиссара у себя; согласился и на то, чтобы вы написали об этом. Пожалуйста… помогите нам исполнить его пожелания.
Глава 57
Миками вдруг почувствовал страшную усталость.
Он с трудом опустился в кресло. Атмосфера в их кабинете была такой, словно все управление по связям со СМИ ожидало приговора суда. Войдя, Сува прочувствованно отсалютовал Миками: он, наверное, подслушивал у двери и слышал все.
– Великолепно! – только и сказал он.
У Микумо припухли глаза; возможно, она плакала. Она что-то произнесла, но Миками не расслышал.
Курамаэ же…
Курамаэ сидел за своим столом в углу, уставившись в монитор. Лицо у него было серьезное и озабоченное. Он выглядел естественно, как типичный офисный работник, который составляет фон любой организации.
Все случившееся показалось Миками немного странным. Именно Курамаэ, который меньше остальных интересовался связями с прессой, удалось преодолеть тонкую грань между внутренним и внешним миром. Хотя все они функционировали самостоятельно, если взглянуть на них сверху, сразу становилось ясно, что они составляют одно целое, населяют, так сказать, один колодец. Не только Сува, но и Миками и даже Микумо пытались найти ответы на мучившие их вопросы. Дело было не в прессе. Реальными связующими звеньями с внешним миром стали Мэйкава и Амэмия. Оказывается, они столько времени не замечали очевидного!
Что подумают репортеры? Осознают ли они, что стали сообщниками. По вине обеих сторон труп несчастного старика остался лежать на холоде и на ветру. Сумеют ли они признать правду? Они как одержимые пытались узнать имя женщины-водителя, а в результате упустили главное. Никто не уделил внимания смерти старика, чье имя никто и не думал скрывать. Они могли бы выяснить, как зовут пострадавшего, позвонив в больницу или в префектуру. Если после случившегося репортеры хоть отчасти признают и свою вину, это станет огромным прогрессом. Единственный способ открыться внешнему миру заключается в том, чтобы работать сообща.
Сува подошел к Миками и сказал:
– Ни о какой жалобе уже нет речи.
Как он и предполагал.
– Они только что начали свое собрание.
Тоже неплохо. Значит, все получилось.
Миками понял, что только что закрыл глаза. «Ничего удивительного… я ведь всю ночь не спал». От усталости все его мысли сворачивали на сон.
«Папа, не надо!
Пока можешь не открывать глаза.
Пока не надо, пока не надо, пока не надо… Папа, ты схитрил!
Я же сказала, что еще рано открывать глаза!»
Кто-то легонько потряс его. Миками открыл глаза.
«Ну а сейчас можно?»
– Миками-сан… – Лицо Сувы оказалось совсем близко. – Там пришли репортеры.
Миками выпрямился; с его плеч соскользнуло одеяло. Перед его столом собралась группа людей. «То есть толпа», – мысленно поправил себя он, косясь на настенные часы. Он проспал минут тридцать или сорок. Снова бросил взгляд на репортеров. В голове прояснилось. Кто здесь? Акикава, Уцуки, Усияма, Суду, Янасе, Хороива, Ямасина, Кадоике, Намиэ… К ним пришли представители всех тринадцати новостных агентств – членов пресс-клуба. Он похлопал себя по щекам и чуть отодвинулся вместе со стулом, чтобы лучше всех видеть. Акикава молча протянул ему лист бумаги. Миками так же молча взял его.
«Вопросы для интервью генерального комиссара. Полицейское управление префектуры Д., пресс-клуб».
Они отменили бойкот!
Миками услышал, как стоящий сбоку Сува вздохнул с облегчением. На листе было пять вопросов. Миками пробежал их глазами. Вопросы были общего свойства; комиссара спрашивали о его впечатлениях в ходе визита, о том, как продвигается следствие по «Делу 64»; не было ни намека на злобу или враждебность.
– Нам не нужен новый директор по связям с прессой. Вот наше общее мнение, – сказал Ямасина.
Он не улыбался; его лицо дышало решимостью, отчего Миками даже немного растерялся. Присмотревшись, он понял, что все остальные очень серьезны. Даже на лице Акикавы не было всегдашней издевательской ухмылки; перед ним стоял молодой человек, который очень любит свою работу. Миками показалось, что ему в лицо повеяло свежим ветром. Он даже покосился в сторону окна, но окна были закрыты.
– Да, и вот еще что…
Акикава положил на стол Миками документ на двух страницах. Составленную Курамаэ биографию Риёдзи Мэйкавы. Выходя из пресс-центра, Миками прикнопил ее к белому информационному щиту вместе со своим заявлением.
– Будем считать, что мы ничего не видели и не слышали. В конце концов, мы сами должны были узнать биографию пострадавшего.
Верно. Миками медленно кивнул, не сводя с него взгляда. Для него это было равнозначно рукопожатию. Акикава не кивнул в ответ, а просто быстро закрыл и открыл глаза. Огромный шаг вперед! Он развернулся кругом. Остальные репортеры поклонились Миками и вышли следом за Акикавой. Миками по очереди смотрел на каждого из них. Нет ни победителей, ни побежденных… Когда он в последний раз видел, чтобы они вот так выходили?
Как только за репортерами закрылась дверь, Сува вскинул кулак в воздух, расплывшись в улыбке. Микумо молча захлопала в ладоши; потом она встала и улыбнулась сквозь слезы. Курамаэ нагнулся вперед и, ударив ладонью о ладонь Сувы, вздохнул с облегчением.
Миками откатил кресло назад и поднял с пола одеяло.
– Вот, держите! – Он протянул его Микумо и добавил: – Вам следует гордиться. Это произошло только потому, что мы решили не хитрить и не прибегать к уловкам.
– Миками-сан…
Миками повернулся к Курамаэ:
– А вы сегодня показали класс! Кажется, вы можете научить репортеров тому, что такое настоящее журналистское расследование.
Миками поймал на себе взгляд Сувы – тот смеялся. Он ничего не
