– Тебе запретили общаться с нами?
– Дело не в том, что вы… – Итокава оцепенел. Судя по всему, он готов был сам себя ударить. Он густо покраснел.
Миками живо представил, как Итокава беседовал с другим детективом: «Дело не только в управлении по связям со СМИ. Нам необходимо убедиться, что никто из администрации ни о чем не догадывается». В административный департамент, помимо них, входят секретариат, отдел внутренней безопасности и отдел кадров.
Что-то случилось, и детективы решили скрыть происходящее от этих отделов, от администрации. Логично предположить, что при расследовании какого-то дела допущена ошибка или дело зашло в тупик, поэтому уголовный розыск и решил применить запрет на передачу информации.
– Кто-нибудь повесился в камере?
– Нет-нет, что ты. Ничего похожего. У нас все хорошо, – взволнованно ответил Итокава.
– Ладно. Почему тогда запрет на передачу информации?
– Меня не спрашивай. Но уверяю тебя, что к нашей текущей работе это не имеет никакого отношения.
– А к чему имеет?
– Учти, я ничего не знаю. Просто нас предупредили, чтобы при представителях администрации мы держали язык за зубами. О чем бы вы ни спрашивали.
«Держали язык за зубами»? Миками не верил собственным ушам.
– Да что у вас тут происходит, черт побери?
– Повторяю, я и сам не знаю.
– Значит, ты даже мне не можешь сказать? – Миками подался вперед, но сразу понял, что Итокава не лжет и не лукавит.
– Попробуй спросить директора. Мне не меньше, чем тебе, хочется выяснить, в чем дело.
Значит, запрет исходит непосредственно от директора уголовного розыска. Аракида приказал всем сотрудникам своего департамента молчать при представителях администрации, даже не объяснив, в чем дело. Он как будто перенял методы Акамы!
– Вот почему ты оказал Курамаэ такой холодный прием!
– Не принимай этого на свой счет. Кстати, Миками, чего ты добиваешься, врываясь ко мне без предупреждения только потому, что я отказал твоему подчиненному? Ну да, понимаю, у вас там мало информации. Вот только не понимаю, зачем тебе так подробно расспрашивать…
Миками неожиданно пришлось оправдываться:
– Я просто хочу подготовиться к пресс-конференции.
– И все?
– Какая еще у меня может быть причина?
Он не собирался скрывать правду, но, узнав о странных распоряжениях главы уголовного розыска, и сам не спешил раскрывать карты.
– Что ж, если у тебя все, у меня скоро начнется важная встреча. – Итокава решил воспользоваться ответом Миками как поводом закончить разговор. Затем он вышел, потому что ему позвонили по телефону.
Миками спускался вниз в глубокой задумчивости.
Разговор оказался полезным.
Хотя он так и не сумел выяснить, когда арестуют исполнительного директора «Хаккаку констракшен», из слов Итокавы стало ясно, что журналистам о последних событиях пока не сообщали. Значит, у него появился еще один козырь, которым можно воспользоваться на переговорах.
Впрочем, радоваться было рано. Миками все время вспоминал странные слова Итокавы: «Просто нас предупредили, чтобы при представителях администрации мы держали язык за зубами. О чем бы вы ни спрашивали».
Какие-то ограничения существовали и раньше, но сейчас… Судя по всему, детективам вообще запретили общаться с представителями административного департамента. Да, очень может быть… Миками вспомнились вчерашние слова Акамы: «Насколько я понимаю, вы тоже знакомы с родителями девочки. Вам лучше обратиться напрямую к ним. Не нужно привлекать еще и уголовный розыск… Визит комиссара в первую очередь касается административного департамента. Если вы привлечете уголовный розыск, все только осложнится. Как только вы проделаете всю подготовительную работу, я лично свяжусь с директором уголовного розыска. До тех пор вы должны рассматривать визит как дело совершенно секретное».
Интересно, какая кошка пробежала между уголовным розыском и администрацией? Отношения двух департаментов были сложными в любом месте, в том числе и в полиции префектуры Д. Правда, Миками не было известно о текущих проблемах, способных вызвать полномасштабный конфликт.
И тем не менее…
Можно ли считать загадочные слова Акамы и Итокавы, произнесенные как будто на одной волне, простым совпадением? По спине Миками пробежал холодок. Перед его мысленным взором возникла фигура единственного человека, способного воплотить совпадение в жизнь: Футаватари.
Лучший специалист административного департамента вел себя как-то странно. Копался в «Деле 64». Напоминал сотрудникам уголовного розыска об их самой большой и позорной неудаче. Должно быть, что-то случилось. Причина конфликта – не незаконный сговор при строительстве, который расследует Второе управление. Судя по всему, причина – в «Деле 64», которым занималось Первое управление…
Миками остановился на площадке между этажами. Над ним находился уголовный розыск; под ним – административный департамент. Лестничная площадка представилась ему олицетворением положения, в котором он оказался.
Глава 17
– «Тоё», «Асахи», «Майнити» и «Киодо ньюс» – безнадежное дело. Они упорно хотят подать протест начальнику всего управления, и переубедить их невозможно.
Они втроем – Миками, Сува и Курамаэ – собрались в кабинете и обсуждали создавшееся положение.
– Ну хорошо, а кто, по-вашему, согласится на то, чтобы подать протест нам?
Сува оторвался от своих записей:
– «Таймс», «Телевидение Д.» и «Кэнмин-FM». С ними проблем не будет. Я еще не успел поговорить с Томино из «Д. Дейли», но я на девяносто девять процентов уверен, что и они не откажутся от нашего предложения…
Четыре местных канала. Миками предполагал, что для Сувы ничего не стоит склонить их на свою сторону. Наверное, придется попросить кого-то из них предложить подать протест в управление по связям со СМИ. Нет, еще лучше – пусть такое предложение внесут все четыре представителя вместе.
– А что «Ёмиури» и «Санкэй»?
– Представители «Ёмиури» пока не определились. Хотя они в целом поддерживают протест, судя по их поведению, они могут отколоться, если им покажется, что «Тоё» слишком нажимает. Представители «Санкэй» сказали, что согласятся на компромисс: то есть если протест подадут директору административного департамента.
– А оставшиеся трое?
– Оставшиеся… – промямлил Курамаэ.
Глядя на него, Миками подумал: наверное, ему до сих пор не по себе от выговора, который он выслушал утром.
– Значит… Эн-эйч-кей, «Дзидзи-пресс» и
